Виктор Пашкевич - Над рекой Березой

В бригаде «Разгром» мы встретили многих старых знакомых — бывших борисовских подпольщиков, бежавших из плена красноармейцев. Сколько было радости и разговоров! Мы едва успевали отвечать на вопросы, которыми нас засыпали. Партизан интересовало все: работают ли фабрики и заводы в городе и какую они выпускают продукцию, как живут и чем занимаются их родственники и знакомые, можно ли незаметно пробраться в Борисов, чтобы провести диверсию…

Мы были счастливы, что наконец попали в партизанский отряд и теперь будем сражаться с фашистами в открытом бою. Огорчало лишь то, что в отряде мы не застали наших бывших руководителей — Андрея Соломатина, Федора Подоляна и Эдуарда Бутвиловского. Их группа ушла в кличевские леса и соединилась с 208-м партизанским отрядом. Этим отрядом командовал полковник Нечипорович, тот самый, под командованием которого они служили до войны. Подолян, Соломатин и Бутвиловский наведывались в бригаду «Разгром» для того, чтобы совместно с межрайкомом партии поддерживать связь с оставшимися в Борисове и глубоко законспирированными участниками партийно-патриотического подполья.

Прошло довольно много времени с тех пор, как наша группа окопалась в партизанской бригаде. Мы успели со всеми перезнакомиться и подружиться, и знали, когда и какой взвод идет на очередную операцию, и всегда просили, чтоб взяли и нас с собой. Но пока все наши просьбы оставляли без внимания.

Командир отряда обычно говорил нам: «Не спешите, война еще не кончается».

Яркое августовское солнце жгло нестерпимо. От его знойных лучей нельзя было укрыться даже в густом придорожном кустарнике. И, как на зло, на всем пути ни одного ручейка, ни одной речушки… Изнывая от невыносимой жары, Мелик негодовал:

— И что это за природа? В одном месте непроходимых болот наделала, а здесь песков наворотила больше, чем в пустыне Сахаре. Какая-то чепуха получается…

— Не ворчи, скоро будем на месте, — успокаивал я его. — Еще километров пять осталось.

— Ты только посмотри, — не унимался Мелик, — в Африке целый год лето стоит, а на Северном полюсе солнца по полгода не бывает, мороз все время трещит. Разве это справедливо: одним людям — жара, другим — холод?..

— Давай лучше о деле говорить, — перебил я Мелика. — Вот вернемся в отряд, буду слушать тебя день и ночь. А теперь давай решим, с какой стороны заходить в поселок?

— Пойдем по дороге, чтобы подозрений меньше было. Если задержат немцы или полицаи, скажем, что ходили в деревни менять соль на муку, картошку и сало. А поймают в лесу — не выкрутишься.

По лесным и полевым дорогам мы с Меликом шли около пяти часов. Устали окончательно. Болели ноги, ныла поясница. Но больше пятиминутного привала позволить себе не могли. Не позднее чем к послезавтрашнему утру мы должны возвратиться в отряд и доложить о численности военного гарнизона и о том, как охраняются мельница, элеватор и склады с зерном в бывшем совхозе «Заречье».

…Два дня назад из кличевских лесов в бригаду «Разгром» наконец-то прибыли наши старшие товарищи по Борисовскому подполью Федор Подолян, Андрей Соломатин и Эдуард Бутвиловский. Обрадованные этим известием, мы с Меликом (Саша и Валя в это время находились в соседнем отряде) со всех ног помчались к штабной землянке Ивана Левоновича Сацункевича. Не постучавшись и не спросив разрешения, мы ворвались в землянку и, застыв у порога, отрапортовали:

— Разведчики партизанской бригады «Разгром» прибыли для личного свидания с партизанами 208-го отряда!

— Легки на помине, — засмеялся Иван Левонович. — А вы говорили, что их придется долго разыскивать по лагерю. Да они только и ждут, чтобы с вами удрать от меня. Скучно им, говорят, под моим командованием воевать. Ну, что стали? Проходите, здоровайтесь со своими друзьями, — кивнул он нам.

Мы сорвались с места и мгновенно оказались в объятиях Соломатина, Подоляна и Бутвиловского.

— Не будем мешать Ивану Левоновичу, пойдем, на свежем воздухе поговорим, — подтолкнул нас к двери Подолян.

Когда расселись полукругом на небольшой солнечной поляне, Федор Прокофьевич потребовал:

— А теперь рассказывайте, что делается в Борисове и как вы выбрались из города.

Внимательно слушая борисовские новости, Соломатин и Бутвиловский изредка задавали короткие вопросы. Подолян хмурился:

— Вот видите, ребята, что могло бы получиться из-за вашей неосторожности. Не будь нашего человека в фашистском учреждении, не узнай Иван Левонович о нависшей над вами опасности, все могло бы окончиться очень и очень плохо. Пусть это послужит для нас уроком. Помните и никогда не забывайте, друзья, работа подпольщика и партизанского разведчики требует не только самоотверженности, но и величайшей бдительности и осторожности…

— Кто вас надоумил взрывать склады с бомбами и снарядами в Зеленом городке? — спросил Соломатин.

— Никто. Сами решили.

— Ну и стратеги, — покачал головой Подолян. — Если б тогда Куликов не появился в Борисове, наша сегодняшняя встреча вряд ли бы состоялась.

В это время подошел Сацункевич. Присев на корточки, Иван Левонович неожиданно поинтересовался:

— Кто из вас бывал в совхозе «Заречье»?

— Оба были. До войны два раза в пионерский лагерь ездили. Ох и лагерь там! — начал восторгаться Мелик.

— Хороший был лагерь, знаю, — остановил его Сацункевич. — Но меня интересует, сможете ли вы пробраться в совхоз и провести там хорошую разведку. Туда, говорят, немцы свезли много зерна. Хотят его смолоть и отправить в Германию. Мы должны помешать гитлеровцам.

— Конечно, сможем, — Мелик обрадовался возможности сходить в разведку. — Я там все дороги знаю. Проберемся в совхоз так, что никто и не заметит. Сегодня идти?

— Не горячись, — сказал Подолян. — Дело это очень важное, все детали надо продумать до тонкостей. Кстати, там живет мой хороший знакомый Василий Харкевич. Обязательно найдите его. Запомните пароль для связи: «Вам передает привет Борис Кузнецов». От Василия вы узнаете, как охраняется мельница и элеватор, какие посты расставлены вокруг совхоза. Кроме этого, он вам отдаст два ключа: один — от мельницы, второй — от элеватора. Эти ключи мы с ним сделали еще осенью 1941 года. Но диверсию проводить не стали. В ней не было необходимости: гитлеровцы хранили там совсем немного зерна, — закончил инструктаж Подолян.

— Но мы и сами должны посмотреть, как охраняются мельница и склады. Вдруг Харкевич что-то недосмотрел или напутал, — возразил Мелик.

— Харкевич ничего не напутает. Его данные будут абсолютно точные. Но мы не возражаем, если вы сведения Василия еще раз перепроверите. Только не рискуйте. Вы уже опытные и лезть к черту в зубы, думаю, не будете.