Владимир Коротких - Броневержец

— А ну-у-у! С песней мне, с песней давай!.. — орал торжествующий бугай с батальонной трибуны.

Хлясь! Хлясь! Хлясь! «Не плачь девчонка, пройдут дожди, солдат вернется, ты только жди…»

Природа сыграла с Пругиным злую шутку. Если иные нормальные люди в пьяном состоянии делались иногда дураками, то тут было строго наоборот. Случись в праздник или по другому поводу Пругину принять горячительного, как он немедленно превращался в душку! Обычно злобное выражение его лица сменялось безотчетной детской улыбкой. Как будто ребенок во сне описался в кроватке, отчего ему сделалось еще теплее и жить стало гораздо приятнее, хотя и временно. Он даже шутил, как умел, по-доброму, обращаясь к солдатам:

— Ну что, ссучата! Отдыхайте, веселитесь, пока батька добрый!

Но на следующий день он был свиреп еще больше, чем в предыдущие дни. Заранее проинструктированный Яшей, Леха нормально служил и уживался с этим дуболомом. Он вообще нормально уживался со всеми, постоянно пропадая в мастерских. Поскольку военная техника большей частью стояла на приколе, а обслуживать одного «ЗИЛа» и двух «уазиков» было плевым делом, то Леха со своими четырьмя воинами занимались в основном обслуживанием личных машин офицерского состава батальона, производя их текущий и капитальный ремонт.

Такое положение дел Леху в целом устраивало, а посему время для него текло приятно. Его уважали за безотказность и знание своего дела. Праздники в батальоне проходили весело. В батальонном клубе давались концерты, на которые приезжали семьи офицеров и сельское начальство. После концерта всегда был банкет. За непродолжительное время Леха перезнакомился со всеми. Завел он знакомство и в селе.

В сентябре директор сельской школы обратился к комбату за помощью в ремонте школьной машины. Леха с бойцами несколько дней трудился в школьном ангаре, приводя в надлежащее состояние школьный бортовой «газон».

Там он и познакомился с незамужней учительницей начальных классов. Татьяна была светловолосая голубоглазая миловидная барышня. В меру застенчивая и разговорчивая. Лехе она сразу понравилась. Татьяна попала в село по распределению после окончания педагогического института и жила в отдельном, выделенном ей совхозом маленьком ветхом домишке недалеко от школы. Хотя и не случилось меж ними бурного слезоточивого романа на манер индийских фильмов, но отношения сложились вполне хорошие и серьезные. Леха часто навещал Татьяну и помогал ей по хозяйству. Ему нравилась его новая роль основательного степенного мужика, и он уже стал призадумываться насчет того, чтобы следующим летом поехать в отпуск вместе с Татьяной и представить ее своим родителям. Воспитанный в традициях крепких и правильных устоев, Леха положительно относился к созданию семьи.

На последующие Лехины заходы по поводу совместного отпуска на Дон с обратным посещением города Харькова, где жили родители Татьяны, она, весело смеясь и потрепывая его рукой по русому чубу, не говорила при этом ни да, ни нет.

Прошел год, но локомотив Лехиной жизни так и не тронулся с места. С отпуском у него произошла заминка аж до осени, поэтому в июне Татьяна собрала чемодан да и укатила одна в свой двухмесячный педагогический отпуск в Харьков, оставив Лехе надежду, адресок и телефон.

Леха отнесся к этому с пониманием. За время их знакомства и, как он считал, романа Леха привязался и сильно прикипел к ней душой. Теперь же у него снова появилась прорва свободного времени, которое он продолжал проводить, как и раньше, в батальонных мастерских. Таких длинных и нежных писем, как Яша, он писать попросту не умел. Не писатель был Леха. Но все же он составлял Татьяне раз в неделю отчет о своей холостяцкой жизни, на что аккуратно получал ответные послания с описанием городских новостей и погоды, словно Харьков был на другом краю планеты, а не в нескольких часах езды на автобусе.

В части произошли перемены. На зампотеха майора Полейводу пришел приказ об увольнении в запас.

Через несколько дней Полейвода, которому весной Леха превратил его старую потрепанную «Волгу ГАЗ-21» в королеву красоты, зашел в мастерскую и, лично прощаясь, сказал:

— Алексей, я был против назначения на мое место этого полудурка Пругина. Командование обещало подумать. Да ты парень головастый, с любым сработаешься.

Но, видно, слабо думало командование или вообще не думало, а Пругин вскоре был назначен зампотехом батальона. Зато на его место пришел старший лейтенант Засохин, которого Леха знал еще по срочной службе в артполку. Стало спокойней. Теперь Леха видел Пругина в основном только на утренних батальонных разводах. С этим исчезло и тягостное ощущение дурного глаза за спиной.

Яша, дождавшись отпуска, съездил в родной Ленинград, женился там, но вернулся один. Его жена, хоть и окончила институт, но тут же решила поумнеть еще больше, поступив в аспирантуру.

Леха же, не тратя попусту времени, обошел село, заранее присмотрев хорошую частную квартиру, где собирался проживать в скором времени вместе с Татьяной. Батальон выделял деньги на оплату квартир всем, кому не хватало места в домах военного городка.

В августе Леха отбил Татьяне телеграмму, уведомив ее о своем приезде через неделю. Не получив ответной телеграммы, он подумал:

— Да и правильно, чего зря телеграф гонять, главное, что сообщил. Чтоб не как снег на голову…

Леха имел уже вполне четкое намерение познакомиться с родителями Татьяны и сразу сделать ей предложение.

Согласовав свое трехдневное отсутствие с командиром батальона, он поехал в Харьков и прямо с автовокзала позвонил Татьяне, которая ждала его с нетерпением, но долгожданную встречу почему-то назначила не дома, а в кафе. Леха несколько удивился, но решил:

— У городских, видать, принято знакомиться в ресторанах — цивилизация.

С букетом длинноногих роз он прибыл в кафе заранее. Посоветовавшись с официантом, что предпочитают городские люди старшего поколения, он заказал обед на четверых. Услужливый, средних лет официант охотно посодействовал Лехе и отлично сервировал стол.

Татьяна пришла одна, без родителей. Она нервно теребила подаренные Лехой розы и во время свидания вела себя так, будто бы они познакомились только что, а не больше года назад. Будто бы не Леха, а кто-то другой по-хозяйски перестроил крыльцо ее домишки, нарубил дров и навозил угля на три года вперед. Словно это не он ночевал у нее через день и прогуливался в выходные и праздники по селу, нежно держа ее под ручку.

Оказалось, что перед отъездом, ничего не говоря Лехе, Татьяна взяла полный расчет в школе и больше в деревню возвращаться не собиралась. Леха сразу понял все. Они просидели в кафе около часа, разговаривая обо всем и ни о чем. Смысла растягивать удовольствие от желанной встречи больше не было никакого, и Леха попросил официанта вызвать такси.