Павел Гусев - В тылу врага

— А вот его удостоверение. Уже до командира взвода в полиции дослужился.

Овчинников протянул Исаеву засаленную книжку.

При тусклом свете фонаря, освещавшего казарму. Исаев прочитал удостоверение, внимательно посмотрел на вклеенную в него фотокарточку и передал его Лепкову. Резко повернувшись к Щепикову, объявил:

— Предатель Щепиков, за совершение злодеяний против советских людей ты уже давно заочно приговорен партизанским судом к смертной казни.

Щепиков рухнул на колени, в ноги к Исаеву. Зарыдал, нараспев произнося слова раскаяния и прося пощады.

— Выродок, кто поверит в твое раскаяние и кто может простить совершенные тобою преступления перед Родиной?! Товарищ Лепков! Приказываю привести приговор в исполнение…

В западной части села, где остановилась на ночлег вражеская часть, стрельба наших конников тоже вызнала панику. Заняв круговую оборону, ожидая появления партизан с запада, фашисты вели беспорядочную стрельбу, освещая ракетами подступы к своему расположению. Об оказании помощи охранной части, не говоря уже о полицейском формировании, на которое напали партизаны, командование вражеской маршевой части и не помышляло, как говорится: не до жиру, быть бы живу.

Разгромив охранную часть, полицейское формирование и районную управу, перед рассветом 8 февраля наш отряд отошел из Крупца и сосредоточился в лесу под Анатольевкой. Под вечер наши разведчики встретили под Рыльском заместителя командира бригады по разведке Черникова, спешившего в отряд в сопровождении взвода конников.

От Черникова мы узнали обстановку в бригаде. Выведение из строя участка железной дороги Ворожба — Коренево — Льгов будет завершено лишь через пять-шесть суток.

Несколько дней бригада вела непредвиденные боевые действия с отступающими вражескими частями под Льговом. Задача нашего отряда оставалась прежней — прикрывать бригаду с востока.

В тот же день вечером мы услышали радостное сообщение по радио, извещающее об освобождении войсками 60-й армии под командованием И. Д. Черняховского города Курска от немецко-фашистских захватчиков. Это было 8 февраля 1943 года.

Возвратившись на хинельскую базу, мы узнали о новой задаче, поставленной 2-й Курской бригаде Центральным штабом партизанского движения — идти в Дмитриевский район Курской области на соединение с наступающими войсками Красной Армии для совместного ведения боевых действий по уничтожению группировки противника, укрепившегося в городе Дмитриеве и в ряде прилегающих к нему населенных пунктов. Бригада сразу выступила в Хомутовский район.

Совершив пятидесятикилометровый марш из Хомутовского района, на рассвете 20 февраля, мы подходили к селу Фатеевка Дмитриевского района. Сюда доносилась пулеметная стрельба, иногда заглушавшаяся разрывами мин и снарядов. Это передовые части 112-й стрелковой дивизии, подошедшие к городу Дмитриеву, вступили в бой с укрепившимся там противником. Слева от нас по заснеженному полю шла на северо-запад рота лыжников-автоматчиков. Как потом мы узнали, она спешила занять важный рубеж в тылу врага — село Поповкино — и удержать его до подхода основных сил дивизии.

В село входил в пешем строю один из стрелковых полков Красной Армии. Увидев красноармейскую колонну, партизаны, не успев еще обогреться в хатах, и немногочисленные жители, — все высыпали на улицу.

В голове остановившейся колонны появились командир и замполит полка — подполковник и майор. Оба уже немолодые, в добротных армейских полушубках. Рядом с ними — командир и комиссар нашего отряда Исаев и Пузанов. Все четверо оживленно разговаривали, их усталые лица светились радостью.

Вдруг, как по команде, все стихли, увидя полковых знаменосцев. Хотя в полушубках и валенках они выглядели неуклюже, но маршировали четко, и их торжественное шествие с полковым знаменем было для всех очень трогательным.

— Отряд, становись! — скомандовал Исаев.

— Полк, нале-во! — послышалась команда.

Посреди улицы стояли лицом к лицу, в десятке метров друг от друга, две выстроившиеся боевые единицы: полк Красной Армии и партизанский отряд. Местные жители, пришедшие встретить своих освободителей — красноармейцев и партизан, — оказались между ними. Полк и отряд сомкнулись на флангах, образовав тесный круг. В его центр, где стояли селяне, перешли командир полка и его замполит, командир и комиссар нашего отряда.

Начался митинг. Мне запомнились слова Исаева:

— Дорогие фронтовики! Наш отряд соединился с вами не для того, чтобы отправиться в тыл на отдых. Как и для вас, для нас война с фашистами не закончится до полного их разгрома! И поэтому каждый из нас, кто способен держать в руках оружие, вольется в ряды действующей Красной Армии. И пока будут биться наши сердца, мы вместе с вами будем сражаться до полной победы над врагом! Товарищи партизаны! Перед доблестными фронтовиками, перед жителями Фатеевки поклянемся же, что в рядах Красной Армии будем сражаться с гитлеровцами так же мужественно и стойко, как воевали в рядах «чапаевцев» в тылу оккупантов!

— Клянемся! Клянемся! Клянемся! — дружно прозвучала клятва партизан.

Вечером мы узнали, что 2-я Курская партизанская бригада, сосредоточившись в юго-восточной части Дмитриевского района, до получения распоряжения командования, совместно с частями 112-й стрелковой дивизии будет вести наступление на противника, укрепившегося в городе Дмитриеве и в ряде других населенных пунктов этого района.

Враг успел подтянуть сюда свежие силы, заблаговременно укрепился. Больше двух недель бригада участвовала в боях с гитлеровцами на территории Дмитриевского района.

Выбив врага из Дмитриева, 112-я стрелковая дивизия. 1-я и 2-я курские партизанские бригады перешли к обороне. Противник вводил в бой новые силы, стремясь восстановить положение — снова захватить Дмитриев. Перед утром 5 марта врагу удалось потеснить один из батальонов стрелкового полка 112-й дивизии, в составе которого действовал и наш отряд. Возникла угроза захвата неприятелем Фатеевки.

Командир полка и заместитель командира нашего отряда Чикаберидзе решили выбить вражеский батальон с только что занятой им высотки. Во время этой атаки я был ранен осколком вражеской мины, получил и небольшую контузию, от которой пришел в сознание только на второй день, в палатке дивизионного медсанбата. А 7-го марта я уже оказался в курском госпитале.

Бабенков З. И.

1941 г.

Басов Н. И.

1945 г.