Сергей Зарубин - Тропой разведчика

Понимал Курилов: разведчик засигналил красным светом не потому» что заметил легковую автомашину. За ней двигался бронетранспортер.

— Обыщите немца.

Николай Харчиков осветил фонариком лицо очнувшегося пленного. Это был пожилой сухощавый седой мужчина, несомненно офицер. Одет он был в новый, местами запачканный маслом комбинезон и добротные сапоги. Расстегнув комбинезон, Харчиков стал обшаривать нагрудные карманы кителя — в них ничего не оказалось. Вдруг разведчик радостно крикнул: в свете фонарика блеснули витые генеральские погоны. Харчиков рванул пленного за плечи, оторвал погоны, передал Курилову.

— Генерал-майор танковых войск…

В лесу гремели выстрелы, неподалеку стрекотал мотоцикл. Надо было немедленно действовать. Лейтенант приказал разбиться на группы.

— Мицуренко и Антипов, поведете «языка». Командиром у вас будет старшина Матыжонок. Попытайтесь перетащить, пройти домой. Или заройтесь где-нибудь. В крайнем случае… Живым не выпускать!

— А вы? — спросил старшина.

— Надо выполнять приказ, — ответил Курилов, передавая ножницы для резки проволоки. — Это для нас всего важнее. Если выпустим вот таких карасей из затона — беда будет. И Георгия надо подождать.

— Донесем в штаб о генерале? — спросил Кочетков.

— Ни в коем случае, — сказал лейтенант. — Радировать будем, если гитлеровцы будут сосредоточиваться для прорыва. Идите, действуйте по обстановке.

Разведчики забили в рот генерала кляп, связали ему руки за спиной. Сергей Матыжонок и Илья Мицуренко подхватили генерала под локти.

— Шнеллер! [2] Быстрее! ( нем. )

Но генерал не подчинялся. Ноги у пленного подкашивались, он падал, и тогда приходилось волочить его. Обливаясь потом, протащили «языка» с километр. У большого дуба остановились. Сергей не выдержал: приподнял «языка» и толкнул его стволом автомата.

— Убью, фашистская шкура!

Хорошо понял генерал, что значили эти русские слова. Понял, наверное, что уже никакая сила не выручит его, что эти солдаты, если даже целая немецкая армия вдруг вырастет перед их глазами, успеют уничтожить его, генерала, а потом умрут. «Язык» неохотно приподнялся.

— Быстрее! — громко произнес старшина.

Генерал выпрямился, сделал несколько неуверенных шагов и, спотыкаясь, двинулся в сторону наших позиций. Матыжонок и Мицуренко опять подхватили пленного под локти и пошли быстрее. Несколько раз по сигналу Антипова разведчики останавливались, затаивались: по лесу бродили вражеские солдаты.

Быстро светало.

Лейтенант Курилов приказал «добираться домой», но чувствовали разведчики: он не очень верил в успех. «Заройтесь, ждите наступления наших войск, действуйте по обстановке, живым не выпускайте…» За три года, проведенные на фронте, Сергей не слышал, чтобы вражеские разведчики схватили в тылу наших войск советского генерала, перетащили его через передовую и живым доставили в свою часть. Чувство дерзости охватило Сергея. Глаза разведчика еще днем отметили слабые места в обороне противника. Там, в камышах, замаскированная травой, стояла лодка. Старшина надеялся на своих боевых друзей. Очень надеялся. И все же он дал приказание остановиться.

Старшина задумался. Там, на шоссейной дороге, остались следы их действий. Перебитые мотоциклисты, разгромленная легковая автомашина, остановленный бронетранспортер, в котором остался кто-то живой, наверное пулеметчик. Гитлеровцы не найдут среди убитых своего генерала, все поймут, бросятся в погоню. Их танки, автомашины, бронетранспортеры и даже мотоциклы не смогут двигаться по густому, заболоченному лесу, но офицеры прикажут солдатам прочесать весь лес. Правильно поступил лейтенант Курилов, предложив разбиться на группы, запутать следы. Фашистам, наверное, не придет в голову, что русские разведчики с пленным генералом двинутся через линию фронта. Матыжонок чувствовал, что здесь, вблизи позиций артиллеристов, генерала искать не будут, понял, что не сумеют они сегодня перейти линию фронта и главным в их действиях должны быть осторожность, выдержка, терпение.

Справа были большие воронки, слева — заболоченный, заросший кустарником овражек. Решение созрело четко, с молниеносной быстротой. Сергей подозвал товарищей, и после минутного совещания все энергично принялись за дело. Разведчики крепко связали пленного, скрутили его веревками, ремнями и положили в воронку. Чтобы генерал не выбрался из нее, старшина приказал просунуть, между ногами и заломленными руками пленного сучковатую дубину. А чтобы «язык» не задохнулся, вынули кляп и накрепко завязали рот бинтом. Разведчики уложили генерала в воронке, обложили его кусками дерна, забросали травой и землей, сделали щель для дыхания и отползли в овраг. Теперь они могли отходить, кружить, затаиваться, сражаться, выжидать.

Через полчаса, когда уже совсем рассвело. Антипов подполз к воронке: надо было узнать, как чувствует себя «язык», не задохнулся ли. Считая, что русские ушли, пленный дергался, шевелился, однотонно и тоскливо мычал. Антипов разгреб траву, достал из кармана гранату, поднес ее к лицу генерала, пригрозил, потом опять забросал пленного травой. Отполз, прислушался: генерал больше не мычал.

Разведчики затаились в промоине оврага и поочередно вели наблюдение за воронкой, в которой укрыли свою добычу. Очень жалели они, что с ними не было рации. Под покровом тумана гитлеровцы стали отводить войска и часть артиллерии на запад. В то же время они вели обстрел наших позиций.

Взошло солнце, рассеялся туман. Вдали ярко сверкал многоводный Неман. Антипов кивнул в сторону реки, тихо засмеялся:

— А ведь здесь Наполеон драпал.

Обнял старшина за плечи своих друзей, сказал:

— Перетащим генерала. Обязательно живым. Пусть расскажет своим детям, как ходил на Россию, как драпал.

Метрах в трехстах выглядывало из кустарника дуло гаубицы. Один из артиллеристов полез на дерево и долго оставался там, что-то рассматривая в бинокль. Когда у батареи разорвался снаряд, солдат спрыгнул с дерева и юркнул в кусты. Ровно в полдень показалось до взвода гитлеровцев. Бегло осматривая деревья, траву и воронки, солдаты цепочкой шли по поляне. Один из них осмотрел овраг, спустился на один шаг, снова вылез, метрах в десяти от воронки швырнул на траву автомат, справил нужду и побежал догонять своих товарищей.

Бесконечно длинным показался разведчикам жаркий день, проведённый рядом с врагом, под огнем наших орудий. Они наметили путь, по которому будут двигаться к реке, распределили обязанности, поклялись, если будет трудно, сражаться до последнего патрона. Как только стемнело, Мицуренко подобрался к воронке, разбинтовал пленному рот, развязал руки. Послышалось грубое ругательство. Старшина поднес ко рту пленного флягу. Генерал жадно прильнул к ней, зачмокал и, к неудовольствию разведчиков, страдавших от жажды, выпил всю воду. Мицуренко забросил пленного к себе на спину и понес по направлению к Неману.