Марченко Анатольевич - Офицерские звезды

Он отчетливо понимал, что работа офицера на пограничной заставе – это ежедневный тяжелый и кропотливый труд и ему, молодому офицеру, для успешной работы как воздух, нужно обогатить полученные в училище знания опытом по организации охраны границы. Но для этого нужно время, а на данном этапе для каждого молодого офицера очень важно, чтобы кто-то более опытный смог направить его деятельность в нужное русло и показать, как нужно работать на этой заставе. А ему кто это покажет?

В течение недели бывший заместитель начальника заставы по политчасти лейтенант Баркалиев, как смог ввел молодых офицеров в курс текущих дел, рассказал о проблемах, связанных с жизнеобеспечением заставы, поведал об особенностях работы с личным составом заставы, признающего авторитет лишь начальника заставы капитана Балышникова, и, собрав свои немногочисленные вещи, укатил принимать свою новую заставу. А через день вместо него на заставу прибыл комендант Пограничной комендатуры капитан Жулин. Волевой и жесткий офицер, он тут же отправил лейтенанта Бабаева с девятью солдатами на пост «Шарканд», а его, лейтенанта Есипенко, оставил за начальника на пограничной заставе.

Лейтенант тут же с головой окунулся в работу, ночь для него перепуталась с днем – благо энергии было много, выручали молодость и здоровье. А комендант пограничного участка вместо того, чтобы направить кипучую деятельность молодого офицера в нужное русло, не позволять распыляться и излишне суетиться, оказать ему практическую помощь и научить его живой плодотворной работе с личным составом, – сосредоточил свое внимание на жестком контроле за выполнением лейтенантом распорядка дня - объема работы штатных трех офицеров заставы.

В течении трех месяцев лейтенант, забыв о сне и отдыхе, как проклятый, рвал жилы, не поспевая при всем своем желании объять необъятное, а потом в его офицерскую судьбу командованием части стали вноситься некоторые коррективы.

Сначала, как и предполагалось, с заставы ушел начальник заставы - капитан Балышников, потом его на три месяца отправили работать на учебный пункт - готовить молодых солдат к службе на границе, а когда Владимир вновь вернулся на заставу, он там не увидел лейтенанта Бабаева - вместо него его встретил другой офицер, однокурсник Владимира лейтенант Минаев. Две недели назад он был назначен начальником пограничной заставы «Покатовка».

Это уже был второй ощутимый удар по офицерской судьбе лейтенанта.

Многие офицеры, в том числе и он, лейтенант Есипенко, понимали, что Минаева назначили начальником заставы не от хорошей жизни. Минаев, будучи еще замполитом пограничной заставы «Джингарская», звезд с неба не хватал, и, не смотря на положительные результаты его работы на заставе, ему явно недоставало опыта в работе по руководству пограничной заставой. Он, конечно же, и сам понимал, что главную роль в его назначении начальником заставы сыграла не столько его положительная работа на заставе, сколько нехватка опытных офицеров. Выходило так, что командование части закрывало им образовавшуюся брешь, бросив молодого офицера, прослужившего чуть больше полугода на заставе в качестве заместителя начальника заставы по политчасти, «под танк без гранаты», давая ему, правда, великолепный шанс быстрого продвижения по службе.

Высокого роста, грузный, с широким мясистым лицом и густым басом, лейтенант Минаев внешне был полной противоположностью невысокого, с худощавым лицом лейтенанта Есипенко. Но он, так же, как и лейтенант Есипенко, был офицером амбициозным и перспективным. Планируя свое военное будущее, лейтенант Минаев, конечно же, не мог отказаться от предложенной ему вышестоящей должности и, как мог, старался быть хорошим начальником заставы, но согласившись взяться за бразды правления заставой, он явно не подумал о том, что одного старания мало. Уже первые дни его работы в должности начальника заставы показали, что ему, а вместе с ним и его еще «зеленному» замполиту, уготованы тяжкие испытания.

Гром грянул через полмесяца после прибытия на заставу новоиспеченного начальника: вышла из строя единственная, уже плохо поддающаяся ремонту машина, и застава осталась без воды (вода была привозной). Для приготовления пищи воду еще кое-как на лошадях возили во флягах, а сама застава за неделю чуть ли не обросла грязью. Командование части пыталось помочь с ремонтом машины, но время шло, а застава, оставаясь без машины, вынуждена была полностью перейти на решение всех вопросов жизнеобеспечения с помощью конского состава.

Владимир обратился к председателю местного колхоза, несколько раз он выступал там с лекциями о бдительности местного населения и председатель, уже хорошо зная лейтенанта Есипенко, взялся помочь ему – в колхозе подлатали машину. Но не успели офицеры устранить одну проблему, как возникла другая: бесконтрольно пасущаяся лошадь упала в опорный пункт, сломала ногу, и ее пришлось пристрелить – начались вычеты из зарплаты.

Оба офицера «варились в собственном соку», пытаясь успешно решать стоящие перед заставой задачи, но проблем меньше не становилось. Почувствовав слабину со стороны молодых, еще не опытных офицеров, все более разболтанными и обнаглевшими становились старослужащие солдаты, иногда негативные проявления отмечались даже со стороны молодых, недавно прибывших на заставу солдат. Одним словом – на пограничной заставе все более отчетливо стали вырисовываться серьезные проблемы с дисциплиной личного состава. Владимир жил в каком-то постоянном предчувствии чего-то нехорошего, и когда Минаев отправил его на пост, он вздохнул спокойнее.

…Ехали они молча, каждый, думая о своем.

Временами они подъезжали к юртам чабанов, лейтенант интересовался у них обстановкой, проверял их документы, потом они вновь ехали по мягкой пахучей траве. Каток, легко перебирая ногами, то поднимался на холм, то, припадая на круп, быстро спускался в каменистое ущелье. Перед ними открывались все новые и новые пейзажи. Высоко в небе весело щебетали птицы – красота! А главное, находясь наедине с собой, лейтенант мог думать, мечтать, вспоминать…

Главной мыслью, ни на минуту не отпускавшей его в последнее время, державшей его возле себя – была мысль о сыне.

Отправив три месяца назад жену на Украину рожать, он две недели назад по телефону услышал от дежурного по части радостную весть: «У тебя родился сын».

Сын! С этой минуты его беспокойство о жене сменилось на радостную тоску по сыну. Все его мысли теперь были посвящены ему. Мысленно он брал своего Сашку на руки, сажал на колени, разговаривал с ним, как со взрослым. Он мечтал поскорее увидеть его, подержать на руках. Тоскливая грусть одолевала, но перспектив увидеть сына в ближайшие несколько месяцев у него не было никаких: еще только начало июля, а в отпуск обещают отпустить не ранее ноября месяца.

Читать дальше