Павел Гусев - В тылу врага

Вечером 10 мая, на совещании командно-политического состава Исаев объявил:

— Решением подпольного райкома партии вводится должность заместителя командира отряда по разведывательно-диверсионной части. В этой должности утвержден Георгий Тихонович Черников, с освобождением его от обязанностей начальника штаба нашего отряда. А тебя, товарищ Гусев, райком утвердил исполняющим обязанности начальника штаба.

В ту же ночь ушла в свой район группа коммунистов во главе с Черниковым. Всю пятерку обмундировали в немецкую форму. Черников облачился в мундир фашистского обер-лейтенанта. Выглядел он щеголевато, нашлись даже офицерские лайковые перчатки. Партизаны Черникова поехали на немецких верховых лошадях с безукоризненно подобранными седлами, вооруженные трофейными автоматами. Королев «одолжил» Черникову парабеллум для дополнения экипировки гитлеровского офицера. Подпольный райком партии поставил перед ними задачу восстановить связь с комсомольскими подпольными группами и с помощью коммунистов-подпольщиков совершить ряд диверсий.

Утром мы узнали о прибытии в хинельскую зону отрядов имени Ворошилова № 2 и Севского. В них было более пятисот партизан. Хинельская партизанская группировка численно увеличилась почти вдвое. В тот же день над лесом появился вражеский самолет.

— Воздух! Фашистский разведчик! Ложись! — скомандовал Исаев.

Лиственный лес, преобладавший в месте нашего расположения, был еще голым. Это затрудняло нашу маскировку. Сделав несколько кругов над лесом, самолет скрылся. Но не прошло и часа, как появился снова. На этот раз, сделав один круг, он спикировал, сбросил с десяток небольших осколочных бомб. Некоторые из них взрывались, не долетев до земли, как только касались верхушек деревьев. Вражеский стервятник нанес нам урон — в отрядах оказалось убитых восемь и раненых двенадцать партизан.

На следующий день командиры отрядов собрались для выработки плана совместных операций против карателей. Вернувшийся с межотрядного совещания Исаев, довел до нас принятое там решение: в середине мая провести одновременные налеты на гарнизоны противника в Лемешовке, Барановке и Быках Севского района, а через неделю совместными усилиями прорвать блокаду, чтобы создать условия отрядам Червонного района и нашему для выхода в рейды.

Перед утром 14 мая мы скрытно подошли к Лемешовке и окружили находившийся в ней батальон карателей. В трех километрах западнее этого села, на пути наиболее вероятного отхода из него оккупантов, залегла в засаде рота Темникова. Около трех часов утра отряд Червонного района атаковал заставу врага на северной окраине села. В то же время мы ворвались в Лемешовку с востока. Под огонь наших рот попали подразделения противника, спешно перебрасываемые на помощь заставе. Конники Попова сразу устремились на бывший колхозный двор, где находился обоз карателей. Захваченный врасплох враг не сопротивлялся и часа. Фашисты в беспорядке бежали на запад — по глуховскому тракту, неся большие потери. А там их ждала наша засада. Подпустив близко отступающих врагов, рота Темникова обрушила на них огонь пулеметов и винтовок. Гитлеровцы оставили здесь десятки убитых. Очень немногим посчастливилось уйти живыми из-под партизанского огня. Успех этой операции омрачило лишь то, что командир роты Темников был тяжело ранен.

Этой же ночью отряд имени Ворошилова № 2 внезапно напал на гитлеровскую часть в Барановке, где уничтожил до роты противника и захватил трофеи: вооружение, боеприпасы, продовольствие и лошадей с повозками. Севский отряд перед утром ворвался в село Быки, в которое только что прибыла свежая карательная часть. Нападение было успешным — уничтожено несколько десятков карателей, захвачены трофеи.

После операции, проведенной 14 мая, обстановка в хинельской зоне еще больше осложнилась. Противник бросил против нас не только карательные, но и полевые пехотные и моторизованные части, оснащенные легкими танками, минометами и малокалиберной артиллерией. Видя, что наш выход в рейд в свой район в ближайшие дни вряд ли осуществится, мы отправили туда еще одну группу из пяти человек с задачей минирования путей передвижения противника и взрыва мостов на шоссейных и железных дорогах. Командование группой поручили Морозову.

Холодный май 1942 года был для нас поистине жарким месяцем. Десять дней подряд противник наступал, постепенно углубляясь в лес и с каждым днем все больше сужая кольцо окружения. Отряды упорно сражались за каждый поселок, за каждый метр леса, а по ночам вели разведку боем — искали слабые места в боевых порядках противника, чтобы вырваться из блокированного леса!

Самые тяжелые бои мы вели в один из последних майских дней. Оккупанты, подтянув свежие силы, начали наступление повсеместно. Утром их самолеты бомбили партизанские позиции и лагерь, в котором находились раненые и обоз. Спустя полчаса на нас пошла пехота. Первая цепь состояла из мадьяр, во второй шли немцы.

Мы открыли огонь, когда первая цепь приблизилась на сотню метров. Как только заработали наши пулеметы, мадьяры стали откатываться назад, оставляя убитых и раненых. Гитлеровцы, находившиеся во второй цепи, открыли огонь по отступавшим мадьярам, понуждая их продолжать наступление. Вскоре их цепи слились в одну, но, прижатая к земле нашим огнем, она не могла продвинуться вперед ни на шаг — вражеская атака захлебнулась. Противник начал было обстреливать нас из минометов, но сразу же прекратил огонь, боясь поразить своих.

Часа через полтора, перегруппировавшись, каратели снова атаковали нас.

Вели упорные бои на своих участках и все другие партизанские отряды. Было много раненых. Медики и санитары едва успевали выносить их в глубину леса…

…Во второй половине дня снова появились вражеские самолеты; на лес посыпались осколочные бомбы. После бомбежки враг четверть часа обстреливал наш передний край из легких пушек и минометов. Потом он одновременно атаковал все партизанские отряды. Партизаны оборонялись упорно: надо было продержаться до вечера, чтобы под покровом темноты вырваться из блокады. Усиливая натиск, противник ввел резерв — около двух рот. Его выдвижение заметили разведчики из отряда имени Ворошилова № 2. В отряде было несколько трофейных пушек и десятка три снарядов к ним. Открыв беглый огонь, партизанские артиллеристы почти полностью уничтожили вражескую колонну пехоты. В бой она вступить не успела, а ее остатки были обращены в бегство.

Пока немцы выносили с поля боя убитых и раненых, мы передохнули, плотно поужинали печеной на кострах кониной (в бою погибло до десятка лошадей) без хлеба и соли.

— А вот теперь попробуем вырваться из неприятельского кольца, — задымив самокруткой, сказал мне Исаев. Он, видно, сомневался в успехе и, устало потирая виски, спросил меня: