Николай Струтинский - Победившие смерть

Утренний солнечный луч заглянул в окно, осветил на стене семейную фотографию. Зина посмотрела на нее и разрыдалась. Вдруг мимо окна промелькнула чья-то фигура. В дверях остановился мужчина. Красный нос, обвисшие щеки, длинные усы, из-под шапки выбился чуб.

— Кто вам нужен? — испуганно спросила Зина незнакомца. — Кто вы такой?

Вместо ответа мужчина спросил:

— Науменко?

— Да-

— А где твой муж?

— Его сейчас нет дома.

— Жаль.

Чубатый протяжно свистнул. На пороге показалось еще трое таких же неприятных типов. Они плотно закрыли за собой дверь. Дети заплакали. Зина подбежала к ним.

— Водка есть? — рявкнул присадистый.

— И кушать. Да побольше! — визгливо требовал длинношеий с рассеченной губой.

— Вон лежит хлеб и сало, хотела дать детям, но раз голодные, возьмите.

Чубатый резко повернулся к Зине:

— Вижу, тебе живется неплохо на нашей земле! Нравится здесь? — Он громко кашлянул и пристально посмотрел на беззащитную женщину, к которой прильнули притихшие дети.

— Ты учительница? — допрашивал чубатый.

— Да.

— Детей богу молиться учишь?

— Нет.

— Значит, антихристкой стала? А просто — ведьма!

Зина догадалась, с кем имеет дело.

Чубатый кивнул молодому, веснушчатому. Тот без слов понял атамана. Мигом подался из дома, а через несколько минут возвратился с литром самогона.

— Погреемся немного, а то здесь скучная компания. Ха-ха-ха... А ты слышишь, — бросил он в сторону Зины, — накрой стол, гостей принимай! Да смотри, борони боже, если плохое задумала!

Повинуясь приказанию, Зина хлопотала возле стола.

— Ты откуда родом? — спросил ее чубатый.

— С Полтавщины.

— А чего тебя сюда занесло?

— Разве мне, украинке, сюда запрещено приезжать?

— Эге, милочка, так ты же советка!.. Разве ты поймешь наши души?! Мою, его и ихние, — указал пальцем атаман на своих дружков.

— Таких, как вы, к сожалению, я плохо понимаю... И скажу, если позволите. Как же вас понимать, коли Родиной не дорожите. Не без вашей помощи Гитлер Украину захватил. А теперь украинский народ вместе терзаете... — Зина прямо посмотрела в заискрившиеся недобрым огоньком глаза предводителя. Забыв об опасности, она пылко доказывала, что все украинцы вместе, именно все вместе, должны изгонять врага с родной земли.

— А вы чем занимаетесь? — кинула упрек в лицо заводилы.

Чубатый сидел, облокотившись на стол. Его приспешники подскочили к Зине, но заметили знак «не трогать». А Зина продолжала:

— А теперь чего же добиваетесь? Хотите старое вернуть? Да? Народ не допустит этого!

— Ну что ты в таком деле смыслишь?! — процедил чубатый. К нему наклонился длинношеий.

— Кончать? — угодливо спросил он атамана.

— Подожди, пусть погомонит. — Атаман встал, громко крикнул: — Хлопцы! Выпьем по чарочке.

В стаканы полилась зеленоватая жидкость. Крякнув и расправив усы, чубатый, а по его примеру и остальные опрокинули содержимое стаканов, громко восторгаясь:

— Ох, и хороша же самогоночка!

Пришельцы с удовольствием уминали хлеб с салом.

— Ну, чего с ней панькаемся? — не унимался длинношеий.

— Подожди, куда она денется.

Чубатый вплотную подошел к Зине, сощурил глаза.

— Жаль, что советка, а баба ты приметная! — И попытался обнять Зину. Она отшатнулась. Мальчик, уцепившись за юбку матери, упал. Раздался детский плач.

— Замолчи, сучий сын! — зло крикнул чубатый и ударил кованым сапогом мальчика по голове.

Испуг перекосил лицо Зины. Она упала на пол и прижала к себе вздрагивавшее тело ребенка.

Лешенька... Лешенька... — застонала женщина.

Но грубые руки оторвали ее от остывавшего тела малыша. Зина увидела, как верзила схватил старшего сына за ноги, опрокинул вниз головой.

— Варвары, что делаете?! — во все горло кричала обезумевшая мать.

Чубатый с помощью своих сподручных затянул ее в другую комнату, и она не видела, как ее ребенка раскачали и с силой ударили головой о стенку. По комнате разнесся гулкий звук, слившийся с предсмертным вздохом мальчика.

Зина кричала, царапала звериные морды бандитов. Глаза ее стали безумными, казалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит, волосы растрепались. Зина лишилась разума...

Надругавшись над обморочной женщиной, бандиты повернули ее на полу вниз лицом и дважды выстрелили в затылок.

Глухим голосом чубатый распорядился:

— А ну, дружки, посмотрите, чем тут можно поживиться. Может, что с собой возьмем!..

Арест Григория Обновленного взволновал подпольщиков. Вскоре на квартире Савельевой собрались на совет Измайлов, Ткаченко, Дунаева, Карст и Косяченко. Все понимали, что только крепкий, волевой человек сможет остаться в застенках гестапо несгибаемым. Но как себя поведет Обновленный?

— Надо выехать в Ровно, — сказала Паша. — Там связаться с местными товарищами. Возможно, через них что-то удастся узнать о Григории. Оставаться в неведении мы не имеем права.

— Кого же послать? — Виктор посмотрел в строгие глаза Паши, под которыми в последнее время появились заметные морщинки.

— Пусть едет Нина Карст, — предложила Паша. — Она хорошо знает город.

А ты, Нина, согласна? — Измайлов повернул голову.

— Да.

Нина выехала в Ровно вместе с женой Григория Обновленного на попутном грузовике.

В Ровно Нине пришлось действовать одной. Два дня искала доверенных людей, однако по адресу, данному Виктором, их не оказалось. С тяжелым чувством ходила она по городу. И вдруг встретила Спокойного. От радости чуть не закричала. Но Спокойный шепнул: «В городском парке, через час...»

Карст рассказала об арестах в Луцке. i— А где теперь Виктор Измайлов? и Перешел на нелегальное положение. — После короткой паузы сообщила: — Я приехала узнать, какие показания давал Григорий Обновленный и что говорил он о луцких подпольщиках.

На аллее появился полицейский. Он шел размеренным шагом, внимательно поглядывая по сторонам. Поравняв-шись с парнем и девушкой, полицейский остановился:

— Ровенские?

— Ровенский, — ответил Спокойный, — а это сестра из Луцка.

— Документы!

Спокойный достал из внутреннего кармана удостоверение корреспондента газеты «Украшський голос», сделанное на бланке, за который заплатил своей жизнью Дмитрий Ящук.

— А, украинский журналист! Файно! Честь! — откозырял полицейский и пошел дальше.

Вечером Спокойный встретился с Николаем Ивановичем Кузнецовым. Он внимательно выслушал Спокойного:

— Правильно поступили луцкие товарищи, — подчеркнул Кузнецов. Прошелся по комнате и, отчеканивая каждое слово, сказал: — Но вот задача, как узнать, о чем говорил Обновленный? У кого?

— Может, у знакомых офицеров?

— Эх, друг мой! — воскликнул Кузнецов. — Как раз им-то нельзя доверять. Уж лучше через какого-нибудь разговорчивого гестаповца. Ты был связан с этими подпольщиками?