Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко) - Окопники

Заложив руки в карманы старых штанов, Владик ленивой походкой брел по базару.

На дощатой стене одного из ларьков еще оставался след листовки. Тут же была наклеена голу боватая бумага с печатным текстом и изображением орла, державшего в когтях свастику. Рядом стоял полицай.

Владик с независимым видом стал читать немецкую листовку.

Комендатура разыскивала «советского диверсанта Вадима Каширского, высаженного в Анапу большевистской разведкой», и обещала за выдачу диверсанта деньги и продукты.

«Интересно, фамилия подпольщика так похожа на мою! — подумал Владик. — Вот бы найти этого человека! Мы бы с ним дали фашистам прикурить!»

Стоявший возле листовки полицай не мог и думать, что неуловимый диверсант стоит перед ним собственной персоной. Да и Владик не догадался, что объявление сделанное на основании слов Клавдии Торсиной, относится к нему.

До вечера мальчик старательно ремонтировал теткины боты. А когда сгустились сумерки, улегся спать.

— Совсем обессилел парнишка! — причитала тетка Меланья, укутывая племянника поверх одеяла своим пальто. И долго еще, вздыхая, смотрела на худое мальчишеское лицо…

В полночь, когда город забылся в тревожном сне, когда по улицам гулко топали сапоги немецких патрулей, легкая теиь снова бесшумно пробиралась к центру города.

Тень замерла у забора из колючей проволоки, окружавшего казарму полицаев. Взмахнув рукой, тень припала к земле.

Послышался звон разбитого стекла, и тотчас внутри здания грохнул взрыв.

Часовой испуганно сдернул с плеча винтовку и принялся палить в темноту. В окнах казармы затрепетали огненные языки пламени. Из здания раздались крики, ругань…

Встревоженные взрывом и стрельбой, выскочили из караулки немецкие солдаты, охранявшие въезд в зону Высокого берега. Они столпились возле шлагбаума, возбужденно перебрасываясь отрывистыми фразами. И никто из них не заметил, откуда прилетел маленький черный предмет, шлепнувшийся о землю возле них.

— Ахтунг! — крикнул кто‑то из караульных.

Но его крик был заглушен взрывом.

Услышав второй взрыв, застрочили из автоматов патрули, обходящие городские улицы. Они стреляли, не видя цели, во враждебно настороженную темноту, в тихие домики, в виноградники, в которых им чудились притаившиеся фигуры…

Владик Каширин, лежа между стеной дома и каменным забором, ждал окончания яростной стрельбы. А когда она притихла, он одному ему известными тропинками, через лазы в заборах, через виноградники и руины разрушенных домов добрался до маленькой хатки на окраине города.

Владик открыл окно. Комнатушка дохнула в лицо знакомым теплом.

Мальчишка разделся, забился под одеяло и сразу уснул глубоким сном уставшего человека.

А немецкий комендант Анапы поднимал в это время по тревоге гарнизон и рассылал по городу усиленные патрули и бронетранспортеры.

И гауптман Герст в своем кабинете составлял срочную радиограмму, в которой просил направить в Анапу дополнительные воинские части.

— Командование сообщило, что оно вынуждено отозвать на фронт группу егерей, расквартированную в Анапе, герр гауптман, — напомнил Герсту его помощник. — На фронте очень тяжелое положение…

— Оно станет еще тяжелее, если Анапу займут партизаны или подпольщики нарушат наши коммуникации! — холодно ответил Герст. — Сообщите командованию, что такая опасность существует… — Он прошелся по кабинету. — Проклятая страна, в которой девчонки сражаются, как опытные солдаты!

Курт удивленно покосился на Герста. Впервые он услышал в неизменно спокойном голосе гауптмана нотки тревоги и страха…

… Тетка Меланья разбудила Владика очень рано:

— Вставай, Владька! Выйди во двор! — худое лицо тетки светилось радостью.

— Что гам еще? — недовольно спросил невыспавшийся Владька.

— Вставай, тебе говорят!

Поежившись от утреннего холодка, Владик вышел из хаты. Утро было тихим и свежим. И в этой тишине особенно ощутимым был несмолкаемый гул, доносившнвся с востока.

— Что это? Неужели гроза? — удивился Владик. Казалось за горами ворочался кто‑то огромный и

могучий, от каждого движения которого содрогалась земля.

— Тетя! — Владик схватил тетку за руку. — Неужели, тетя, это пушки гремят?! Наши, советские, пушки!

Тетка Меланья кивнула головой и улыбнулась.

Из‑за гребня гор медленно поднимался край ослепительного солнечного диска. Его лучи скользили по голым веткам деревьев, по крышам, по зеленой щетинке первой травы…

— Как ярко светит солнце! Наше солнце! — улыбаясь сказал Владик. Он не знал, что повторяет последние слова Кати Соловьяновой, слова из старой русской сказки.

Родился 20 октября 1924 года на Дону, в хуторе Новокузнецовском Зерноградского района. В 1930 году вместе с родителями переехал на Кубань в станицу Старомннскую. Здесь окончил среднюю школу и добровольно ушел на фронт. В рядах 339–й стрелковой дивизии сражался против гитлеровских оккупантов, обороняя Кавказ. В 1943 году, будучи командиром отделения, штурмовал укрепления гитлеровцев под станицей Абннскон. В этом бою был тяжело ранен. За мужество и отвагу, проявленные в боях, награжден орденами Отечественной войны 1 и 2 степени и многими медалями. Ему было присвоено звание Почетный гражданин г. Абинска.

Работал первым секретарем Староминского райкома комсомола, редактором районной газеты. В 1956 году закончил аспирантуру Литературного института им. Горького при Союзе писателей СССР. Кандидат филологических наук. Работал в аппарате Краснодарского крайкома КПСС', ответственным секретарем краевого отделения Союза писателей РСФСР, главным редактором ежемесячника «Кубань». С 1961 года — член Союза писателей СССР.

и. Веленгурпн автор около двадцати книг, более четырехсот рассказов, очерков, статей и рецензий.

За активную литературную и общественную деятельность и. Веленгурпн в 1974 году был награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР. В 1985 году ему было присвоено звание «Заслуженный работник культуры РСФСР». Некоторые произведения и. Веленгурпна печатались на английском, французском, испанском, польском языках, на языках ближнего зарубежья.

* * *

Отечественная война, явившаяся суровым испытанием силы и жизненности советского строя, показала, что писатели в эти трудные годы были вместе со своим народом. Литературная жизнь в стране не угасла, она приобрела целенаправленный характер всемерного оказания помощи народу в борьбе с гитлеровскими захватчиками.

Большую роль в Отечественной войне сыграла битва на Кавказе 1942–1943 годов. Кавказская эпопея — одна из ярких и героических страниц Отечественной войны. Немалую роль сыграл Северо — Кавказский фронт. Маршал Советского Союза А. А.Гречко в своей книге «Битва за Кавказ» сообщает, что в 1942 году Северо — Кавказский фронт насчитывал 23 стрелковых и 5 кавалерийских дивизий. Большая часть дивизий этого фронта вошла в Черноморскую группу войск, пополнявшуюся потом новыми соединениями. В четырех армиях Черноморской группы войск, в дивизиях и отдельных бригадах издавались газеты, в которых работали уже в то время широко известные писатели и те, которые стали литераторами значительно позже.