Дитер Нолль - Приключения Вернера Хольта

— Слушать всем! — начал капитан. Он едва приоткрывал рот, но голос его оглушал и, казалось, отдавался во всем теле. Руки он засунул в карман плаща. — Сейчас вас разобьют повзводно. Если это займет больше получаса, будете иметь дело со мной! Ровно в восемь, — он вытащил руку из кармана и поглядел на часы, — я объявлю батарею готовой к бою. Да н давно пора, здесь у нас, надо вам сказать, пошаливают. А меня прямо за душу берет, когда эти сволочи позволяют себе кружить у нас над головами, а я не могу им всыпать. — Он объяснил им боевую задачу: «Оборона окружающих промышленных объектов и населенных пунктов». На этом он и оборвал свою речь и уже хотел уходить; собака, почуяв это, вскочила на ноги. Но Кутшера раздумал и снова загремел: — Два слова новичкам! Если кто из вас в первом бою наложит в штаны, меня не касается. Но с трусами и паникерами у меня разговор короткий! В случае, если ваш брат будет плохо справляться с делом, старшие курсанты за этим присмотрят. Что может быть лучше самовоспитания!

Это он объявил нас вне закона, подумал Хольт и искоса огляделся. Он увидел, как «старички» перемигиваются и ухмыляются… Но голос капитана пресек его размышления.

— Да вот еще что! Сегодня после обеда состоится учение батареи с обозначением противника мишенями. Тут-то я и понаблюдаю новичков. А может, на ваше счастье подоспеет парочка ами. Так оно будет солиднее… Ну чего тебе? — осекся он вдруг и отвернулся. Собака с лаем прыгала вокруг него, выражая нетерпение. — Не балуй, приятель! — и капитан удалился по направлению к канцелярии.

Готтескнехт приступил к разбивке на взводы.

— Вольцов, Хольт, Гомулка! Ну и все мои, сюда, ко мне! — позвал Шмидлинг. Таким образом друзья снова оказались вместе и стали кадровым расчетом орудия «Антон». К ним были причислены также Вебер, Кирш, Бранцнер и Каттнер, на ночь они получали назначение наводчиками при орудии «Берта». — Вот и хорошо! — радовался Шмидлинг, сохранивший свой расчет. Готтескнехт откомандировал к нему одного из «старичков» в качестве заместителя командира орудия. Его звали Гюнтер Цише; это был коренастый блондин лет семнадцати, склонный к полноте, с бабьим лицом, нечистой кожей и большой бородавкой на левом виске.

Расквартировали их соответственно со службой, и друзья снова оказались вместе, только Цише перебрался к ним на положении старшего по группе. Вшестером они устроились в одной из двух маленьких каморок барака «Дора»: Цише, Вольцов, Хольт, Гомулка, Феттер и Рутшер. Каморку напротив занял расчет орудия «Цезарь». Третье, более просторное помещение в конце коридора было оставлено для дружинников.

— Барак «Дора» самый удобный по расположению, — сказал Вольцов, — он на отшибе, сюда лишний раз не заглянет дежурный унтер-офицер!

Цише пояснил, что к ним попало лишь немного старших курсантов, переживших гамбургскую бомбежку, это двенадцать человек прибористов с радиолокационной станции и двое дальномерщиков, с которыми капитан Кутшера не пожелал разлучаться. Все прочие остались в Гамбурге. Около пятидесяти старших прибыло к ним из окружающих городов. Их взяли с других батарей и с неделю назад передали на 107-ю. Ведь батарея всего лишь неделя как расположилась здесь.

— Ну и поиздевались же над нами, — рассказывал Цише, — пока мы устраивались в новом жилье. Пришлось оборудовать новую огневую позицию, целый день работали плотниками и землекопами, выгружали боеприпасы. Правда, основную работу проделали русские военнопленные, эти-то вкалывали почем зря, часовые подгоняли их дубинками.

— Дубинками? — переспросил Хольт. — Разве это полагается?

— Ты что, с луны свалился! — вскинулся на него Цише. — А почему бы и нет?

— А ты никогда не слышал о международном праве? — в свою очередь спросил Гомулка.

— Что за чушь ты мелешь! В войне, где решается вопрос — быть или не быть, какие уж тут правовые нормы! Да и о ком тут говорить? Ведь эти русские просто звери.

Для Хольта такие рассуждения не были новостью, он слышал их сотни раз.

Затрещал звонок — раз, другой, третий…

— Тревога, к бою! — крикнул Цише. — Разобрать каски, противогазы и звукоглушители! Окна настежь, а не то здесь целого стекла не останется!.. Время у вас есть: при команде «Приготовиться к ведению огня!» сигнал дают дважды.

И вот они бегут по решетчатому настилу. Когда Хольт вошел в орудийный окоп, он увидел, что двое курсантов выкладывают среди огневой сигнальное полотнище — исполинский квадрат из белого холста с крестом посередине, знак, приказывающий немецким летчикам, находящимся в воздухе, приземлиться. В орудийном окопе Шмидлинг высвободил брезент, а молодежь сорвала его с орудия и сложила. Шмидлинг повесил ларингофон на шею и надел наушники телефона. Коротышка Вебер занял место у механизма горизонтальной наводки, Гомулка — в качестве первого номера — начищал блестящую дугу вертикальной наводки, а заметно побледневший Феттер сел за установщик взрывателя.

Шмидлинг включал и переключал свой ларингофон. — Антон… Слышимость хорошая… — Он снова переключил его. — Это проверяют связь с радиолокатором. Вебер доложил:

— Угол горизонтальной наводки — порядок!

За ним, как полагается, Гомулка:

— Угол вертикальной наводки — порядок!

И Феттер, согласно предписанию:

— Взрыватель в порядке!

Вольцов улыбнулся и хлопнул его по плечу:

— Ну, ну, Трупик, не робей! — И натянул на руку рукавицу заряжающего.

Хольт стоял в стороне и наблюдал. Ладно, раз так, будем таскать патроны. У подносчика свои преимущества. Он больше видит. Ну как, боюсь я или не боюсь? — спросил он себя.

Он глянул вверх. На западе нависла тяжелая туча, но над головой ярко сияло лазоревое небо. Еще пятнадцать минут, подумал он, и все небо затянет тучами.

Шмидлинг послушал в телефон и объявил:

— Опять проверка связи с прибором управления. Наводчики снова доложили.

Вдруг с командирского пункта послышался голос унтер-офицера Энгеля: «Приготовиться к бою!», и в ту же минуту в ближайших городах завыли сирены: истошные вопли, то нарастая, то ниспадая, сжимали сердце и наводили тоску. Цише сидел на станине лафета.

— Сразу же полная тревога? Ну, значит, дело будет!

Хольт увидел капитана: с непокрытой головой, держа в руке каску и кутаясь в автомобильный плащ, он направлялся к командирскому пункту в сопровождении собаки.

— Что же вы не убираете полотнище, бандиты? — загремел он.

Несколько курсантов побежали убирать белое полотнище.

— Открыть блиндажи с боеприпасами! — приказал Шмидлинг.

Хольт приподнял один из тяжелых деревянных щитов, положил его на пол и немного выдвинул из корзины два патрона, чтобы легче было ухватить. Его била лихорадка возбуждения, но он старался держать себя в руках.