Павел Гусев - В тылу врага

— Как думаешь, начальник штаба, прорвем блокаду?

— По данным разведки, вот на этом участке, — ткнул я пальцем в карту, — совсем нет противника. Может, там и попробовать?..

Исаев склонился над картой.

— Так я и имею в виду именно этот участок. Гляди какое редколесное болотистое место. Немцы, видно уверены, что нам здесь не пройти. А мы пройдем!

— Какие у тебя, начальник штаба, есть соображения? — спросил он меня. Я ответил:

— Надо послать группу разведчиков, чтобы они выявили наиболее проходимые для отряда участки болота, уточнить есть ли оккупанты на противоположной стороне.

— Согласен. Группу смельчаков возглавит Александр Волков. Кого включить в группу, решите вместе с Волковым и доложите мне, — принял решение Исаев.

С вызванным в штаб Александром Васильевичем Волковым мы определили состав группы: Морозов Дмитрий. Матюхин Андрей, Коняев Никита, Максимихин Николай, Небогатых Иван, Швецов Дмитрий с двумя пулеметчиками, фельдшер Сергей Попов.

Исаев согласился с нашим предложением, а мне сказал:

— Начальник штаба, сообщите командирам рот, из которых включены партизаны в разведку болота, о направлении этих ребят в распоряжение Волкова…

Обследовав местность на противоположной стороне, разведчики установили, что противником она не контролируется.

Тщательно замаскировали в чаще леса повозки. Еще затемно перевезли с недействующей лесопилки леспромхоза уцелевший там штабель бревен и нарубили длинных жердей.

Как только заалела утренняя заря, партизаны обоих отрядов начали переправляться. Сначала пошли две роты, по одной из отряда. Им поставили задачу: переправиться, занять оборону, прикрывая переправу с запада, откуда возможно появление оккупантов. Бойцы продвигались по болоту группами по восемь-десять человек. Выйдя из болота, группы сразу занимали отведенные им позиции.

Потом на носилках из плащ-палаток, одеял и березовых жердочек осторожно переправили раненых.

Труднее всего было переводить здесь лошадей. Четвертая часть двухкилометрового пути заболоченной местности для них была непроходимой. Кое-где пришлось делать гати длиной до ста метров и больше. Валили деревья, сооружали по ним настилы из бревен и жердей. Переправившись через одно топкое место, гать разбирали, перетаскивали бревна и жерди к другому непроходимому участку, что потяжелей — волоком на лошадях, а что полегче — бойцы несли на своих плечах.

Полностью переправились оба отряда, когда уже стало вечереть. На наше счастье, в этот день самолеты противника над лесом не появлялись — оккупанты не предполагали, что мы рискнем выбираться из блокады через болотистую часть леса, да еще днем. До наступления темноты сушились у костров, чистили оружие, варили еду. Наскоро пообедав, взяли курс на Червонный район. На марше обходили селения, соблюдали маскировку. За ночь продвинулись примерно на тридцать километров. К утру вышли к железной дороге почти на половине пути от Хутора Михайловского до Эсмани — центра Червонного района. В редколесье, в километре от железнодорожного полотна, расположились на дневку. Каратели, блокировавшие Хинельский лес, только через сутки догадались о нашей хитрости. Они сразу направили нам вслед погоню, сообщили о нас в районные управы и комендатуры. Под вечер наши разведчики доложили, что с севера, из Хутора Михайловского к нам приближается рота мотоциклистов-автоматчиков а из Эсмани вышла моторизованная часть в сопровождении легких танков.

Комиссар Кривошеев предложил идти через поля минуя даже полевые дороги. Немцы же на автомашинах и мотоциклах, и даже на своих легких танках, двигаться по раскисшему чернозему не смогли — в ночной темноте мы оторвались от противника. Затем, изменив маршрут, направились в путивльские леса, куда в начале мая ушел отряд из соединения Ковпака. Но под Шосткой наша разведка обнаружила заставы, выставленные оккупантами в нескольких селениях. Это были вражеские ловушки, и нас спасла только зоркость разведчиков.

Вечером конники побывали в ближайшем селе. В нем только что остановилась маршевая часть оккупантов на ночной привал. Наш отряд внезапно напал на нее. Уничтожили до роты фрицев, захватили немало оружия и патронов к нему, несколько повозок с продовольствием. Через три часа возвратились в тот же лесок, из которого вышли перед боем. Подкрепившись трофейными консервами и концентратами, бойцы повеселели. Все горели желанием пробиваться с боями в путивльские, а затем в крупецкие леса. Но слишком большие силы врага были на нашем пути. Патроны на исходе, пятнадцать раненых нуждались в госпитализации. И мы повернули на север, стали пробиваться в Брянский лес. Ночью пересекли железную дорогу в десяти километрах севернее станции Хутор Михайловский. Разведчики доложили: в километре от нас двухпролетный железнодорожный мост, охраняемый взводом оккупантов. Рота из отряда Червонного района сняла вражеских часовых, перерезала провода телефонной связи и завязала бой с охранным подразделением. Сначала оттеснила его от моста, а затем продолжала натиск, прикрывая партизанских минеров, пока не последовал взрыв. Подрывниками руководил наш воентехник Травин. Минеры-подрывники обрадовались, получив эту задачу. Все же не зря они таскали целый месяц на своих плечах тяжелую взрывчатку. Как потом нам стало известно — на этом участке около месяца не ходили поезда.

Утром 1 июня мы достигли перелесков — предвестников Брянского леса. По ним продвигались весь день и ночь. Каратели преследовали нас, пытались обойти и окружить. Приходилось маневрировать, чтобы обмануть заслоны противника, выставленные на нашем пути.

В селе Чернацком мы столкнулись с одним из таких заслонов — батальоном из вражеской группировки, блокировавшей южную часть Брянского леса. 3-я рота и пулеметный взвод под общим командованием комиссара Кривошеева обстреляли Чернацкое с севера и навязали бой противнику в его тылу, чем удалось отвлечь силы врага с направления прорыва наших двух отрядов. Тем временем основные силы нашего отряда и отряд Червонного района смяли заставу на восточной окраине села и заняли оборону на гребне захваченной высотки, поросшей молодым сосняком. Отсюда мы прикрыли выход из боя и присоединение к нам остальной части отряда. Так, нанеся немалый урон врагу, мы прорвались в брянскую партизанскую зону.

Наш отряд временно разместился в поселке Ильинском, в южной части Брянского леса. Послали подводы в Неруссу, чтобы взять продовольственные запасы оставленные там перед выходом в рейд. Пузанов и Исаев сразу выехали в Смелиж — в объединенный штаб партизанских отрядов: нужно было срочно информировать его руководителей об итогах наших майских походов и об обстановке в хинельской зоне.