Григорий Линьков - Война в тылу врага

Железнодорожные магистрали в Пинской области проходят через болотистые, топкие лесистые пространства. Следовательно, там, на этих болотах, как и в пойме реки Березины, можно базироваться с крупными партизанскими силами и наносить удары по важнейшим стратегическим объектам врага.

Перенести туда же наши все средства и методы борьбы — такой вывод напрашивался сам собой.

Жалко было расставаться с Витебщиной, труден был предстоящий шестисоткилометровый переход по тылам врага, но чувство долга перед родиной было выше и сильнее всяких опасений.

Снабжение боеприпасами отдаленных участков в старом районе стало почти невозможным из-за большого количества карателей, привлеченных действиями наших подрывников.

Антон Петрович Брынский, направленный с пятью десятками подрывников для действия на железной дороге Москва — Минск, 15 мая возвратился обратно, не выполнив задания. Районы вокруг Борисова и Орши были наводнены карательными отрядами из эсэсовцев и местных полицейских, и Брынскому не удалось пробиться к железной дороге.

Действия группы Щербины, работавшей на линии Полоцк — Вилейка, могли бы дать значительно больший эффект в треугольнике Вилейка — Молодечно — Вильно. Мы решили выходить в Пинские болота, в район озера Выгоновское.

Я запросил разрешения от своего начальства. Но Москва не отвечала. Каждый день поступали радиограммы по различным вопросам, но в них не было и намека на поставленный нами вопрос. Я понял это так: вышестоящим инстанциям нашего предложения еще не доложили, а непосредственные руководители не хотели полностью принять на себя такое ответственное решение.

Но нам ответственности бояться было нечего. Я думал: если задача будет выполнена, то, кроме заслуженной благодарности, за это ничего не будет; если же придется погибнуть, так тоже найдутся люди, которые помянут нас добрым словом.

А времени терять было нельзя. Люди рвались на боевые дела. У нас было всё необходимое для действий против вражеских эшелонов. Держать товарищей без дела — значило их «размагничивать».

Незадолго до выхода в рейд мы созвали совещание актива с участием командиров отрядов, остававшихся в старом районе.

На совещании выступил Дубов:

— Вооруженные люди в лесу без связи с населением, что дерево с подрубленными корнями: оно не может расти, оно не может жить. Поэтому Связи свои с местным активом нам нужно передать остающимся здесь отрядам. Не начинать же им работу заново. Да и сельский актив, оставленный без связи с боевыми отрядами в лесу, может быть задушен фашистами. Мы просим поэтому товарищей Заслонова, Воронова и других продолжать начатую нами работу. Наших людей, работающих в деревнях бургомистрами и старостами, нецелесообразно снимать и уводить в другой район. Они могут принести большую пользу на том месте, где работают…

На совещании Заслонов и Воронов обещали продолжать работу по развертыванию партизанского движения и пожелали нам успешно совершить свой рейд.

Мы начали тренировать людей, подготовлять их к тяжелому маршу.

Одной из основных трудностей осуществления этого перехода являлось отсутствие карт-километровок на две трети маршрута.

Опыта больших переходов в тылу противника в то время у нас да и у других партизан не было. Нужно было продумать и осуществить этот переход целиком за свой страх и риск.

Я разработал маршрут с учетом всех особенностей местности — таким образом, чтобы ночами совершать переходы по безлесным пространствам, а дневки и встречи с нужными людьми проводить в глухом лесу. График наших передвижений при этом получался столь напряженным и точным, что опоздание в прибытии к тому или иному пункту хотя бы на час могло повлечь за собой опасные осложнения. Разумеется, в этом была и слабая сторона, но иначе запланировать его не удавалось, так как безлесных пространствий по пути было много и подчас весьма больших, а весенние ночи были коротки и светлы. Не меньшую трудность представляла и переноска грузов, главным образом взрывчатки и батарей питания к рациям. Двигаться мы могли только пешком и в ночное время, груз предстояло тащить целиком на собственных плечах. При этом брать с собой в такой ответственный рейд можно было лишь небольшое количество проверенных и хорошо вооруженных людей.

Более шестидесяти бойцов и командиров приступили к физической тренировке. Каждый день они проходили расстояние в шесть километров от озера Домжарицкое и обратно по вязкому мшистому болоту с грузом. Проверяли подгонку обуви, вещевых мешков, тренировались в обороне и в отходе на случай внезапной встречи с противником.

Однако, как ни старались ребята, таская на себе груз в пятнадцать — двадцать килограммов, стало совершенно очевидным, что всей полученной из Москвы взрывчатки нам не поднять. Приходилось часть ее оставить. Но кому же? Бойцы, оставшиеся с Ермаковичем, не смогли бы использовать всю взрывчатку по назначению. Я встретился еще раз с Заслоновым и Вороновым и предложил им часть этого драгоценного груза. К тому же у Заслонова были железнодорожники, имевшие опыт подрывных работ на Оршанском узле. Подвертывался благоприятный случай попросить у него некоторых из этих людей — они были мне крайне необходимы для действия на железнодорожных магистралях врага.

Мне было хорошо известно положение в отряде Заслонова. Особенно меня интересовал его первый комиссар Федор Никитич Якушев, прекрасный товарищ и стойкий коммунист, бывший до войны начальником политотдела Оршанского железнодорожного узла. Когда Заслонов, как специалист, устроился на «службу» к оккупантам в качестве начальника русских паровозных бригад станции Орша, ему удалось устроить на работу и большую часть своих железнодорожников. Советские люди начали действовать.

Они разработали способ выведения из строя немецких паровозов. Это был очень сильный удар по противнику. Отряд Заслонова действовал. Но комиссар отряда Якушев должен был забраться в глубокое подполье. Его в Орше знал каждый житель, его разыскивали гестаповцы. Заслонов на некоторое время потерял связь со своим комиссаром, и на эту должность был назначен другой человек — Андреев, оказавшийся тоже очень энергичным, боевым товарищем. Когда же Заслонов вывел своих людей в лес, в отряд прибыл и бывший комиссар Якушев. Но командир за это время уже сработался с Андреевым, и Якушев остался не у дел.

Я встретился с Заслоновым, и мы быстро договорились: в мое распоряжение были откомандированы Якушев и несколько других железнодорожников в качестве специалистов-инструкторов «по железнодорожному делу». Заслонова мы, в свою очередь, снабдили взрывчаткой и арматурой для минирования железных и шоссейных дорог.