Владимир Казаков - Артиллерия, огонь!

Упорная активная оборона наших войск по всему фронту, стойкость и мастерство артиллеристов в борьбе с танками развеяли в прах замыслы немецко-фашистского командования. Его армии не вошли в Москву ни 25 октября, ни позднее. Ведь тогда Гитлер хвастливо объявил на весь мир, что 7 ноября он лично на Красной площади примет парад, что отчеканена медаль «За взятие Москвы» и заказано парадное обмундирование для войск.

В полосе 16-й армии противник лишился возможности наступать на Москву кратчайшим путем. Поскольку враг встречал всюду упорное сопротивление и нес большие потери, он часто менял направление своих ударов, стараясь найти уязвимые места в нашей обороне. В связи с этим приходилось и нам маневрировать, перебрасывать артиллерию с одного направления на другое, чтобы усилить тот или иной заранее оборудованный участок обороны.

16 ноября 1941 года немецко-фашистские войска начали новое наступление на широком фронте.

Противотанковые районы в полосе 16-й армии были подготовлены на танкоопасных направлениях. Из 18 противотанковых районов 12 находилось вдоль Волоколамского шоссе. В состав этих районов обязательно включались артиллерийские подразделения. К тому же они прикрывались противотанковыми заграждениями.

Общая глубина обороны на важнейших направлениях достигала 40–50 километров. Плотность обороны армии не удовлетворяла требованиям, особенно против танков противника.

На Волоколамском же направлении у противника было почти двойное превосходство в танках, артиллерии и живой силе. Естественно, что это требовало от войск 16-й армии упорства и напряжения всех сил, а от командиров — твердого управления во всех звеньях. В те дни войска 16-й армии на одном из своих флангов наступали, а на другом отражали крупную группировку танков противника.

Особенно ожесточенный бой происходил в полосе 316-й стрелковой дивизии генерала И. В. Панфилова. Именно здесь, у разъезда Дубосеково, совершили свой бессмертный подвиг 28 героев-панфиловцев 1075-го полка во главе с политруком Клочковым.

На ново-петровском и истринском направлениях наступали более 100 танков и пехотная дивизия противника. Эта мощь обрушилась на правый фланг 18-й дивизии в районе Нижне-Сияднево — Покровское. Замысел врага оставался прежним — одним ударом смять наши войска и выйти на Волоколамское шоссе.

На фронте в 35 километров действовало до 400 вражеских танков, то есть по 10–12 танков на километр фронта. А на отдельных направлениях их число на километр фронта доходило до 30 и более.

В первый день наступления фашистам не удалось вклиниться в оборону 18-й дивизии, и их замысел был сорван стойкой обороной советских воинов, самоотверженно дравшихся с превосходящими силами.

Особо большую роль в те критические дни сыграл артиллерийский полк 18-й дивизии народного ополчения во главе с командиром майором Андреевым и комиссаром Спиридоновым. Фашистские танки прорвались к артиллерийским позициям. На наблюдательном пункте четвертой батареи находился лейтенант Н. Тарасенко с артиллерийскими разведчиками и связистами. Используя четко работающую связь с батареей, Тарасенко точно корректировал ее огонь. Эта батарея подбила три танка.

К другой батарее, которой командовал лейтенант М. Федоров, прорвалось пять танков противника с группой автоматчиков. Однако наши артиллеристы не дрогнули, а, подпустив их на близкое расстояние, расстреляли метким огнем. Особенно отличился в этом бою орудийный расчет старшины И. Карандася. Он подбил три танка. В деревне Корольки расчет с орудием оказался отрезанным от батареи и попал в окружение. Бойцов считали погибшими, но старшина Карандась, ведя огонь прямой наводкой, отбил наседавших на него гитлеровцев и скоро вышел к своим. В боях за деревню Румянцево орудие Карандася уничтожило два взвода вражеской пехоты, семь машин, а у города Истры — четыре танка, четыре машины и два взвода вражеской пехоты. В этих боях орудийный расчет И. С. Колобашкина уничтожил пять немецких танков, десять дзотов и до роты пехоты.

Хотелось бы также отметить, что в боях под Москвой играли роль не только отдельные артиллерийские полки или артиллерийские дивизионы, не только батареи или огневые взводы, нередко в успехе боя большое значение имело отдельное орудие.

То, о чем речь пойдет ниже, даже тогда не укладывалось в представлении о человеческих возможностях. Наш советский воин в критические минуты боя оказался сильнее стали, сильнее огня и даже сильнее самой смерти.

В ноябрьских боях 1941 года Героем Советского Союза среди артиллеристов 16-й армии одним из первых стал рядовой наводчик четвертого орудия третьей батареи 694-го противотанкового артиллерийского полка Ефим Анатольевич Дыскин.

И подвиг семнадцатилетнего солдата и дальнейшая судьба этого человека весьма необычны и примечательны. Поэтому расскажу об этом подробнее.

В 1941 году, закончив десятый класс Брянской школы, Е. Дыскин готовился поступить в институт. Война нарушила его планы. И вот вместо студенческой аудитории юный патриот с группой товарищей добровольно вступает в ряды Красной Армии и попадает в формирующийся 694-й противотанковый артиллерийский полк, вооруженный 37- и 85-миллиметровыми зенитными пушками.

В боях за Москву этот полк действовал на одном из участков фронта нашей 16-й армии. 15 ноября третья батарея полка заняла боевой порядок в общей системе противотанковой обороны на Волоколамском направлении у деревни Горки в полосе 18-й дивизии. В тот день комиссар полка старший политрук Ф. X. Бочаров обошел все подразделения и сообщил бойцам и командирам, что, по имеющимся данным, противник может перейти в наступление с утра 16 ноября. Каждая батарея во что бы то ни стало должна стойко удерживать занимаемый рубеж, не допустить прорыва вражеских танков через свои боевые порядки.

16 ноября противник действительно пошел в наступление, но рубежа, на котором изготовилась к бою третья батарея, не достиг. В этот день батарея подверглась только сильному артиллерийскому и минометному обстрелу и понесла некоторые потери.

С утра 17 ноября противник возобновил наступление и, имея значительное превосходство в силах и средствах, вклинился в оборону 18-й дивизии.

Первой вступила в бой с танками противника 3-я батарея, судьба которой сложилась трагически. В результате интенсивного минометно-артиллерийского обстрела был выведен из строя почти весь ее командный состав: ранены командир батареи лейтенант Егоров, политрук Головцев, командир взвода младший лейтенант Белованенко. Один за другим замолчали орудия сержанта Байкалова, старших сержантов Налдеева и Соколова.

Еще до решительной атаки танков врага в третьей батарее было уничтожено три пушки. У уцелевшего орудия остались в живых четыре человека — командир сержант Плохих, наводчики Дыскин и Гуськов и заряжающий Планицын.