Сергей Зарубин - Тропой разведчика

На фоне огненных разрывов, поднявшихся за проволочным заграждением, заметались тени: гитлеровцы отходили. Сергей ударил по ним длинной очередью и уронил гудящую голову на землю. «Так вот как они проверили свой секрет!.. Целым стадом…»

Встал разведчик, пошел к проволочному заграждению. Чувствовал, что уничтожил кого-то гранатой, и хотел в этом убедиться. Так и есть! Недалеко от воронки Сергей наткнулся на человека. Нагнулся, ощупал его, отбросил в сторону исковерканный автомат, приложил ухо к груди. Человек был мертв. Не солдатским потом пахло от него, а нежным ароматом духов, хорошим мылом. Под руки попала валявшаяся на траве фуражка. Офицер! В кармане убитого разведчик нашел стопку ровных гладких лист-ков, взял фуражку, вынул из кобуры пистолет и поднялся. Слева, мигая фонариком, тяжело дыша, подходил Савченко. Слова, которые произнес старший сержант, заставили Сергея вздрогнуть:

— Ты что ж это медлил? Тихонова они убили… В голову… Сейчас они обстреляют нас.

Взметнулись первые разрывы немецких мин. Разведчики стали отходить к своей траншее. Сергею захотелось убежать куда-нибудь, спрятаться, зарыться в землю. Совсем не из-за страха быть убитым… Он заметил, что на востоке светлело, и ужаснулся при мысли, что спал долго. Чувствовал, что старший сержант вот-вот задаст вопрос, на который он не ответит. Как, откуда, в какое время подошли враги?

— Прослушали вы с Тихоновым! Почему ты пропустил первого? Они уже в тыл к тебе зашли. Заметил?

— Нет, — тихо сказал Сергей.

— Мы им какую-то операцию сорвали. Они и слева от меня шли. А когда в проходе появились, я сразу понял, что к чему. Видел, сколько их в мою сторону повалило?

Сергей промолчал.

— Да ты что? Оглох или спал? — сердито спросил Савченко.

В районе круглых холмов послышалась пулеметная стрельба. Наверное, гитлеровцы подкараулили разведгруппу старшины Ефремова, поиск сорвался, все погибли. Не хотелось Сергею идти в блиндаж, а Савченко торопил и возбужденно рассказывал о подробностях короткой ночной схватки. В опасные минуты старший сержант действовал решительно. Он понимал, что его товарищи прозевали, прокараулили врагов. Савченко не мог понять, как это случилось с разведчиками.

К рассвету вернулась из поиска разведгруппа старшины Ефремова. Не ошибся Сергей в своем предположении: в районе круглых холмов было настоящее дело, о нем даже во фронтовой газете сообщили. В корреспонденции рассказывалось, что разведгруппа Ефремова прошла через заминированное поле, проделала проходы в проволочных заграждениях. Разведчики подползли к вражеской траншее, бесшумно разгромили огневую точку, без потерь и с «языком» — командиром пулеметного расчета — вернулись в расположение своей части.

Рано утром в землянку к разведчикам пришел командир полка Веретенников. Полковник поблагодарил всех, кто ходил в поиск, обещал представить отличившихся к наградам. Похвалил полковник и молодого разведчика Сергея Матыжонка, сказал, что он с честью будет носить медаль «За отвагу».

С той минуты, когда Савченко сообщил о гибели Тихонова, Сергея не переставали мучить тяжелые мысли. Было еще темно, когда солдаты принесли труп Тихонова и к нему, снимая с голов пилотки, подходили прощаться товарищи. Подошел к убитому и Сергей, взглянул и сразу же отошел в сторону. Очень сильное чувство решительно требовало подойти к товарищам и все рассказать. Оно боролось с не менее сильным, но неприятным чувством, велевшим утаить проступок, все скрыть.

«Не понимаешь, что значит служить во взводе разведки, — говорил Сергею какой-то внутренний голос. Ты должен быть кристально правдивым и честным. Если не признаешься, значит повторишь преступление, рано или поздно провалишь какое-нибудь важное дело, подведешь товарищей, будешь сурово наказан». «Не говори, никто ничего не знает, — шептал другой голос. — Тихонову суждено было погибнуть в этом бою. Он ведь тоже не услышал, как мимо него прошел первый вражеский разведчик. Признаешься — тебя накажут. Не видать тебе медали «За отвагу». А война без жертв не бывает».

Когда вернулся из поиска старшина Ефремов, молча передал ему Сергей фуражку, несколько фотоснимков, вынутых из кармана немецкого офицера, и пистолет. Заметил Ефремов: мрачен, невесел молодой разведчик. Он взял снимки, офицерскую фуражку и ушел в штаб. А через час стало известно, что Сергей уничтожил командира отряда вражеских разведчиков лейтенанта Кноппа. Стали поздравлять его товарищи, и опять он не смог признаться.

В полдень выглянувшее из-за туч солнце осветило нейтральную полосу, и вернувшийся из штаба Ефремов насчитал около десятка трупов, валявшихся вблизи проволочного заграждения. Встал командир взвода, стряхнул с брюк прилипшие травинки, и веселая искорка блеснула в его серых, сумрачных глазах.

— Не плохо поработали. Состоялся, так сказать, обмен визитами. Мы к ним, а взвод лейтенанта Кноппа в это время отправился к нам. Мы у пулеметной точки их видели — шестнадцать человек прошло. Поняли, куда они двигались, беспокоились за вас. Теперь все ясно. Не проверять свой секрет шли вражеские разведчики. Лейтенант, которого ты успокоил гранатой, решил пойти в поиск по знакомому пути, думал, что захватит нас врасплох, возьмет пленных и таким образом узнает о судьбе своих наблюдателей. Не многие ушли обратно. А обер-ефрейтор, Сергей, у них довольно известный гусь. «Контрольный немец» знает его. Не таков, говорит, обер-ефрейтор Зиппель, чтобы попасть в плен. Они думали, что мы уничтожили их секрет артналетом. Твоя выдержка, Сергей, твои правильные действия привели к серьезному успеху. Мы знаем о намерениях командира немецкой воинской части, стоящей против нас. Ты молодец, я не напрасно верил в тебя.

— Не хвалите меня, старшина, — сказал Сергей, — я недостоин… Тихонов, которого сейчас похоронили, погиб из-за меня. Я вчера, когда сидел в засаде, заснул. Они подошли вначале к моей точке. Старшего сержанта спросите, он догадывается. Я спал, прокараулил. К нам в тыл уже зашел один гитлеровец, просигналил. Когда я очнулся, они уже прошли через проволоку, рядом были… Если бы я не спал, Вася был бы с нами. Судите меня, старшина. Ребята говорят, что ему пришло письмо от матери…

— Почему это случилось? — нахмурился Ефремов. — Вчера, когда я приказывал, ты лег спать? Отдохнул?

— Не смог заснуть. Все время мерещилась разная чепуха… А вечером показалось, что у меня еще много сил.

— Понятно, — дрогнувшим голосом произнес старшина. — Две ночи ты не спал, перенервничал столько… И у меня такое было… Первые задания в разведке… Разве сразу уснешь? Только мой командир лучше, умнее был… Не позволил мне идти в разведку… Я колебался, видел, какие у тебя глаза. И все-таки послал… Моя это вина… Искуплю ее…