Коллетив авторов (под редакцией Г. И. Василенко) - Окопники

Та дуга — поля пшеницы
И вишневые сады.
В них поют зарёю птицы,
Скот пасется у воды.
Там деревни, перевозы,
Детский гомон у реки,
На ветру шумят березы,
Косят сено мужики.
Этим летом не косили,
Тут забота о другом:
Как и встарь, земля России
Вновь поругана врагом!
Гром разрывов
ад кромешный, —
Каждый миг войны не прост.
И солдат, родной, сердешный —
По команде в полный рост!
В полный рост на танки эти,
на пехоту, на врага…
Где жена, где мать, где дети?
Где родные берега?
Паренек, стрелок безусый,
Где‑то ждет его любовь.
Волос темный или русый,
Все равно — родная кровь!
Бой ведет и жилкой каждой
Каждым нервом обострен.
Утомлен, измучен жаждой, —
В пересохшем горле ком.
Голос подали «Катюши»,
Танки — с ходу на врага!
Раскалились жерла пушек,
Кровью красится Дуга.

Вновь команда окопаться,
В этот день уж третий раз.
За лопаты снова, братцы,
А земля как на заказ.

Лома — б, щучьего веленья…
В полный рост ведь глубина
Наступленья, отступленья…
Первый месяц как война.

Сорок первый самый страшный.
Безнадежный, рукопашный,
Дым пожарищ, женский крик
И повешеный старик.

Много шуток про пехоту,
Острякам тут урожай.
Веселись! Была — б охота.
Нет, молчи не возражай.

А она в грязи и пыли,
На плечах железа груз.
И про отдых позабыли,
Как домашней каши вкус.

Словно иней пот соленый
Гимнастерки расписал.
А Иван неугомонный
Шёл, историю писал.

Он в окопе словно в лузе,
Все при месте, ловок, смел.
Пол — Европы все на пузе
По — пластунски одолел.

То в разведке, то в засаде,
Под бомбежкой письмецо…
Для него претило сзади.
Каждый бой он знал в лицо.

Вот в холодной хляби, потный.
В перемешку снег и грязь.
Водяным в траве болотной
К батарее тянет связь.

Где родился, пестовался?
Мать, родная, мне поверь!
На таких весь мир держался,
Да и держится теперь.

У окопа куст малины,
Как домашний наш — точь в точь!
Уцелел от взрыва мины,
Что упала в эту ночь.

И на фронте я и дома
Спелу ягоду жую.
Но другое мне знакомо:
Я у жизни на краю.

Дожди на фронте не в помеху.
Дожди, они всегда дожди.
Но и способствовать успеху…
Не торопись, того не жди.

У них свое, своя задача
Пришла пора они и льют.
Да не дано и им иначе,
В природе все ту воду пьют.

А нам шабаш! Мы этим сыты.
В окопах скоро лучше плыть.
Ведь крыши нами позабыты
И про косгры приказ забыть.

Противник вот он, то ж хлопочет,
В дожди обычно шнапс свой пьет.
Боеприпасов сколько хочет
Без передыху бьет и бьет.

А нам хотя б горячий супчик,
Чтоб подкрепиться, дрожь унять…
Но до темна терпи, голубчик,
Пойми, приходится понять.

Стынь, приволжские просторы,
Ни окопов, ни костров.
Хоть бы холмики, не горы
От безжалостных ветров.

На снегу, в морозной пыли…
Шевельнешься и убит.
Даже валенки застыли,
Каждый, ох, как этим сыт.

Но терпи, ты оборона.
Исполняй, таков приказ.
До последнего патрона…
Тут и дышим про запас.

Кто хоть раз был в рукопашной,
Что случалось на войне,
Тот не скажет, что не страшно —
Там уж вроде не в уме.

Как во сне, в бреду, в затменьи…
Враки! Все наоборот:
Обостренность, просветленье,
Кругозор назад, вперед.

Время ход притормозило,
Затаилось в стороне.
Не сулило, не грозило
Сам решай, в своем уме.

Весь ты, вот он, без утайки,
Каждый миг горит огнем!
Все ушло, и дом, и байки,
Только штык и ты при нем.

На дороге у кювета
Раскраснелась, как флажок.
От бесчисленных приветов
Таял утренний снежок.

А солдаты, мать родная,
Еле ноги волоча,
Как тепло родного края,
Звон целебного ключа.

С ней искали, находили…
Всколыхнулся серый строй.
В мыслях чувствами блудили
И просились на постой.

Но тяжка была их ноша,
Да и путь туда, где бой.
Миг фантазии изношен.
Дальше — писано судьбой.

На плавнях, в низовьях Кубани,
Не тихнет пылающий бой.
Воюем жестоко с врагами
За праведный кров наш родной.

За светлый мой дом и станицу,
За долю детей, матерей —
Пошлем иноземным убийцам
Ответный заряд батарей!

Чтоб в золоте зрела пшеница,
От новой весны до весны…
Идем врукопашную биться,
Родимой Кубани сыны.

Шли и шли с боями мы на Запад
Трудною дорогой фронтовой,
А земли весенний теплый запах
Волновал сквозь дым пороховой.

И вокруг сирени расцветали,
Обступали рясные сады…
От железа рваного и стали
Осыпались белые цветы.

Падали поверженные ветви,
Как сраженный падает боец.
Жарким боем брались километры,
Тысячами любящих сердец!

Там, где в дымном грохоте орудий,
Лютовал озлобившийся враг, —
Праведное наше правосудие
У весны свершилось на глазах.

От деревьев клонилися тени,
Встала дивная ночь в небесах.
Расцвелися махрово сирени
В день Победы в балканских лесах.

А в саду молодая болгарка
Песню звонкую пела свою.
И фиалки, и ландыши ярко
Хорошели в славянском саду.

И луна золотая на воды
Рассыпала свой бисер средь гор,
На весенние тихие своды
Наводила чарующий взор.

Эту ночь никогда не забуду:
Пели птицы, плескалась река.
И гремели над миром салюты,
Возносящие славу в века.

Цепь ползет за шквальным валом,
И… — Ура! — рванулся взвод.
Четок в зареве кровавом
Гребень вражеских высот.
Ближе, ближе вспышки дзотов…
С визгом пули режут наст.
Ахнул, вскрикнул рядом кто‑то
И атака сорвалась!

В снег вжимаясь под обстрелом,
Затаилась цепь солдат,
Только вихрь над мертвым телом
Вздыбил коробом халат.
А по трупам меж кострами,
Снег сметая, как песок,
Танки с черными крестами
Прут лавиной на восток.
Тишина… Упасть бы в травы,
По весне обнять зарю
В тех полях, где дым кровавый
Кутал молодость мою!
Где лежат в земле солдаты,
Где теперь, идя тропой,
Ты как будто виноватый,
Что остался вдруг живой.