Иван Дедюля - Партизанский фронт

Вскоре немцы были рядом. Заподозрив неладное, они внимательно окинули взглядом все полотно. Не обнаружив ничего подозрительного, один охранник подошел к партизану. Булавский весь напрягся, но подобострастно улыбнулся и, приветствуя фашиста, слегка поклонился. А в уме у него промелькнуло: «Неужели схватят?» Увидев почти пустую подводу и покорного крестьянина, немец успокоился и, уходя, проквакал:

— Даваль бистро кончаль работа! Надо скоро проваливаль от здесь!

Дмитрий, у которого немного отлегло от сердца, понятливо закивал головой и ускорил темп работы.

Едва немцы скрылись за поворотом, как боец метнулся к дороге, отрыл присыпанный навозом моток провода и стал лихорадочно разматывать его. Скоро конец провода был уже в кустах метрах в 150 от дороги. Кругом не было ни души. Прошло еще каких-нибудь 10—15 минут, как все было готово: подвода уже стояла в густых зарослях в 300 метрах на заброшенной дороге, ведущей в ближайший лес, а отважный минер, повесив автомат на шею, напряженно поджидал добычу… Вскоре партизаны услышали сильный взрыв.

Сияющий Дмитрий прибыл в лагерь на третьи сутки цел и невредим. Подпольщица Таня сообщила, что взрывом было сильно разбито пять платформ с танками и семь с автомашинами. Под обломками взорванного эшелона погибло несколько десятков оккупантов.

Успех находчивого и смелого мстителя вдохновил и других товарищей. С его легкой руки наши боевые группы стали появляться на железной дороге в форме оккупантов и действовали в зависимости от обстоятельств. Если обстановка позволяла, то они закладывали под рельсы мины, а если нет, то путем разных уловок задерживали движение, останавливали эшелоны, «подбрасывая» фашистам саботаж.

Особенно большую активность стали проявлять наши бронебойщики. Дефицитные патроны к противотанковым ружьям доставила нам Большая земля при очередном рейсе самолета. Противотанковые ружья оказались довольно маневренным, безотказным, дальнобойным и, главное, очень результативным средством. Группы бронебойщиков, заняв выгодные позиции в 200—300 метрах, били на выбор наиболее важные цели. Чаще всего это были паровозы, а иногда и цистерны с горючим. Мишени были крупные, и все выстрелы достигали цели. Поврежденные паровозы останавливались, окутывались клубами пара и прерывистыми гудками взывали о помощи. Застопорив движение на железной дороге, бронебойщики переносили огонь на автостраду, по автоколоннам противника.

Смелые охотники за паровозами приводили немцев буквально в ярость. Гитлеровское командование приходило в бешенство, не находя действенных способов борьбы с нашими бронебойщиками. Против подрывников, которым надо было обязательно проникать на открытое полотно, немцы выставляли усиленные патрули, вырубали лес в придорожной зоне, строили дзоты и бункеры. А вот против бронебойщиков не помогали ни эти меры, ни засады, ни облавы с собаками, ни прочесывание примагистральных участков леса. Да и на это у них не всегда хватало сил. А ведь, кроме наших, действовали также многие десятки бронебойщиков других бригад. На железной дороге создавались пробки, а на автостраде машины горели как свечи.

Из противотанковых ружей наши бойцы сбили два и подбили пять самолетов. Гитлеровские летчики были вынуждены прекратить бреющие полеты.

Наша разведка установила, что в районе населенного пункта Перемежное немцы оборудовали и содержат небольшой запасный аэродром. Туда было послано четыре отважных молодых партизана. Перед этим их тщательно проинструктировали.

Солнечным днем Петя Мальцев, Леонид Городецкий, Владимир Сокол и Высевка внезапно проникли на аэродром, перебили охрану и техников, вывели из строя все оборудование и подожгли запас горючего. Смельчаки благополучно вернулись в бригаду. Аэродром оставался мертвым до прихода частей Красной Армии.

Бригада разрасталась. Надо было расширять и масштабы ее боевой деятельности. Мы уже сами понимали, что от действий разрозненных мелких групп «удочников», как мы называли бойцов, минировавших железную дорогу, и бронебойщиков требуется переходить к более массовым способам борьбы. Наши мысли по этому вопросу как нельзя лучше были отражены в распоряжении Белорусского штаба партизанского движения о подготовке к так называемой «рельсовой войне».

В штабе бригады два вечера подряд лихорадочно проходило специальное совещание командного состава. Внимательно и горячо обсуждались все детали по подготовке к первому этапу замысла, выработанного Центральным Комитетом КП(б) Белоруссии. В то время когда на фронте развернулось величайшее летне-осеннее наступление советских войск, в тылу гитлеровской армии на огромном пространстве готовился неожиданный удар крупных партизанских сил с целью парализовать ее железнодорожные перевозки. Осуществить такой замысел могли только силы многих партизанских соединений.

В бригаде закипела бурная деятельность. Отряды были разбиты на диверсионно-разведывательные группы. Началась их тщательная подготовка. Для этой цели в бригаду Москва прислала инструктора подрывного дела. Каждый боец обучался тем действиям, которые потребуются на железной дороге. Подрывников учили действовать быстро и точно. Одна за другой прибывали с Бегомльского аэродрома подводы со взрывчаткой и другим необходимым снаряжением.

Штабы отрядов тщательно изучили закрепленные участки железнодорожной магистрали. Ответственность бригады возрастала еще больше в связи с тем, что в наше расположение прибыло много подрывных групп из других партизанских соединений, которые базировались вдали от железной дороги, но привлекались к «рельсовой войне». Были проведены тщательные рекогносцировки, на которых уточнялись последовательность и способы действий ударных групп.

К концу июля подготовка была закончена. А 1 августа 1943 года поступил сигнал действовать. В ночь на 2 августа бригада стремительными ударами штурмовых групп смяла охрану железнодорожной магистрали, расчистив путь подрывникам. Мало кому из перепуганных охранников удалось спастись бегством.

К полотну двухколейной дороги устремилась лавина подрывников. Сотни групп взрывали стальные рельсы, выворачивали и жгли шпалы, рвали придорожную связь, уничтожали семафоры и мосты. На участке нашей бригады в несколько километров в общей сложности было взорвано около 500 метров рельсов обеих линий дороги. Рельсы взрывали не сплошь, а кусками по 15—20 метров. Позже мы узнали, что такой «обработке» дороги подвергались почти на всей оккупированной земле.

Железнодорожное движение на магистрали было парализовано. Гитлеровское командование, неожиданно вставшее перед фактом грандиозной разрушительной «рельсовой войны», неистовствовало. Но перед огромными масштабами этой войны оно было бессильно. В течение первой половины сентября несколько раз выходила на дорогу чуть ли не вся бригада.