Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)

— Согласен. Тогда белое «бадачоньское»?

— Ну, герр Беер! Это подойдет к омлету с сыром! Вы в самом деле забыли, что полагается к такому жирному и острому блюду, как гусиная печенка с картофелем?

— Палинка «Барацк»! — ударил себя по лбу Беер. — В таком случае вперед, господа!

Не успели они сесть за стол, как появилась бутылка с желто-белой этикеткой. Как и предполагалось, Беер оказался рядом с Кэтлин, а Стах с Досталом уселись напротив.

При входе в зал у Кэтлин случилась маленькая неприятность — проходя мимо стойки бара, она внезапно оглянулась, и, видимо, от этого резкого движения сползла на пол ее черная вязаная таль. Бармен среагировал быстрее, чем сопровождавшие ее мужчины, — подхватил шаль, но она немного запачкалась.

— Сейчас я приведу ее в порядок, мадам, — извиняющимся тоном сказал бармен и скрылся с шалью в комнате за баром.

Кэтлин расстроилась. Не помогли даже комплименты Беера и Достала, с помощью которых они пытались вызвать улыбку на ее лице.

— Пойду посмотрю, что этот парень делает с моей шалью, — поднялась она через некоторое время и направилась к бару.

— Все в порядке? — спросил бармен и растянул шаль.

— Да, в полном порядке, — ответила она согласно паролю.

— Что я могу для вас сделать?

— Один из них будет звонить, скорее всего в Лондон, — шепотом ответила она.

— Понятно, — кивнул бармен.

Кэтлин вернулась к столу как раз в тот момент, когда метрдотель подавал жареную гусиную печенку. Ее острый запах на миг напомнил девушке родину.

— Где вы работали в Будапеште? — спросил Беер, когда они отложили приборы и по бару разнеслись звуки цимбал.

— В «Будве». Вы, наверное, не знаете, это новая организация, занимающаяся экспортом и импортом лекарств.

— Я знаю только фирму «Медов», заключал с ней хорошие сделки, — сдержанно ответил Беер, потому что о «Будве» слышал действительно впервые.

— Мы пока что главным образом импортируем, — улыбнулась Кэтлян. — Занимаемся специальными лекарственными средствами и оборудованием. В большинстве случаев для онкологии.

— Для онкологии? — удивился Достал. — Тогда вы, наверное, знаете доктора Калаха.

Беер предостерегающе посмотрел на Достала, однако уже не смог замять разговор на эту тему.

— Ник, объясни нам, пожалуйста, что за цирк устроили с этим доктором. В Праге об этом тоже много пишут, герр инженер? — обратился Стах к своим спутникам.

— Вы знаете его? — возбужденно спросила Кэтлин. — Мне он представляется романтической сильной личностью, это наверняка крупная индивидуальность, да, Ник?

Беер вначале делал вид, что и слышать не хочет о Калахе, но, когда девушка обратилась непосредственно к нему, не посмел не ответить.

— Ничего себе — немного знаком! — перебил его Достал, который пил больше, чем остальные. — Не скромничай, Ник. Ты всегда говорил, что это твой хороший друг.

— А, что там! — махнул рукой Беер. — От вас мне нечего скрывать. Я действительно знаком с Калахом и даже рекомендовал его Королевскому медицинскому институту. Это отличный онколог, у него были прекрасные результаты. У нас им интересуются все: Хелман из лаборатории Имперского фонда, Поулес из Королевской больницы Мэрсдора, Кеннет Бэшау из Черринг Крое. Институт Холтона хочет пригласить его в Манчестер.

— Вот это рекомендации! — одобрительно кивнул Стах.

— Нужно искать онкологов любыми способами, — ответил Беер. — Я даже не подозревал, что только в Англии и Уэльсе от рака умирает сто тысяч человек в год.

— Но чехи-то должны были бы понять и не преследовать беднягу, — возмущенно заметила Кэтлин.

— Печальнее всего, что его преследуют не из-за вывезенных из Праги результатов секретных исследований, — пробурчал Беер.

— А из-за чего же?

— Из-за политики, дорогая Кэтлин, — с укоризной в голосе пояснил Беер. — Если бы вы только знали агентов пражской разведки, вы поняли бы, что для них самое главное — отомстить. В прошлом году они попали под огонь критики и теперь мстят. Злятся, что сбежал человек, стоявший на платформе реформаторов. К тому же, представьте себе, всю вину пытаются взвалить на нас. Даже меня назвали шпионом.

— Тебя, Ник? — искренне удивился Стах и весело рассмеялся.

Дальнейшую дискуссию прервала мелодия чардаша, зазвучавшая в ресторане.

— Ты позволишь, Стах? — вскочил Беер, словно обрадовавшись возможности прекратить неприятный разговор. — Разрешите вас пригласить, Кэтлин? — поклонился он девушке.

— В чардаше я с тобой конкурировать не могу, — улыбнулся Стах и нехотя кивнул в знак согласия.

Достал и Стах сначала молча наблюдали за танцующей парой, потом инженер нарушил молчание.

— Ник в обществе просто великолепен, — учтиво сказал он. — И прекрасный танцор.

— Очевидно, это вообще предприимчивый человек, — поддержал его Стах.

— Полностью с вами согласен. Я знаю его уже довольно давно.

— Извините, я и не подозревал. Так вы с Ником старые друзья?

— Конечно. Мы знаем друг друга с того момента, как он появился в Праге по торговым делам.

— Значит, вы торговые партнеры?

— Мы познакомились при заключении сделки, но стали личными друзьями, — подчеркнул он, как бы считая это наградой своей особе. — И именно я познакомил его с большинством людей из пражского высшего общества.

— А в Праге разве есть такое? — удивился Стах.

— Чтобы вы правильно поняли, — объяснял словоохотливый инженер, — замечу, что уже в шестьдесят третьем году вокруг него стала собираться такая группа. Журналисты, ведущие ученые, писатели, некоторые многообещающие политические деятели, преподаватели и так далее…

— … которые стали потом интеллектуальной элитой.

— Да, именно это название верно. Но теперь дома нас осталось очень немного.

— Не понял вас, — удивленно посмотрел на него Стах. — Не хотите ли вы сказать, что вернетесь в Прагу?

— Да, у меня остались незаконченные дела в «Инипексе».

— Все мы там оставили что-то в этом роде, господин инженер, — возразил Стах неожиданно резким голосом. — Но раз мы решили жить в свободном мире, то кое-чем пришлось пожертвовать. Ваша позиция меня удивляет.

— Не буду вас затруднять деталями, но уверяю, что я заслужу эту жизнь в свободном мире, — холодно сказал Достал. — Не нужно меня учить. Работа дома тоже очень важна, хотя она скромна и незаметна.

Стах опять удивленно посмотрел на него. Инженер не выдержал его взгляда и отвернулся к танцевальной площадке.

— Видимо, я был не прав, герр инженер. Извините меня. Наверное, во мне заговорила зависть. Я все же люблю Прагу.

— А я с удовольствием откажусь от нее, — ответил инженер. — Придет время, и я перееду в Англию. Главное — чтобы это случилось поскорее.