Валерий Ларионов - Афганский «черный тюльпан»

— Молодец, Женя, — сказал Коростылев, прикуривая из-под двух ладоней Потураева. — Будем считать, батарее повезло, что ты к нам попал, а мне больше всех, что у меня такой офицер. Это, конечно, непедагогично, вот так, в глаза об этом говорить, но правда, спасибо тебе за службу.

— Да что Вы, комбат, работа есть работа. Не слышно, когда нас привлекут к Делу?

— Дают, видимо, время освоиться на новом месте, но вот сообщили по радио из бригады, что завтра к вам прилетает какой-то большой начальник из Москвы. Не зря, видимо, летит к нам. Чувствую, что после него закончится наша спокойная жизнь, — сказал Коростылев.

— Да скорее бы! Надоело тоже сидеть на одном месте и топить печку.

— Что-что, а война от нас не уйдет. Хлебнем мы ее по полной программе. Знаешь, что сегодня утром сняли мину перед водовозной у кишлака Падхаби-Шана?

— Нет.

— Поехала водовозка как всегда в сопровождении двух БТРов, с ними саперы были. На обратном пути первый БТР проехал мину, а водовозка чуть не наступила на нее. Хорошо, сапер заметил и остановил ЗИЛ. Ты какое училище заканчивал?

— Сумское, — ответил Потураев.

— А я в Тбилиси, там в учебных лагерях тоже пришлось по горам побегать, но эти громады, — Коростылев обвел глазами местность, — фору дадут всему Кавказу.

— Комбат, а Вы правда с Восточного Казахстана или так просто Ахметову сказали? Да нет, это правда, я там родился и вырос, а потом армия. Сюда приехал из Николаева. А ты с Западной Украины?

— Я служил там в 29-й бригаде. А родом из Коммунарска.

— Это где?

— В Ворошиловградской области. И жена оттуда. Сейчас они с дочкой, наверное, уже приехали туда из Мирова. Вот жду письма от них. А вы уже получили письмо из дома?

— Пока нет. Сам недавно написал, сообщил адрес. Сколько твоей дочке?

— Моей Анечке скоро три годика будет. А у Вас сколько детей?

— Тоже одна дочь, Евгения, твоя тезка. Ей шесть лет.

К ним подбежал посыльный штаба батальона:

— Товарищ капитан, разрешите обратиться?

— Да.

— Вас вызывают в штаб батальона!

— Хорошо! Иду!

Солдат убежал обратно в штаб.

— Ну, ладно, Женя, занимайтесь в том же духе, пойду за новостями, ведь такие вызовы без них не обходятся.

В штабе батальона Коростылеву сообщили, что завтра к ним прилетает заместитель начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил СССР генерал армии Ахромеев. Майор Терещук напутствовал:

— Смотри, Коростылев, наведи везде порядок, мало ли что, придерется к чему-нибудь генерал!

— Есть! — ответил Коростылев, сам думая: «Придраться и к столбу можно, было бы желание. Не за этим летят к нам из Москвы, а в батарее у меня всегда порядок».

В десять утра следующего дня два вертолета Ми-8 приземлились недалеко от огневой позиции почти перед стволами орудий. Из обеих машин спустились на землю человек восемнадцать генералов и офицеров. Главным среди них был генерал армии Ахромеев. Сопровождали его Командующий Туркестанского военного округа генерал-полковник Иванов со всеми своими заместителями и Командующий 40-й Армии (Ограниченного контингента в Афганистане) генерал-лейтенант Ермаков, его тоже окружали свои подчиненные. Из офицеров были только полковники. Они гурьбой пошли к каменному ограждению батальона. Здесь их ждали командир батальона и командиры рот и батарей. Ахромеев шел впереди. Одет он был в простой хлопчатобумажный армейский бушлат, по обшлагам обшитый кантом с генеральскими погонами на плечах, на голове каракулевая кепи. Офицеры батальона ждали его в одношеренговом строю и представились высокому гостю:

— Командир батальона майор Терещук!

— Командир седьмой роты капитан Детюк!

— Командир артиллерийской батареи капитан Коростылев!

Генерал армии пожал им и другим стоящим ротным руки и вдруг обратился к Коростылеву:

— Вы один здесь артиллерист?

— Так точно, товарищ генерал армии! Я и мои офицеры. А батарея одна!

— Проводите меня в батарею, — потребовал Ахромеев и пошел вперед своим скорым и мелким шагом. Коростылев поспешил за ним, а следом пошли все остальные. Ахромеев был небольшого роста, до плеч Коростылеву, шел он молча, молчали и другие, слышен был только топот сапог и ботинок. Вдруг Коростылев почувствовал, что кто-то из позади идущих генералов кулаком подталкивает его в спину между лопаток, намекая не отставать, не бояться Ахромеева и идти с ним вровень. Но капитан с детства был воспитан так, что при ходьбе всегда пропускан старших и женщин на полшага вперед, и боязнь генерала была здесь ни при чем.

У крыльца казармы делегацию ждали офицеры батареи. Ахромеев остановился около них.

— Старший офицер батареи старший лейтенант Потураев!

— Командир 2-го огневого взвода старший лейтенант Кривониша!

— Командир взвода управления лейтенант Костюков!

— Старшина батареи прапорщик Веденеев!

Генерал пожал им руки и обернулся к Коростылеву:

— Как они у тебя?

— Грамотные и исполнительные офицеры, товарищ генерал армии!

— Хорошо! Показывайте расположение батареи, капитан!

Коростылев прошел вперед, и вся орава последовала за ним. Они зашли в первый кубрик, потом во второй. Кровати солдат были аккуратно заправлены, пол вымыт, новая печь побелена.

— А где у вас тумбочки? И почему мало табуреток? — резко спросил Ахромеев.

— Тумбочек совсем нет и не было, а табуреток сколько есть — все здесь.

— Покажите, где живут офицеры!

Сопровождающие освободили проход у двери, и Коростылев повел их в свою комнату. Здесь тоже был относительный порядок, но тумбочек и табуреток тоже не было. Ахромеев повернулся к своему окружению и с гневом начал им приказывать:

— Даю вам четыре дня, чтобы обеспечить все подразделения мебелью и всем, что им необходимо! Пройдите все роты и взводы, узнайте их нужды. Бездельники! Ждали меня из Москвы, чтобы обеспечить войска такой мелочью!

Несколько полковников, видимо, лейтенанты, лихорадочно записывали что-то в записные книжки. Ахромеев направился к двери.

— Разрешите остаться, товарищ генерал армии? — спросил капитан Коростылев.

— Да!

Все пошли по коридору к выходу. Вдоль его стояли офицеры и держали руки у козырька до тех пор, пока последний посетитель не вышел на улицу. Они бросились в свою комнату. Там так же продолжал стоять их командир, осмысливая неожиданную встречу с таким большим начальником.

— Ну, что, комбат? Что он спрашивал? Зачем он прилетел? — засыпали вопросами Коростылева.

— У-уф! Подождите, хлопцы! — он присел на свою кровать. — Ничего не спрашивал. Ну нет у нас этих тумбочек — где мы их возьмем? Да и ругал он не меня, а всем Командующим досталось. — Он встал.

— Пойдемте на крыльцо, поглядим, к кому они еще пойдут.

Ахромеев сам больше никуда не пошел. Он остался в штабе батальона, а его люди облазили все закоулки расположения, записывая все в блокноты. Из штаба прибежал посыльный: