Георгий Соколов - Нас ждет Севастополь

— Как протекает жизнь, Дмитрий Абрамович? — спросил он механика, когда тот сел и закурил предложенную ему папиросу.

— Сейчас полегче, чем в Севастополе. Часто, правда, приходилось ходить в конвое и в дозоре, но столкновения с самолетами и кораблями бывают редко. А вот на бухту налетают частенько, почти каждый день, а в иной день и по два раза.

— А какое настроение у людей?

— Настроение боевое. Но все тоскуют по Севастополю. Сами знаете, как тяжело. Снится он ребятам часто, утром только и разговоры об этом. Переживали ребята, когда Новороссийск сдали. Злые были.

Новосельцев уважал механика и наедине всегда называл его по имени и отчеству. Ивлев был не только отличным механиком, но и человеком с большим сердцем. На кораблях было немало механиков и командиров отделений мотористов, обученных им. По его инициативе в дивизионе проводились технические конференции механиков, на которых обсуждались вопросы правильной эксплуатации моторов, использования местных ресурсов при ремонте материальной части кораблей, экономии горючего. Случись на катере у кого какое горе, он найдет нужное слово, чтобы утешить. Корягин, когда был командиром корабля, называл Дмитрия Абрамовича своей правой рукой. Так называл его и Новосельцев. Не раз механик подсказывал им обоим правильные решения.

Новосельцев смотрел на его большие жилистые руки, навечно пропитанные машинным маслом и металлической пылью, и ему вдруг вспомнился отец, мастер новороссийского цементного завода. Где-то он сейчас? Отец любил свой завод и остался недовольным решением сына пойти служить на флот. Он хотел, чтобы Виктор был цементником, как отец и дед.

— У меня есть предложение, — прервал его мысли Ивлев. — Некоторые матросы имеют по две и три специальности. По собственной инициативе изучили. Во время боя такие люди могут заменить выбывших товарищей. Рулевой Дюжев, например, может быть и сигнальщиком, и пулеметчиком. Вот если бы все так! Не стоит ли нам, пока есть время, наладить такую учебу? Желание у ребят есть.

— Правильно, Дмитрий Абрамович, — поддержал его Новосельцев. — Я об этом тоже думал, когда лежал в госпитале. На катере у нас должна быть полная взаимозаменяемость номеров. А то что, в самом деле, получается! — пушка вышла из строя, и комендору на корабле больше нечего делать. Рацию повредило — и радисту хоть загорай. С завтрашнего же дня и начнем. Кстати, Дмитрий Абрамович, что за люди новый командир отделения комендоров и строевой матрос?

— Говорят, что Пушкарев хороший комендор. Но он какой-то нелюдимый, злой, ни с кем не разговаривает. А Токарев молодой, на катерах не служил. Но он из рыбацкой семьи, хорошо плавает и веслом владеет. С матросами он уже подружился.

— Надо, чтобы они быстрее стали своими людьми на корабле.

Поговорив с механиком еще немного, Новосельцев пошел к командиру дивизиона доложить о принятии корабля.

Выйдя из штаба, он увидел лейтенанта Крутова.

— Ваня! — окликнул он его.

Тот обернулся, подбежал и крепко обнял Новосельцева.

— Все-таки вернулся, — зачастил он. — Очень рад видеть тебя, очень. Как здоровье? Что там в Сочи?

Крутов все так же был подтянут, строен, нахимовская фуражка сбита назад: подражает командиру дивизиона, говорит прежней скороговоркой. Голубые глаза, обрамленные черными ресницами, широко раскрыты. На правой щеке розовел рубец.

— Осколком царапнуло? — спросил Новосельцев.

На лице Крутова появилась довольная улыбка.

— О, Виктор, это счастливый осколок! Благодаря ему я женился.

— То есть как это? — поразился Новосельцев, не понимая, какая связь может быть между осколком и женой.

— Пробило мне щеку этим осколком. В госпиталь, конечно. Залатали щеку. А пока латали, подсмотрел я там такую девушку, что голова закружилась. Щека зажила, а я все в госпиталь бегаю. В общем, женился, брат. Она хирургической сестрой работает. Э, Виктор, мне счастье привалило. Если бы не этот осколок, то где бы я такую девушку встретил? Ты должен меня поздравить.

— Поздравляю, — посмеиваясь, протянул руку Новосельцев.

— А чего мы стоим! — вдруг воскликнул Крутов. — Твое возвращение следует отметить. Пошли ко мне. У меня есть бутылочка хорошего вина. От жены подарок. В госпитале выдают по сто граммов вина «Черные глаза», а она не пьет. Таким образом, каждую неделю от нее подарок — бутылка вина. Есть у меня и яблоки, и груши. Геленджикские колхозники подарили. Позовем Школьникова.

Через несколько минут они сидели в кают-компании. Пришел лейтенант Владимир Школьников. Он был худощав, с загорелым продолговатым лицом, четко обрисованным подбородком и красивым, с небольшой горбинкой, носом. Светлые волосы гладко зачесаны назад. Его красивое лицо портили мутно-серые глаза, в которых было какое-то неуловимое выражение не то жестокости, не то недоверия, и тонко сжатые губы, которые редко улыбались. Школьников имел властный и самолюбивый характер. В начале войны он заявил друзьям, что поставил перед собой задачу получить звание Героя Советского Союза. Воевал он превосходно, его корабль не раз отмечал командующий флотом за выполнение рискованных операций. На его счету было шесть сбитых самолетов, два потопленных торпедных катера, несколько налетов на вражеские порты. Любил он действовать в одиночку.

Школьников протянул Новосельцеву руку:

— Заштопали, значит. Свой корабль принял?

— Свой.

— Это хорошо.

Крутов разлил вино по стаканам и, подняв свой, провозгласил:

— За возвращение в морскую семью!

Все трое выпили до дна и закусили грушами.

— Что же вы, черти, мало писали мне? — укорил друзей Новосельцев. — Знаете же, какая там смертная скука.

— Виноваты, Виктор, — согласился Крутов. — Загоняли нас, брат, по дозорам и в конвои. Дыхнуть некогда. Кстати сказать, недели три тому назад я был в сочинском порту.

— И не зашел ко мне! Безбожник ты, Иван!

— Виноват, Виктор, бей по шее, — и Крутов покорно наклонил голову. — Но только скажу, что в моем распоряжении был всего один час, а я знал только номер почтового ящика. Как по этому номеру искать?

— К коменданту следовало обратиться, — заметил Школьников.

— Да вот же! Сообразил я об этом, когда уже в море вышли.

Новосельцев обратился к Школьникову:

— А что, Володя, так и не заработал Золотую Звезду?

Школьников поморщился и пожал плечами:

— Обстановка не подходящая…

— Но надежду не теряешь?

— Как солдат, стремящийся стать генералом. — На тонких губах Школьникова появилась легкая усмешка.

— Надежды юношей питают, отраду старцам подают, — рассмеялся Крутов. — Трудно выделиться среди моряков. Давайте выпьем за золотые звезды, которые зовут нас к подвигам.

Новосельцев обвел друзей горящим взором и воскликнул: