Гарри Тюрк - Час мёртвых глаз

Тимм сказал: - Следите за маленьким Иваном. Нельзя доверять этим вонючкам.

Паничек пробурчал что-то и положил свой пистолет-пулемет в снег перед собой. Это было русское оружие, как и у всех их на этой операции. Паничек недовольно выкопал маленькую яму для круглых дисковых магазинов. Потом он показал на два ящика, которые принес сюда, и поинтересовался: - Мне провод сейчас установить?

- Устанавливай, - приказал Тимм кратко, - но не слишком близко к дороге. И скажи еще раз тем на перекрестке, чтобы до одиннадцати часов никто и носа не высовывал на дорогу.

Паничек кивнул сонно и ушел с одним из ящиков и с катушкой тонкого телефонного провода. Тимм как раз снова хотел спуститься вниз к дороге, когда услышал моторы. Он обеспокоено наморщил лоб, но его опасение было излишним. Дюжина машин медленно карабкалась по снегу. Это были грузовики с минометами на прицепах. Машины были битком набиты боеприпасами, под небрежно натянутыми тентами можно было увидеть ящики.

Когда машины исчезли, Тимм сказал Биндигу: - Это было бы уже кое-что для нас. Только многовато сразу. Нам нужно было бы получить их по отдельности. Если такая куча прибывает вдруг сразу, то теряешь обзор.

- А где Цадо? – поинтересовался Биндиг.

Тимм указал в сторону лесной дороги. – Сзади на дровяном складе. Он бросил еще раз взгляд на позицию и спустился к дороге. Он приказал русскому, чтобы тот не появлялся раньше одиннадцати часов, и мужчина усердно кивнул.

- И сохраняйте хладнокровие, - сказал Тимм, - если с другой стороны что-то подъедет. Не нервничайте. Помашите тому, кто на лесной дороге, и спокойно махните другому, что он может продолжать ехать по дороге по направлению к перекрестку.

Русский снова кивнул и пару раз последовательно поспешно повторил: - Так точно, так точно.

- Не теряйте нервов, - снова объяснил Тимм, - это должно выглядеть все чертовски официально, потому что это этого зависит, почуют они неладное или нет. Ты должен махать своими флажками так официально, как будто перед тобой стоит сам Сталин. И если кто-то у тебя что-то спросит, рявкни на него, чтобы он не мешал проезду. Ты ведь знаешь, как у вас это делают. Ты знаешь это лучше нас.

- Так точно, - сказал русский. Тимм исчез на лесной дороге, а русский спрятался под ветками у обочины. Снова все стало так же тихо, как раньше.

Наступила ночь, и она была ясной и светлой от звезд. Слабый лунный серп парил над лесами. На дороге время от времени пыхтели машины. Отдельные грузовики, мотоциклы, колонны, которые с затемненными фарами ехали из глубокого тыла к фронту. Мощные, полностью загруженные грузовики с рычащими двигателями. Они таскали боеприпасы и продовольствие. Иногда они были заняты пехотинцами. Но большинство из них везли грузы и тащили на прицепе маленькие пушки, походные кухни или минометы, которые на своих резиновых колесах плясали за тяжелой машиной.

На дровяном складе солдаты заминировали площадь приблизительно в пятьдесят квадратных метров. Они делали это по определенной системе, и мины были установлены на взрыв не от давления, а присоединены к кабелю, который заканчивался у «адской машинки», стоявшей на удалении пары сотен метров в лесу.

Цадо прислонился к ели, когда Тимм проходил мимо него. У него была меховая шапка в руке, и вспотевшие волосы свисали на лицо. Тимм толкнул его в грудь и спросил: - Устал?

- Ни капельки, - ответил с ухмылкой Цадо, - я мог бы деревья с корнями вырывать. Со всем, что есть на тех деревьях. Когда все же уходит наш автобус?

- В четыре часа.

- Немногое поздновато, - заметил Цадо, - успеем ли мы за два часа до этого озера или нет?

- Мы справимся, - ответил Тимм. – Нам не нужны два часа для этого, но мы предусматриваем два часа. Так что для нашего кладбища у нас здесь есть три часа. По моим расчетам мы за это время вполне можем захватить пятнадцать машин. Может быть, даже больше.

- Может быть, - сказал Цадо. – Но может быть, что они нам тоже надерут задницу.

- Вполне, - невозмутимо кивнул Тимм, - но как раз на этот случай мы и прихватили тебя. Чтобы у ты, наконец, снова получил свое удовольствие.

Когда было одиннадцать часов, двух русских на перекрестке поставили посередине улицы. Обер-ефрейтор взял телефонную трубку и произнес приглушенно: - Внимание, шум мотора.

Это был отдельный бензовоз. Тяжелый трехосный автомобиль.

Русский с красным флажком остановил его и хрипло прокричал водителю: - Объезд, в двухстах метрах справа. Навстречу движутся танки. Следующий регулировщик направит тебя к объезду. Поторопись, чтобы ты успел съехать с дороги.

Водитель немного недружелюбно возражал, и пассажир рядом с ним спросонья поднял голову. Они только полчаса назад сменили друг друга. Затем бензовоз поехал, и обер-ефрейтор сообщил в телефонную трубку: - Все в порядке. Внимание, он идет к вам...

Маленький русский на ответвлении лесной дороги махал своим красным флажком в сторону, и бензовоз свернул направо. Проезжая мимо русского с флажком, шофер спросил недовольно: - Долго еще ехать по этой смешной дороге?

- Через сто метров стоит пост, там тебе укажут дорогу дальше, - ответил солдат с флажком.

Машина двинулась, и водитель сердито проворчал: - ... твою мать!

- Так точно! – крикнул ему вслед постовой, - но двигайся, убирай, наконец, свою колымагу с дороги. Сейчас появятся танки!

Через еще сто метров один из русских махнул машине, чтобы та ехала помедленнее, пока другой, стуча ногой о ногу, стоял рядом с ним. На краю дороги стояли фигуры двух других солдат, которых шофер, однако, не мог видеть. Он высунул голову из опущенного окна, а пассажир проснулся от проникающего холода и поднялся. Пятый русский объяснял шоферу, как тот должен был ехать. При этом он влез на подножку кабины, и потом двинул свой пистолет-пулемет немного повыше. Он нажал на спусковой крючок, который вызвал стрельбу очередями, примерно на секунду, а потом еще дважды последовательно нажал на крючок для одиночного огня.

Клаус Тимм выпрыгнул на дорогу из тени деревьев и раскрыл противоположную дверцу кабины. Пассажир выпал ему навстречу.

- Господа, - сказал Тимм, - это бензовоз. И это прямо в самом начале. Вот так будет фейерверк! Пока один из солдат забрался на сиденье водителя и повел тяжелую машину дальше по лесной дороге к дровяному складу, Тимм сурово сказал обоим русским: - Ну, уберите их! И не бросайте их так близко к дороге!

Отпуск для лейтенанта Альфа оказался совсем внезапным. Сначала позвонил Барден и сообщил ему, что он должен в тот же день подать прошение об отпуске. Он сразу сделал это. И уже на следующий день он был откомандирован в дивизию. Он передал роту еще более молодому офицеру из штаба, получил свои отпускные документы и ждал Бардена. Тому удалось получить два места в самолете, так что в тот же вечер они на транспортном самолете полетели в Берлин. На вопрос Альфа, почему он так быстро получил отпуск, если он уже был дома летом, дядя ответил только добродушной улыбкой.