Николай Ракитин - Взвод

— Гришин! — позвал он, оторвавшись от Карты. — Вот что. Остался у меня в резерве твой взвод. Все в расходе. Надо сейчас же разведать правый фланг противника. Давай пятерых лучших ребят.

Это уже не ординарческая служба. Не охрана штаба. Румянец залил лицо Гришина. Радость за свой взвод подняла волну гордости.

— Можно мне за старшего? — спросил он комбрига с дрожью в голосе.

— Нет. Ты можешь понадобиться здесь. Пошли твоего помощника. Как он?

— Парень что надо! Не подкачает! — не задумываясь, ответил Гришин.

— Давай его и остальных пятерых сюда.

Ребята собрались.

— Вот здесь мы, а тут — поляна. Карту знаете? Не забыли, как я объяснял вам?

За всех ответил Воробьев:

— Чего же забыть? Это лес, это горка, а тут деревня, вот это река и болото. Это…

Комбриг перебил:

— Хорошо, вижу, что помнишь. Надо проехать вот этой балкой, доехав до речки, свернуть в лесок, через него мимо сторожки в село. В селе узнаешь, есть противник или нет. Мне донеси из леса и из села. В селе оставаться до сумерек, а потом вернуться сюда. Понятно все?

Хором ответили шестеро:

— Понятно!

Махнул рукой комбриг:

— Жарьте, ребята! Смотрите только осторожней!

Бегом бросились шестеро в лошадям, махом прыгнули в седла и рысью поехали по балке.

Воробьев выслал вперед на сотню шагов двух ребят.

Стрельба была слышна сначала слева, потом медленно отошла назад. Вот и речка.

Ехавшие впереди двое дожидались остальных. Все вместе повернули влево. Осторожно выехали из балки. Воробьев ощупал глазами каждый кустик, обшарил каждый бугорок. Все спокойно, никаких признаков жизни. Галопом вскочил разъезд в лес.

Опять поехали — двое впереди, а четверо сзади.

Помнил Воробьев о сторожке в лесу, про которую говорил комбриг, предупредил ребят:

— К сторожке подобраться без звука. Подъехав поближе, ждать сбора всех шестерых.

Так и сделали.

Долго рассматривал сторожку разъезд.

Думал уже Воробьев ехать прямо к ней, да вспомнил, как на Дону, так же вот подъехав к хутору, разъезд полка был весь вырублен скрывшимся за постройками противником.

«Лучше объехать стороной, лесом, да посмотреть на сторожку сбоков и сзади», — решил он.

Болотом и густыми зарослями стали пробираться к сторожке.

Когда сторожка осталась сзади, Воробьев, взглянул последний раз, так и застыл на месте: на крыше амбара сидел человек, а за амбаром стояли под седлом три лошади.

— Поляки!

Минуты две все шестеро растерянно переглядывались.

— Что делать?

— Ребята, здесь один с лошадьми останется, а впятером пойдем, лошадей угоним, а, может, и побьем там! — возбужденно прошептал Воробьев.

Согласились. Слезли с коней. Оставили Скопина сторожить лошадей, а сами змеями поползли леском к сторожке, к амбару.

Как будто и недалеко до сторожки, а ползли чуть не целую вечность.

Подползли.

Лошади стоят, пожевывая кору со свежих бревен амбара. На крыше лежит поляк, прикрыв голову веткой.

— А где же остальные двое? — шепнул Воробьев.

Ребята покачали головами.

— Вы тут стоп. В случае чего, стреляй в того — на крыше — а лошадей угоняй, а я полезу посмотрю, кто в амбаре там.

Привязанные лошади настороженно подняли головы.

Воробьев обполз амбар справа и подлез к дверям. Двери раскрыты. Заглянул внутрь. Сначала ничего не разобрал, в темноте со света, но услышал храп. Потом явственно выплыли две лежащие на сене фигуры.

Какая-то сила прижала Воробьева к земле. Не может пошевелить ни рукой, ни ногой. А тут как на зло куры. Ходили по двору и подошли вплотную к неподвижно лежащему Воробьеву. Он повел на них глазами, а они как шарахнутся от него и ну кудахтать.

Из сторожки вышла крестьянка. Воробьев прильнул к земле, и женщина, сосчитав кур и не заметив в высокой траве разведчика, ушла обратно.

Воробьев перевел дыхание и опять заглянул в амбар.

Винтовки у спящих лежат по сторонам.

«Сначала заберу винтовки», — решил Воробьев.

Не дыша, подполз к винтовкам и вытянул их за амбар.

«Одного не испугаются, да и карабин свой оставил у ребят. Позову еще Павлюка. Двоим складнее будет забрать этих».

Пополз к своим. Передал винтовки.

— Смотрите, вы этого с крыши не пускайте, — распорядился, отползая, Воробьев.

Вдвоем вползли в амбар.

— Я подойду, разбужу, а ты стань с карабином на прицеле, — шепнул Павленко. — Я потом им руки свяжу и тихо выведем к своим.

Подошел и толкнул спящих. Один, не обратив внимания, перевернулся и вновь захрапел, а другой поднялся и сел, непонимающе оглядывая ребят.

— Тсс, — зашипел на него Воробьев.

Поляк вскочил.

Павленко угрожающе поднял винтовку. Воробьев моментально сорвал с опешившего поляка какие-то шнуры и сказал: «Руки вместе назад».

Поляк покорно сложил руки. Воробьев подошел и быстро скрутил руки шнуром.

Второго связали почти спящего. Вывели осторожно и, прижавшись к стенкам амбара, отвели к своим.

Сидевший на крыше, ничего не подозревая, стал что-то насвистывать.

— Что с ним делать? — спросил Воробьев ребят. Никто не ответил.

В это время поляк громко позвал кого-то. Не получив ответа, стукнул ногой по крыше. Сочно выругался. Потом решил слезть с крыши. Повернул голову и… увидел троих ребят. Двое возились с лошадьми, а один на всякий случай еще крепче закручивал руки связанным.

Сотую долю секунды смотрел поляк с крыши. Одним броском швырнул винтовку, переметнулся на другую сторону и пропал за гребнем крыши.

— Упустили, дьяволы! Двое с одной, а я с другой стороны бежим ловить! — крикнул Воробьев.

Обежали амбар: будто на крыльях несется поляк через поляну в лес.

— Не стреляй, не стреляй! — крикнул Воробьев прицелившемуся Павленко.

Сам метнулся к захваченным польским лошадям, прыгнул в седло и, не попадая ногами в стремя, выскочил за амбар.

Поляк пробежал шагов двести, оставалось ему до леса не больше сотни.

Выхлестывая на ходу клинок, коршуном летел за бегущим Воробьев.

«Уйдет, уйдет! В лесу не поймаешь!» — билась мысль.

Осталось беглецу до леса шагов десять, как Воробьев на всем скаку хватил его по голове клинком.

По инерции поляк пробежал этот последний десяток шагов и упал, ткнувшись головой в дерево.

— Это за Гришутку! — сказал Воробьев, трясущимися руками вкладывая клинок в ножну.

Подбежавшие ребята осмотрели карманы убитого. Забрали карту, бумаги, компас и бинокль.

Отправив с Павленко и Серовым пленных и сказав, что́ доложить комбригу, Воробьев с остальными поехал вперед к селу, которое приказано было осмотреть.

Через километр, не больше, четверо, ехавшие шагом, услыхали впереди цоканье копыт.

Моментально свернули в лес и, сбросив винтовки, замерли.

Навстречу ехал рысью польский кавалерист.