Владимир Коротких - Черная заря

— Я сейчас отверну в сторонку. Дальше сами пойдете. Мне приказ тут оставаться, на усиление. Да от меня помощи вам никакой, ствол в улице не развернуть, скорости тоже не развить, слишком узко. А твои на скорости, глядишь, и проскочат.

Они стояли перед пересечением улиц. Дома были заняты солдатами, которые выглядывали из окон, с крыш, из-за разрушенных стен. Танк, обдав Андрея черным плевком дизельного дыма, медленно повернул на месте и пополз в сторону, руша стену разбитого взрывом дома, трамбуя ее своим брюхом и лязгая гусеницами о камни.

Андрей посмотрел вперед. В предрассветных сумерках за перекрестком чернел узкий коридор улицы, ведущий к продолжению или окончанию жизней направлявшихся туда людей. Готовых нырнуть немедля в эту смертельно опасную черноту, оставив раздумья еще там, перед кишлаком, затолкав, забив их глубоко, на самое дно души. Вон оно, пространство, ставшее неотвратимым составляющим их судеб. Пространство, за которым все или ничего.

Из «Урала» вылез прапорщик и подошел к нему.

— Слышь, старлей, как думаешь, рано еще ехать? Темновато, можно не вырулить на скорости. Если застрянем, кранты.

— Согласен. Надо чуть подождать. — Андрей размышлял, стараясь в подробностях припомнить рассказ Блинова, потом сказал прапорщику: — Давай всех сюда, есть одно соображение.

Андрей, глядя на собравшихся, быстро приступил к изложению своих мыслей.

— Вот что, до пустыря, судя по карте, метров двести. Дорога, сами видите, идет с небольшим уклоном, разогнаться можно. Первым пойдет «Урал», чтоб был в поле зрения. Интервал держите метров сорок, пятьдесят. На скорости, — он посмотрел на водителя «Урала», — проскочишь отрезок с пустырем, а дальше скорость сбрось. Где-то недалеко, справа, в стене большой пролом, его недавно Блинов бэтээром проделал. Повернете в него и выскочите на край кишлака, к арыку. Блинов говорил, что в том месте арык мелкий, перескочить можно, а за ним уже наши. Только пролом не проскочите! А то к этому времени духи уже должны будут опомниться от такой нашей наглости. Если что — машину бросайте, бегите к пролому, а ты, Ричард, ее бэтээром до пролома дотаранишь и их заберешь по пути. Десантные люки оставь открытыми. Другие соображения есть?

— Нету, светает, ехать надо, — ответил прапорщик.

— Надо. — Андрей быстро обвел всех взглядом. — Мужики, давайте еще минут пять, чтоб получше завиднелось, и вперед. Покурите на дорожку в машинах. — Он посмотрел на прапорщика. — Стартуй через пять минут. Давайте, не прощаясь.

Они быстро и молча заняли свои места. Андрей стоял у бэтээра и с беспокойством пытался ответить на вопрос, который и сам еще не мог ясно сформулировать. Он бросил сигарету и крикнул в открытый десантный люк:

— Хмиль! К машине, быстро!

Через мгновенье стрелок Хмиль стоял рядом. Водитель «Урала» завел двигатель, то же сделал и Ричард. Андрей, посмотрев на Хмиля, коротко сказал:

— Гриша, быстро топай на позицию! Скажи Шестаку, пусть командует, пока не вернемся! — И прыгнул в люк, занял место стрелка, крикнул Ричарду: — Вперед!

БТР рванулся с места вслед за «Уралом», оставив озадаченного Хмиля, который только и успел крикнуть им вдогонку:

— Да он шо, сам не знае?!

«Урал» на большой скорости несся по пустой улице. БТР следовал за ним в пределах видимости. Андрей, прильнув глазом, к пулеметному прицелу, негромко, будто самому себе, сказал:

— Ну, братан, поспи там, а я постреляю.

Дорога, казалось, растянулась, как липкая резина, превратившись в какую-то нескончаемую марафонскую дистанцию. Но вот наконец различимо открылось пространство. Водитель «Урала» на полном ходу, минуя его и попав колесом в канаву, чуть не врезался в угол стены, но все-таки смог удержать руль, выведя машину из заноса. Сразу началась стрельба. Вслед «Уралу» полетели пули, задев только заднюю часть кузова. Он уже был вне досягаемости огня, снова влетев в улицу.

Андрей развернул башню на левую сторону, и как только БТР выехал к началу пустыря, сразу нажал на гашетки обоих пулеметов, на протяжении сотни метров простреливая пространство до развалин крепости. На прицельный огонь он не сильно рассчитывал, поскольку БТР трясло на ухабах и камнях, в изобилии лежавших на пути. По броне зацокали пули, летевшие с пустыря и развалин крепости. Он ожидал другого, того, чего так опасался тогда Блинов. Андрей ясно помнил его слова: «…Думаю, сейчас духи сзади выбегут, еще раз шарахнут, и застрянем мы тут, как щепка в заднице!»

Сразу, как миновали пустырь, он развернул башню пулеметами назад. Едва успев подвести деления прицела к дороге, он увидел, как на середину ее из-за угла выбежал дух с гранатометом на плече.

Вероятно, дух понял, увидев уже направленные на него стволы пулеметов, что выскочил в неподходящий момент, или Андрею так показалось. Но дух на долю секунды вроде как замешкался, словив своим туловищем длинную очередь крупнокалиберного пулемета, разметавшую по сторонам куски его плоти.

Отпустив кнопку пулеметного спуска, Андрей громко прохрипел:

— На тебе, ссучара!

БТР сбросил скорость и свернул в пролом, догоняя «Урал» за окраиной кишлака. Последнее левое колесо «Урала» было пробито. Впереди был арык, а за ним уже виднелись пушки артиллерийского дивизиона.

Въехав в расположение его позиций, они остановились и вылезли наружу.

К ним сразу подошел подполковник, среднего роста человек с борцовской фигурой. В нем Андрей узнал зампотеха полка, встречавшего с командиром вертолет, на котором вместе с военспецами он прилетел в полк.

Подполковник покачал головой, сказав одновременно с укоризной и юмором:

— Ну, вы даете, спортсмены! Покататься с утра решили? Кто ж научил-то?!

Андрей ответил, приложив руку к панаме:

— Здравия желаю, товарищ подполковник! В полк за минами едем, нам бы колесо на «Урале» по-быстрому поменять, чтоб запаску не использовать.

Зампотех без рассуждений дал указание. Через несколько минут новое колесо уже было установлено.

Они поехали дальше, дорога была уже безопасна. Андрей ехал на броне, держась рукой за пулемет, сохранявший тепло от недавней стрельбы. Он смотрел на дорогу и думал: а если бы тогда Блинов поехал за ним по пустыне, в объезд? Может, и правда есть она, судьба? Меньше чем через час они уже были в полку, на складе артвооружения.

Несколько бойцов быстро загружали кузов машины, аккуратно укладывая ящики с минами. Прапорщик поторапливал их, не давая времени на перекур. Когда кузов был загружен до предела, он подошел к Андрею, стоявшему у кабины «Урала».

— Можно ехать. Но сначала перекурить. — Он присел на подножку у двери и сдвинул панаму на затылок. — Дай закурить, а то я некурящий, но побаловаться можно.