В. Подзимек - На всю жизнь (повести)

— Товарищ подполковник, капитан Ридл прибыл из краткосрочного отпуска и приступил к исполнению служебных обязанностей! — выпалил Гинек, глядя на мрачное лицо подполковника.

— Становитесь в строй, — строго сказал командир и вернулся к разбору.

Даже Душан Главка не понял, что могло так разозлить Менгарта. Но разбор продолжался, и следовало внимательно слушать подполковника. В заключение Менгарт не преминул вновь напомнить:

— Нашей важнейшей задачей остается постоянное поддержание боевой готовности, боевой готовности и еще раз боевой готовности!..

Когда разбор закончился, капитан Главка приказал разойтись. Командиры батарей, начальники групп и остальные военнослужащие отправились на свои обычные места. Главка заколебался, в какой кабинет ему идти: инженер дивизиона вернулся, а о его назначении пока что не было сказано ни слова. Стало быть, ему снова переселяться. Он направился к Гинеку.

Однако командир его опередил: он вызвал Гинека к себе.

Главка в нерешительности остановился посреди коридора. К нему подошел поручик Майерчик, чтобы поговорить, однако впечатления поручика от прошедшей ночи мало интересовали Главку. И хотя Главка делал вид, что слушает молодого офицера, который при контроле системы впервые уложился быстрее, чем за три минуты, но потом все же ошибся, в действительности же он напрягал слух, чтобы не пропустить ни одного слова из разговора, начавшегося за его спиной. Послышался голос Менгарта:

— Сколько дней я выделил вам для краткосрочного отпуска, товарищ капитан?

— Три, — ответил Ридл.

— Правильно. Вторник, среда, четверг, — перечислил командир.

Главку осенило: командир упрекает Гинека за то, что тот не прибыл в дивизион вместе со всеми по тревоге.

— Какой у нас сегодня день? — спросил командир.

— Пятница, — нехотя проговорил Ридл.

— Точно, пятница, — ледяным тоном подтвердил Менгарт. — Если мне не изменяет память, час «Ч» был назначен на ноль часов сорок минут, то есть уже в пятницу. Я совместил проверку системы боеготовности с проверкой явки офицерского состава и прапорщиков по тревоге. Свое время вы знаете. У вас есть на этот счет оправдания, товарищ капитан? Может, какие обстоятельства чрезвычайного характера?

— Нет, — ответил Ридл.

— В таком случае нет необходимости доказывать, что вы нарушили порядок. О последствиях можете догадаться сами. Прошу иметь в виду, что приказа о вашем отзыве с должности я еще не объявлял. Вы — инженер этого дивизиона со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Ридла хватило только на то, чтобы произнести одно слово:

— Ясно.

Разговор закончился. Менгарт направился в свой кабинет. Напряжение ослабло. Раздался голос майора Сойки:

— Пойдемте ко мне, Гинек, и перестаньте хмуриться.

— Но меня никто не оповещал, — произнес Ридл первое связное предложение.

Майор Сойка и капитан Ридл ушли. Поручик Майерчик, наверное, рассказывал бы о своих впечатлениях до самого обеда.

— Для начала неплохо, — прервал его Главка и дружески хлопнул по плечу. — Идите на рабочее место. Мое пребывание в кабинете инженера дивизиона завершилось. Пойду соберу свои манатки, а потом проведем оперативное совещание, — сказал он, направляясь к двери под номером 14.

На этот раз собирался он медленно. Убрал в чемоданчик календарь и письменные принадлежности. Закрыв крышку чемоданчика, положил на нее сверху подушку. Потом передумал и водрузил ее на прежнее место, снова открыл чемоданчик и вытащил пакет, который приготовила ему Элишка. Удобно устроившись, Главка развернул его и принялся нарезать перочинным ножом колбасу и хлеб.

Ему хотя бы на несколько минут захотелось продлить ощущение радости. Его успех не будет последним! В ушах Главки звенели слова Менгарта: «Приказа о вашем отзыве с должности я еще не объявлял». В армии становится законом только то, что проведено приказом. В Советский Союз, следовательно, могут послать вместо Ридла и кого-нибудь другого.

В дверях, появился Гинек. Душан сразу понял, в каком он настроении.

— Крепко мне шею намылили! — Гинек отряхнулся, будто ему и вправду затекла за воротник вода. — Такой провал, и самое обидное, что я сам в этом виноват.

— Большей частью мы сами себе создаем неприятности, — философски заметил Душан.

Гинек ударил себя ладонью по лбу:

— Мне, идиоту, не пришло в голову, что после полуночи уже… Обжечься на такой тривиальной вещи! И при этом находиться в Бореке уже со вчерашнего утра!

— Менгарт, наверное, читал нотацию?

— Не то слово, ты ведь его знаешь. — Гинек принял позу командира дивизиона: — «Вы нарушили порядок. Делайте из этого соответствующие выводы». И он прав! — злился Гинек сам на себя. — Потом меня пригласил на ковер Сойка и стал накачивать душу моральными лекарствами. Спрашивал, нет ли у меня каких-либо проблем, о которых ему, видите ли, надо знать в интересах поддержания боеготовности, потому что мы — ракетчики, мы просто не можем ошибаться, и наша служба требует устойчивой психики человека. — Гинек завращал глазами. — Не хотел мне верить, что я просто не сообразил, что мой отпуск кончается в полночь. Такого маху дать! И именно потому, что речь-то идет о банальной вещи. А я просидел вечер с Шаркой в «Фазаньем заповеднике». Я нисколько не сомневался в том, что пока свободен, и мы вернулись поздно. Утром мне сразу бросилось в глаза, что дорога странно пуста, ни души. Но листка за дверью не было, очевидно, техник решил, что я еще в отпуске.

— Вряд ли Менгарт пойдет на строгое взыскание. Думаю, будет хуже. Так сказать, в назидание другим, — проговорил Душан, хорошо знающий бескомпромиссный характер командира.

Гннек встал со стула и зашагал по комнате.

— Ну что ж, я снова складываю с себя полномочия, — предупредил его Главка, уже стоя в дверях.

— Спасибо, я твой должник, — кивнул ему на прощание Гинек.

Рабочее время пробежало для Главки как захватывающий кинофильм. Он пребывал в таком хорошем настроении, что некоторые подчиненные не верили глазам и ушам своим. Домой Душан ушел уже в начале шестого, что совершенно было непохоже на него.

Элишку он застал с пани Матейковой на кухне. Вдова учила молодую хозяйку готовить настоящие шумавские картофельные кнедлики с капустой и копченым мясом. Пока женщины накрывали на стол, он принял душ. После ужина Главка предложил жене:

— Пойдем на минутку в сад, у меня сегодня был отличный день… Мне сдается, что Менгарт начинает осматриваться вокруг себя, — добавил он таинственно.

Элишка пожалела, что как раз сегодня ей идти в ночную смену. Давно она не видела мужа в таком добром настроении.

Обход объекта был для подполковника Менгарта чем-то вроде чтения собственной биографии. Почти каждую неделю таким способом он как бы давал себе возможность повторить пройденное. Он лично провел контроль режима и организованности, прошел по рабочим местам постоянных служб, мысленно сравнил, с чего в Бореке начинали и чего достигли. В памяти всплывали имена, события, происшествия. Он был в курсе всего, что происходило в дивизионе в течение многих лет.