Филипп Голиков - Красные орлы (Из дневников 1918–1920 г.г.)

В помощь нашей дивизии прибыл свежий 22-й полк. Ему спешно передается часть наших обозных лошадей.

Теплая Гора оправдала свое название. Здесь и впрямь потеплее. Поселок большой. Жители относятся к нам сочувственно, приглашают домой, угощают чаем.

Немножко лучше стало с продовольствием. Хоть и всухомятку, а все-таки сегодня перекусили.

Настроение поднялось. Тем более что здесь же, в поселке, находятся некоторые батальоны из других полков нашей дивизии и кавалерия.

Хорошо в Теплой Горе. Но долго, нам здесь не стоять. Откуда-то сзади белые подошли к Лысьве, могут нас отрезать. Скоро выступаем. Двинемся пешком и по железной дороге в сторону станции Бисер.

Давно уже не приходилось мне писать дневник в такой просторной, теплой, уютной пятистенке, как сегодня.

Рядом на столе хозяйка раскатывает тесто для пельменей, посматривает на меня, спрашивает:

— Небось писарь?

Ей и невдомек, что пишу я про нее и про ее мужа. Хозяин нам попался любопытный. Он рабочий. Но живет не только с завода: есть у него и огород, и лошадь, и корова, и птица, да и на поле своя полоска. Невесел хозяин — боится белых. К нам относится вроде хорошо, сочувствует. То и дело расспрашивает, как голодали, как мерзли. Но поесть сам не предложил. Когда мы намекнули, сделал вид, что не понимает. Осип ему прямо сказал:

— Пролетарский ты как будто человек, рабоче-крестьянской армии на словах сочувствуешь, а голодных красноармейцев покормить не желаешь.

Тот сразу засуетился.

— Я со всей душою… чем богаты — тем и рады. Велел жене делать пельмени. Коням нашим задал корму. Но тоже неохотно, словно из-под палки, после того, как Осип попросил.

Скуповатый человек и, по-моему, не совсем искренний: учитывает, что белые идут за нами по пятам. Мне больше нравятся его соседи. Они держатся с нами свободно, просто. О чем хотят о том и спрашивают. Иные интересуются, можно ли записаться в Красную Армию, в наш полк?

В последние дни я несколько раз слышал вопрос о том, как вступить в Красную Армию? Спрашивают не только рабочие, но и крестьяне. На нашем пути стали чаще попадаться деревни. Есть где погреться, есть чем покормиться. Мужики в большинстве на нашей стороне Это видно по тому, как встречают нас, как делятся продуктами, хотя, конечно, знают, что мы отступаем,

Да, отступление продолжается. Мы движемся к Чусовскому заводу и думаем уже не столько о тех белых, которые идут за нами по следу, сколько о тех, что наступают на Лысьвенский завод и рвутся к Чусовой. Нас торопят: еще вчера полку велено было прибыть на станцию Чусовую, собраться в деревне Камасиной на отдых и формирование. Но отдыхом что-то и не пахнет. Вместо погрузки в вагоны полку вчера пришлось оборонять позицию у станции Вижай, чтобы дать возможность вывести составы из Теплой Горы и пропустить отходящие части.

Я ехал вместе с комиссаром полка верхом.

Если бы кто-нибудь спросил: «Хочешь ехать на лошади или в теплушке?» — ответил бы не задумываясь: «На лошади». На воле, по-моему, лучше. Несмотря на мороз. Едешь лесом — кругом высоченные, покрытые снегом ели, сосны. Посмотришь на макушки и кажется, они в самое небо упираются.

Видел косачей и даже одного глухаря. Ружьишко бы…

Ставлю точку. Хозяйка зовет на пельмени.

Все завертелось так, что и понять трудно. Поздняя ночь. Нахожусь на разъезде № 103 и пытаюсь разобраться, что происходит, восстановить в памяти все, как было, по порядку. Лысьва с 10-го числа — у белых.

Разъезд № 103 недалеко от узловой железнодорожной станции Калино, а си а в 14 верстах от Чусовского завода. Нашему полку с остатками Лесновско-Выборгского и 58-го Владимирского, а также с новым бронепоездом товарища Гордеева приказали перейти в наступление и отбить у белых Лысьвенский завод.

Белые подошли почти вплотную к железной дороге. Если перехватят ее, отрежут наши части и эшелоны, которые находятся на станции Чусовой.

Положение на разъезде неважное. Наш 1-й батальон подошел вчера днем и укрепился. 2-й батальон прибыл вечером, не успели утром отрыть окопы, как увидели, что прямо на их позиции бегут какие-то перепуганные насмерть люди. Оказывается, это части Лесновско-Выборгского полка бросили деревню Новиковку и отступают в панике.

Почему?

Сказались утомление, потери, непрерывные бои. Лесновско-Выборгский полк не раз попадал под сильные удары врага и в нем осталось всего несколько сотен человек. В этом главная причина. Дело там зашло слишком далеко. В полку появились паникеры и даже дезертиры.

Наш 2-й батальон вместе с дрогнувшим полком послали взять Новиковку обратно. Но паника хуже заразной болезни. Батальон не сумел ни остановить Лесновско-Выборгского полка, ни отбить Новиковку.

После этого в бой за Новиковку был брошен наш 1-й батальон, и он занял деревню без единого выстрела. Теперь выяснилось, что утром в Новиковку зашла лишь разведка белых. Значит, не одна сотня бойцов бежала от десятка разведчиков. Вот что такое паника!

1-й батальон под командованием товарища Сарафанова не ограничился одной Новиковкой. Мы заняли также деревню Заталую, а маршевый — деревни Косачи и Топорки. Все, казалось бы, складывается хорошо.

Расположились на обед. К 1-му батальону подъехала кухня. Красноармейцы с котелками побежали за супом. Вдруг слышим, у самой околицы стрельба. Оказывается, прибывший вчера из Перми маршевый батальон ни с того ни с сего ушел из Косачей и Топорков. В этом батальоне дела не лучше, чем в Лесновско-Выборгском полку. Но, в отличие от выборгцев, его люди в боях совсем не участвовали и свиста пуль еще не слышали…

Побросали мы котелки и опять схватились за винтовки. Несмотря на неожиданность, белые не добились успеха. На поле боя они оставили пятнадцать трупов. В их числе был и командир 7-го Кузнецкого полка капитан Щеткин. У него в сумке нашли ценные для нашего штаба документы.

Одна из рот маршевого батальона с перепугу сдалась белым в плен. Мы ее выручили, отбили у врага и немного улучшили положение у разъезда.

Но мне по-прежнему неспокойно. Никто не знает, что нас ждет завтра. Отсутствует связь с Калино, где остался наш 3-й батальон. Оттуда доносится сильная артиллерийская стрельба.

Как-то вяло и бестолково идут дела…

На улице чуть теплее, Без конца валит снег, наметает сугробы. Лыж у нас по-прежнему нет и белых халатов тоже.

Чувствую сильную усталость. Ложусь спать.

Положение стало яснее, но нисколько не легче.

Вчера поздно ночью белые заняли станцию Калино. Комбат-3 товарищ Григорьев рассказываем что ожесточенный бой за нее шел весь день и почти всю ночь. Чусовая еще у нас.