Михаил Домогацких - Южнее реки Бенхай

Допрос арестованных работников типографии ничего не дал. Их надо было или расстрелять всех, или всех освободить. Но последнее было не в правилах контрразведки. Поэтому из тридцати пяти человек двенадцать, которые на допросе вели себя слишком подозрительно и нахально, расстреляли, остальным пригрозили такой же карой и отправили работать. А листовки продолжали распространяться, появились на стенах домов. Но особенно дерзко показало себя подполье, доставив пачку листовок в зал заседаний кабинета министров и в американское посольство. Пошли аресты среди персонала, работающего в президентском дворце. Посол Лодж посетил Тхиеу и высказал удивление бездействием контрразведки, под боком у которой Вьетконг действует столь нагло.

Начальник контрразведки был смещен с должности, и его послали заместителем командира дивизии на Тэй-нгуенский участок фронта, где он был убит во время новогоднего наступления сил освобождения.

Политический удар сил освобождения во время подготовки к выборам президента повлек за собой самые серьезные осложнения: только за один месяц из сайгон-ской армии дезертировало восемнадцать тысяч человек. Три батальона перешли на сторону Вьетконга с полным вооружением.

Отделы контрразведки, имеющиеся в каждой дивизии, получили приказ усилить контроль за моральным состоянием воинских подразделений, выявлять агитаторов и сторонников Вьетконга, ужесточить наказания. Еще большие полномочия предоставили батальонам особого назначения: силой, страхом, беспощадными расправами— чем угодно и как угодно! — но оторвать население от Вьетконга.

Подполковник Тхао — новое звание он получил через месяц после трагических событий на базе — долго обсуждал полученное распоряжение с ответственными офицерами Центрального разведывательного управления и представил им свои соображения по усилению борьбы с враждебным, как он говорил, населением, окружающим важный военный объект. Он высказал предположение, что в деревнях работают хорошо организованные. подпольные организации, причастные к постоянным диверсиям и нападениям ка патрульные группы, блокпосты и колонны автомашин. Агенты доносят, что участились случаи бегства крестьян из деревень. И бегут они к Вьетконгу. Надо прочесать леса, обработать их дефолиантами, расширить безлесную зону, чтобы подступы к деревням были более открытыми.

Подполковник считал также, что монахи пагоды Пурпурных облаков и особенно ее настоятель Дьем сочувствуют Вьетконгу и, возможно, оказывают ему помощь, прикрывая свою преступную деятельность служением религии.

— Меня удивляет, — сказал он, — что полковник Смит продолжает поддерживать тесные отношения с настоятелем пагоды и часто бывает там. Он…

— Не забывайтесь, подполковник, — сурово прервал Тхао руководитель ЦРУ, — полковник Смит имеет особые поручения, которые вам никто не позволит ставить под сомнение.

На Тхао это замечание, кажется, не произвело впечатления.

— У меня нет такого намерения, господин полковник. Я хочу вас поставить в известность. И только. С другой стороны, долгое общение с явно прокоммунистическими элементами должно было бы дать в ваши руки какие-то сведения, а их, насколько я понимаю, пока нет.

— Я вам сказал, что полковник Смит подчинен более высокой инстанции и ни мне, ни тем более вам не обязан представлять свои отчеты. Его заслуги высоко ценятся в Вашингтоне и в Сайгоне. Он внедрил к парти-

занам десяток ценных людей, которые помогли нашему командованию ликвидировать несколько отрядов и разоблачить опасных агентов не только здесь. Так что я советую вам выбросить из головы бредовую идею подозревать американских офицеров. Это может принести вам большие неприятности. Я знаю, что у вас не сложились отношения с полковником Смитом, но повинны в этом только вы сами, пытаясь иногда найти врага под собственной кроватью.

— Хорошо, — сухо сказал Тхао, — можно не обсуждать этой темы. Познакомьтесь с моим планом контрповстанческих акций.

План был составлен обстоятельно и предусматривал совместные одновременные действия батальона особого назначения и американских подразделений. В нем перечислялись выявленные места дислокации противника, названия деревень, которые подлежат серьезной проверке.

— Об этом, — показал Тхао на страницы со схемами, — знают в моем штабе кроме меня только четыре человека. Мы стараемся не допустить утечки информации, потому что элемент внезапности будет играть решающее значение.

— Вы, господин Тхао, — четко произнес полковник, — кажется, действительно слишком многое себе позволяете. В этом замечании я усматриваю недопустимую вольность, попытку свалить на американские службы свои ошибки. Мне придется сделать из этого надлежащие выводы и сообщить в Сайгон о вашем нелояльном поведении.

Полковник поднялся из кресла, всем своим видом показывая, что не намерен больше обсуждать с Тхао какие-либо вопросы.

— Все, — резко проговорил он, — вы свободны. Ваше поведение не позволяет мне продолжать сотрудничество с вами даже в крайне важной области. План оставьте, я не думаю, что он — результат только вашего творчества. Пришлите ко мне начальника штаба батальона.

— Что вы, господин полковник, — произнес Тхао, на этот раз с нескрываемым испугом, поняв, что перегнул палку, а с ЦРУ шутки плохи. — Я, наверное, неудачно выразился. У меня и в мыслях не было бросать хоть малую тень подозрения на кого бы то ни было. Простите, господин полковник, последние события расстроили нервы. Не ставьте под сомнение мою преданность вам,

разве я не доказал ее своими делами? Я просто информирую вас о мерах безопасности. Мы ограничили круг своих офицеров, имеющих доступ к секретной информации, потому что в нашей среде, несмотря на тщательную проверку, могут оказаться люди, через которых Вьетконг узнает о готовящейся операции. Мы проведем проверку методом дезинформации, чтобы выявить опасные элементы, если они у нас имеются. Только это я хотел вам сообщить, господин полковник, я намеревался, но не успел рассказать о своих подозрениях в отношении некоторых лиц вьетнамского военного персонала.

— Ладно, — довольно натянуто, еще не остыв от гнева, сказал полковник. — После внесения корректив я доложу командованию базы о плане. А вам, — вернулся полковник к старому, — впредь советую получше смотреть за своими людьми. Без их помощи Вьетконг был бы неспособен осуществить диверсии, которые обошлись нам в огромную сумму. Я сообщу вам о решении командования. До свидания.

Подполковник Тхао уходил подавленный, но в нем кипела злоба и уже начали роиться коварные планы мести. Он еще не знал, как и кому он будет мстить, но знал, что сделает все, чтобы доказать обоснованность своих подозрений.