Кутолин Алексеевич - СЕКТОР КРУГА IV.Третья СИЛА

“Наводить тень на ясный день”.

И закуролесила Судьба генерала Андрея Андреевича Власова. Его привезли в Берлин. На Виктория штрассе 10, где находилось Отделение Военной Пропаганды в составе Главной Ставки Вооруженных Сил, (сокращенно WPr. IV), Власов встретился с другими русскими пленными или перебежчиками, которые выразили готовность сотрудничать с немцами. Начальником этого отделения, которому подчинялся Штрикфельдт и в котором работал капитан Николай фон Гроте, был полковник Ханс Лео Мартин. Штрикфельдт действовал очень умело, подчиняясь одновременно отделению с полковником Мартином и отделению “Иноземные войска на Востоке” с полковником Рейнхардом Геленом. Это давало ему возможность в критических ситуациях отклонять неприятные требования с третьей стороны, причем, заранее заручившись согласием, он мог ссылаться то на одно, то на другое учреждение. Таким образом, ему удавалось идти своим путем.
Вильфрид Карлович Штрик-Штрикфельдт родился в 1897 году в Риге. Учился в Реформатской гимназии в Петербурге и окончил ее в 1915 году. В том же году вступил добровольцем в русскую армию, получил офицерское звание, воевал до конца первой мировой войны. В 1918—20 гг. участвовал в освободительной борьбе против большевиков в Прибалтике и под Петербургом. Затем в течение четырех лет работал по мандату Международного Красного Креста и Нансеновской службы по оказанию помощи голодающим в России. После этого учился (экономика, право). В 1924—39 гг. представлял в Риге германские и английские предприятия. В 1941—45 гг. – переводчик и офицер германской армии. Ближайший сотрудник и друг А. А. Власова. Скончался 7 сентября 1977 года в Оберштауфене (южная Бавария).
При содействии генерала Гелена и полковника графа фон Штауфенберга был создан “Отдел восточной пропаганды особого назначения”, а начальником его был назначен Штрик-Штрик-фельдт. Так был создан центр политического ведения войны или, точнее, “русский центр для генерала Власова”.
Разрешение на отпуск средств было достигнуто при совместной помощи Штифа, Штауфенберга, Альтенштадта и Кламмрота, причем Штауфенберг отбросил многие возражения Рённе. Как раз Штауфенберг увеличил число личного состава с 400 до 1200. Личный состав Дабендорфа должен был, по его словам, послужить ядром возможного дальнейшего развития. Бюджет включал, таким образом, содержание восьми генералов, шестидесяти старших офицеров и нескольких сотен нижестоящих офицеров – по русскому персоналу. Соглашение с Отделом ФХО предусматривало план размещения русского персонала при ста фронтовых дивизиях и специальных частях, а также назначение русского связного, персонала при комендатурах лагерей военнопленных, находившихся в ведении ОКВ, в прифронтовой полосе и в Германии. В целом, штатное расписание должно было в будущем охватить 3600 плановых офицерских должностей.
Посол Японии генерал Эшима протестовал в Министерстве иностранных дел против развертывания Власовского Движения. Такого рода дипломатическая вражда неизменно повторялась.
Япония тогда вела войну против Соединенных Штатов и Англии. С Советским Союзом после подписания договора о ненападении она поддерживала дипломатические отношения и, конечно, стремилась сохранить такой порядок возможно дальше. Правда, она была вынуждена держать одну армию в Маньчжурии, но зато у нее были развязанные руки для действий против атакующих так называемых “прыгунов с острова на остров”, как иронически именовались войска генерала Мак-Артура.
По политическим соображениям японцы были готовы оказывать маленькие услуги советскому режиму, что превращало их в защитников интересов Советского Союза в Берлине. Это подтверждалось тем, что вмешательство японского посла всегда следовало, когда в борьбе за признание Власовского Движения чаша весов склонялась в его пользу: например, когда казалось, что Власов получит согласие на формирование первых десяти дивизий, или в его распоряжение придут разбросанные многочисленные подчиненные генералу Кёстрингу батальоны и роты.
Японцы проявляли большой интерес ко всем событиям, связанным с Власовским Движением. Им удавалось получать ценные сведения, используя при этом многочисленные каналы.
Одним из таких источников был Александр Степанович Казанцев. Он был редактором русской эмигрантской газеты в Белграде и членом русской эмигрантской организации НТС (НТС — Национально-Трудовой Союз, в настоящее время Народно-Трудовой Союз) ), а в описываемое время принадлежал к числу свободных сотрудников русского происхождения во власовском штабе на Викториа штрассе. Будучи одним из подписавших Пражский Манифест о Русском Освободительном Движении и редактором главного органа этого движения “Воля Народа”, он пользовался известным влиянием. Казанцев был служащим немецких Вооруженных Сил, то есть не был чином РОА, что он всегда подчеркивал.
Его жена служила в японском посольстве в Берлине. Супружеская пара Казанцевых часто принимала у себя японских гостей, которые приносили подарки.
Сквозь призму НТС, где душой был очень даже интересный человек Александр Степанович Казанцев и выходило, что и фашизм, и большевизм во всех формах его родимых пятен людям России не нужен, но есть Третий Путь, а именно программа Народно– Трудового Союза. А потому, если в первой книге “Архипелаг ГУЛАГ” А. И. Солженицын, хотя и имевший в момент написания книги, очень ограниченные источники информации, почувствовав объективную правду Движения, попытался ее показать. Теперь “Третья сила” России просто необходима. А.С.Казанцев, несмотря на свои экивоки в сторону японцев любил полиберальничать, например, с интересом слушал лектора школы Александра Николаевича Зайцева: “.. Свобода слова и печати — это одна из основ правового государства. Она дает возможность общественного контроля над всем, что происходит в стране. Она является гарантией, что никакие темные деяния, будь ли то властей или частных лиц, не останутся без порицания или наказания. При действительной свободе слова и печати немыслимо существование тоталитарных режимов, при которых к власти пробираются всякие проходимцы с заднего крыльца, а во главе государства оказываются какой-нибудь недоучившийся семинарист или неудачник ефрейтор…”. Правда за этим Зайцевым охотилась СС, но благодаря своевременному предупреждению через генерала Малышкина, он с помощью НТС исчез в Берлине. Для подобных целей у НТС был грузовичок с надписью: “Внимание! Опасность заразы: тиф”. Такую машину как будто с тяжело больным, пропускали всюду. Потом его после войны встречали во Франкфурте на Майне… Конечно, никакого интереса власовское движение не играло в планах НТС, если бы не противостояние фашистской Германии и СССР.