Павел Гусев - В тылу врага

Вдруг Пузанов спросил меня:

— Павел, ты помнишь деревню Анатольевку? — спросил он, а я почувствовал, что там случилось что-то неладное.

— Как же не помнить эту деревню, да и Анатольевский лес. Ведь с ними связаны многие наши рейды, боевые операции. — А что там случилось? — с тревогой спросил я Пузанова.

Помрачнев, Николай Акимыч сообщил:

— Павел! Нет больше Анатольевки! Недавно сожгли ее гитлеровцы начисто! Я узнал об этом вчера в обкоме партии. Туда поступила информация из Управления НКВД области. Перед тем, как сжечь деревню, каратели расстреляли в Анатольевском лесу несколько десятков ее жителей. Старики и подростки прятались там от оккупантов, боясь зачисления в полицию, или угона в Германию. Устроив облаву, каратели беспощадно расправились с безоружными жителями, объявив всех их партизанами. Других подробностей анатольевской трагедии я не знаю.

— Когда это произошло? — спросил я.

— Несколько дней назад, в конце марта.

В тот день мы вспоминали с Пузановым многие детали боевых операций нашего отряда, связанные с Анатольевкой и Анатольевским лесом. Хотя и невелик он по размерам — с десяток квадратных километров, не больше, но в безлесном почти Крупецком районе, урочище около Анатольевки стало нашим надежным прибежищем с самого начала партизанских действий. Зимой, летом, осенью 1942 года много раз останавливались здесь наши разведывательные и диверсионные группы, много раз здесь бывал наш отряд в полном составе, чтобы передневать или замаскироваться перед проведением боевой операции.

И не только «чапаевцы» пользовались гостеприимством и помощью жителей Анатольевки и окрестных деревень. Бывал здесь, еще небольшой тогда, осенью 1941 года, Путивльский отряд Ковпака, впоследствии выросший в легендарное соединение украинских партизан. Сюда заходили на дневки харьковские партизанские отряды и группы, отряды Рыльского и Глушковского районов Курской области, Шалыгинский партизанский отряд Сумской области. Все это было возможно потому, что жители Анатольевки и соседних деревень были настоящими советскими патриотами, они ненавидели гитлеровцев, всячески помогали партизанам, делились с ними последним куском хлеба. Конечно же, они хорошо понимали, что поддерживать партизан — огромный риск, что фашисты не простят этого.

Вспоминая пережитое, поименно перечисляя патриотов из небольшой русской деревни. Пузанов назвал первым среди них подпольщика Дмитрия Терентьевича Гулина. Я с волнением слушал рассказ Николая Акимовича об этом, не покорившемся фашистам человеке, и о его трагической судьбе…

Рано утром 12 марта 1942 года в район села Михайловки Крупецкого района, где находился отряд имени Чапаева, прискакали два конника от командира отряда имени Ворошилова Покровского, передавшие Исаеву сообщение:

«Крупные карательные силы, выступившие из Дмитриева, Глухова и Рыльска, ведут наступление на хомутовскую партизанскую группировку. С боями отходим в Хинельский лес. Настоятельно рекомендуем прекратить рейд, идти на соединение с нами»

Отряд ускоренным маршем направился в Хинель. Уже в пути к нему присоединились отрядные разведчики, посланные Исаевым в Анатольевку, чтобы разузнать подробно о зверствах оккупантов, совершенных недавно в этой деревне.

Разведчики сообщили командованию отряда, что в Анатольевку из Крупца приехало пятеро полицейских, на двух подводах. В то время старостой здесь был Дмитрий Терентьевич Гулин, поддерживавший постоянную связь с народными мстителями. Предатели, как только вошли в его хату, спросили, были ли вчера и сегодня здесь партизаны. Гулин ответил, что партизаны давно здесь не появлялись. Полицаи угрожали расправиться со старостой, если он сказал неправду.

— Мы едем в Урусы по делам. Через два-три часа вернемся. Приготовь нам хороший обед и самогона покрепче, — распорядились и сразу уехали.

Гулин сходил к соседу. Вдвоем прирезали барашка. И жалко было животину, да что поделаешь, нечем больше заткнуть глотки изменникам. Вернувшись домой, он увидел подводу, подъехавшую к его хате. Из саней поднялись четверо вооруженных мужчин. Один из них сразу начал устанавливать пулемет на санях, другой держал беспокойного жеребца, двое тут же вошли в хату.

— Староста Гулин? Дмитрий Терентьевич? — спросил один из вошедших.

— Да, это я, а кто вы будете? — были ответ и вопрос хозяина.

— Здравствуйте, староста Гулин. Мы харьковские партизаны. Наш отряд в лесу, в километре отсюда. Идем на соединение с Ковпаком. Слыхали такого?

— А как же! — обрадованно ответил Гулин. Какие-то внутреннее чутье подсказало ему, что это действительно партизаны.

— Дмитрий Терентьевич, скажите, что за вооруженные парни были здесь полтора часа назад, — спросил другой.

— Да это же полицейские из Крупца.

— Это не партизаны? Ты говори правду, староста.

— Это полицейские. Я их всех знаю в лицо. Они тут не впервые.

— Куда и зачем они поехали?

— Сказали, что едут в Урусы, по делам, скоро вернутся. Даже обед приказали приготовить и самогон на стол выставить. А ковпаковцы еще осенью здесь проходили, да и недавно были в наших местах. А теперь ходят слухи, что они в Хинельском лесу.

— Это нам тоже известно. А где сейчас ваш местный отряд?

— Он близко. В северных селах нашего района не так давно был.

— Скажите, староста, как нам лучше продвигаться в Хинель?

— Это зависит от того, сколько вас. В нашем районе сейчас крупные силы карателей в райцентре Крупец, есть их отряды в селах Локте, Акимовке и в Студенке.

— И еще вопрос к Вам, Дмитрий Терентьевич: какая цель приезда сюда и в Урусы крупецких полицейских?

— Думаю, что ведут разведку. А вам надо скорее уходить, иначе мне несдобровать, — с тревогой ответил Гулин.

— Как одет старший полицейский? Что приметного?

— Он в черном полушубке с серым овчинным воротником, в белых валенках. Роста среднего, лицо конопатое, толстогубый, на правой щеке шрам, всегда брюзжит, чем-то недоволен.

— Мы едем им навстречу, за деревней устроим засаду. Так что больше они сюда не возвратятся. Спасибо за сведения, до свидания! — разведчики направились к выходу. В это время в хату вбежал третий партизан.

— Товарищ командир! Те самые, что уехали в Урусы, уже возвращаются. Я их рассмотрел в бинокль.

— Староста, есть изменения! Засаду устраиваем на окраине деревни! — на ходу крикнул старший партизанских разведчиков. Они сразу же уехали.

Не прошло и десяти минут, как Гулин услышал пулеметные очереди и несколько винтовочных выстрелов. Все стихло. В схватке партизаны убили двух полицейских и двоих взяли в плен. Пятому предателю удалось спрятаться в куче соломы за крайней хатой, а ночью убежать в Акимовку. Оттуда оккупанты отправили его в Крупец. Так фашистам стало известно о случившемся в Анатольевке.