Любовь Буткевич - Солдаты милосердия

— Нас с ремесленным училищем эвакуировали с Николаевской области.

— А что, в этом училище медицине тоже учат?

— Да нет, — смеется Оксана. Кивнув на подруг, одетых в такую же форму, она объяснила: — Это мы с девчатами на фронт захотели попасть и окончили курсы медсестер.

— Добровольцы, значит? Молодцы!

Рядом с Оксаной шагала подруга по училищу Валя Бабынина, очень привлекательная девушка, со светлой обаятельной улыбкой. При разговоре она кокетливо накручивала на указательный палец длинные темно-каштановые локоны.

Медсестра старшина В. А. Бабынина

— А угадайте, кто я? Без меня вам, пожалуй, не обойтись, а со мной не пропадете, — рассмешила высокая, тоненькая, как тростиночка, девушка.

Мы с любопытством посмотрели на нее.

— Ни за что не угадаете. Парикмахер я, Люська Гузенко.

— Докладывай, откуда такая?

— Родом я из Харькова. Окончила профтехучилище и приобрела специальность парикмахера. В Перми оказалась по вынужденной эвакуации. Какие еще ко мне будут вопросы?

— Пока все ясно, — за всех ответила Шура.

Люся оказалась жизнерадостной девчонкой. Знала множество каких-то забавных историй, рассказывая их, задорно смеялась, заражая смехом и нас.

Наш парикмахер младший сержант Л. В. Гузенко

Подошла ко мне командирша, сдвинула на глаза берет и сказала:

— А это Любаша Никулина. Ну, солдатик, небось уже устала? — И, не дожидаясь ответа, произнесла: — Я твоих родителей знаю давно. Сегодня с мамой разговаривали. Она просила взять над тобой шефство. Принимаешь?

— Принимаю, конечно, — обрадовалась я.

— Вот и хорошо.

— Девочки, а посмотрите, как они похожи друг на друга, как сестры, — заметила Оксана, — даже косички одинаковые.

— Так мы же сестры и есть. Только медицинские, — шутит Шура.

Перезнакомились. Оживился разговор. Нам было по семнадцать — двадцать лет. Настроение у всех было хорошим. Казалось, никто не задумывался о дальнейшей цели своего похода. О том, что ожидает каждую впереди, в каких условиях предстоит жить и работать.

— Ну, друзья, чтобы не заскучать, давайте споем, — не унималась командирша.

Девушки молча, выжидающе посматривали друг на друга. У меня настроение было превосходным, и я осмелилась запеть:

Девчата дружно подхватили песню, подтянулись, подстроились и зашагали в ногу, как настоящие солдаты.

С песнями ехали и в поезде. Не заметили, как добрались до областного центра, где предстояло сформироваться, пройти необходимые военные науки, прежде чем отправиться по назначению.

Пермь. Улица Островского, 70. Несколько длинных бараков, находящихся почти на окраине города, были наполнены шумом и гамом. Из одного барака доносилось нестройное пение без музыки, из другого слышна музыка без песен.

Идем по узкому длинному коридору в штаб-комнату под номером «восемь». Нас то и дело толкали спешившие на выход девчата или перегонял кто-то на большой скорости, и потому с трудом удавалось протискиваться вперед.

Кто-то заиграл на гитаре с переборами.

— Ого, артистов много! Весело будем жить, — произнесла Валя Бабынина.

На нас зашикали, и мы вынуждены были остановиться у открытой двери, что находилась рядом со штабной. На миг замерли струны гитары, придерживаемые ладонью исполнительницы, затем послышался мягкий приглушенный голос:

— Девчата, потом дослушаем. Пошли, — шепнула Гладких.

В просторную комнату, где разместился штаб, прибывали и прибывали люди, как и мы, группами, направленными с разных военкоматов области. Регистрация велась за несколькими столами. Подошли к первому освободившемуся. Капитан, принявший поданное Шурой предписание военкомата, объяснил, что формируется несколько хирургических полевых подвижных госпиталей, в один из которых мы будем зачислены. А кто не любит хирургию, того можно направить в терапевтический.

Мы были уверены, что терапевтический останется в тылу, а с хирургическим непременно попадем на фронт, поэтому попросили зачислить всех вместе в один хирургический госпиталь. Да и за дорогу мы успели подружиться, и расставаться нам друг с другом было уже жаль.

Капитан сделал пометку в своих записях, потом на нашем предписании и передал его женщине, сидящей за соседним столом.

Медстатистик старшина К. С. Еговцева

— Будем знакомиться. Медстатистик-делопроизводитель будущего ХППГ — хирургического полевого подвижного госпиталя № 5148 — Еговцева Клавдия Степановна, — произнесла молодая женщина, поднявшись нам навстречу.

Клавдия Степановна — невысокая, черноглазая, с двумя длинными распущенными косами. По профессии оказалась учительницей. Чтоб попасть на фронт, окончила шестимесячные курсы медсестер.

— А это начштаба, он же начальник финчасти, лейтенант Крутов, — представила она степенного, медлительного человека средних лет.

Клавдия Степановна записала в книгу все данные каждой из нас, отобрав последний документ, выданный военкоматом взамен военного билета и паспорта. Затем объяснила, что поставила нас на продовольственный учет, что прикрепляемся мы к столовой одного из госпиталей, который находится на углу улицы Ленина и Комсомольского проспекта, куда должны будем ходить на завтраки, обеды и ужины. Все было ясно. Мы пока свободны.

Вернулись в соседнюю комнату, такую же просторную, где сидели или стояли разные по возрасту люди — молодые и постарше, мужчины и женщины. В центре внимания была исполнительница романса «Калитка». Теперь она пела шуточную веселую песенку, слова припева которой будто бы касались меня:

Это была старшая операционная сестра формируемого госпиталя Миля Бойкова. Худенькая, изящная, голубоглазая блондинка лет двадцати пяти.

Здесь собрались врачи, сестры и санитарки, лаборантки и фармацевты… Кроме медиков — повара и заготовители продуктов, сапожники и портные, шоферы и множество людей других должностей и профессий, в том числе парикмахер.

Этим людям предстояло сформироваться в одно самостоятельное медицинское учреждение, войти в состав действующей армии.

Кроме хирургических госпиталей, формировались терапевтические, инфекционные и различные спецгруппы, такие, как нейрохирургическая и стоматологическая с соответствующими врачами-специалистами. Конечно же им тоже предстояло работать в полевых условиях, потому что и на фронте народ болел.