Павел Шафаренко - Мы все были солдатами

Искусство ведения боя. Как много в нем зависит от таланта командира, его воли, умения верно оценить сложившуюся обстановку! Но успех будет достигнут лишь тогда, когда войска хорошо обучены и спаяны не только волей командира, но и единым пониманием поставленных перед ними целей.

В памяти моей до сих пор остались дни и ночи учений. Марш и встречный бой. Оборона и наступление. Меры боевого и материального обеспечения. В ходе их тринадцать тысяч воинов дивизии продемонстрировали свою волю к победе, организованность и выучку. 10 июня состоялся разбор. Напряженная учеба принесла хорошие плоды.

…В три часа ночи прямо в поле мне доставили шифровку:

«25-ю гвардейскую дивизию четырнадцатью эшелонами немедленно отправить на Воронежский фронт. Срок погрузки 14 часов».

К этому времени гитлеровцы, прорвав на 300-километровом фронте нашу оборону восточнее Курска, продвинулись вперед на 170 километров. Враг вышел на Дон, захватил западную часть Воронежа и плацдарм на левом берегу Дона в районе севернее г. Коротояка. На этом рубеже противник был остановлен.

Пришло время расставаться с гостеприимным Сонково. Поздний вечер. У безлюдного перрона станции, тускло освещаемого двумя фонарями с керосиновыми лампами, готовый к отправлению эшелон со штабом дивизии и штабными подразделениями. Я не заметил, как на перроне у фонаря появилась женщина с девочкой на руках. Возле них стоит средних лет красноармеец. Потом он целует их и садится в вагон. Люди смотрят. Поезд медленно трогается. Как будто с родной семьей, прощается с женщиной и ее ребенком весь эшелон. Ей машут руками, кричат «До свидания!», «Мы вернемся с победой!» Из проходящих вагонов летят на перрон полевые цветы…

Прощально машут руками дочь и мать…

Воронежский фронт. 6 августа 1942 года. Рассвет. Пустынны улицы станицы 1-е Сторожевое. В садах не шелохнется лист. Дремлет Дон, чуть прикрытый дымкой тумана. Ближе к берегу просматриваются замаскированные вражеские траншеи и дзоты. На нашей стороне, в зарослях камыша, у плотов и лодок, в готовности к форсированию реки, первый эшелон 78-го полка. Невдалеке — во втором эшелоне — третий батальон.

В траншее у кустарника стоит группа гвардейцев 1-го взвода 8-й стрелковой роты.

— До чего же здесь места красивые, не оторвешься, — говорит самый молодой боец взвода Петя Шкодин. — Останусь жив, после победы приеду в здешний колхоз и скажу председателю: «Отсюда я в августе 1942 года Гитлера гнал и с той поры не могу ваши края забыть. Принимай, председатель, гвардии красноармейца Шкодина Петра Тихоновича на постоянное место жительства». Председатель посмотрит на меня: парень хоть куда — молодой, красивый, вся грудь в медалях, — и скажет: «Со всем нашим удовольствием, Петр Тихонович!»

— Не о том ты, Петро, думаешь сейчас, — подходя ближе и глядя па часы, говорит помкомвзвода Болтушкин. — Главное, если окажешься в воде, не бросай оружие. На ту сторону и вплавь доберешься, а без оружия что будешь делать? Голыми руками фашиста не возьмешь…

Начинается артподготовка. На плотах, лодках, дубках, бочках, ведя на плаву огонь по противнику, гвардейцы устремились к правому берегу Дона. На корме одной из лодок — командир 2-го батальона старший лейтенант Г. Л. Релин. С ним радист с радиостанцией и два бойца на парных веслах. С визгом летят пули, река кипит от разрывов снарядов и мин. Видны перевернутые лодки и плоты, оглушенная рыба. Не бросая оружия, воины плывут к берегу.

Как на крыльях, обгоняя всех, несется лодка комбата, вот она уже на середине реки. Поднявшись во весь свой громадный рост, что-то кричит Релин, показывая автоматом на правый берег. Кажется, что там, под кручей, в дыму и пыли возникают контуры концлагеря. За колючей проволокой силуэты людей — мужчин, женщин, детей.

— Смотрите! — кричит Болтушкин. — Это же комбат-два Релин! Вот герой. Весь батальон прямо рвется за ним. Не дай бог, убьют…

Видно, как Релин сходу выскакивает на землю. Оглядывается. К берегу несутся плоты и лодки. Прямо в воду прыгают с них бойцы и устремляются вперед…

…Первый день на Сторожевском плацдарме тихо. Только изредка слышен разрыв мины или снаряда, треск пулеметной очереди. Полдень, очень жарко. Вместе с адъютантом И. Г. Козырем и радистом мы едем в открытой машине, направляясь в 81-й полк. В памяти возник рассвет 6 августа. С началом форсирования наш правый сосед — 53-й УР [1] УР — укрепленный район. — был отброшен на исходное положение. Мои худшие опасения подтвердились.

Укрепленные районы предназначались для обороны. Это были соединения типа бригад, основу которых составляли артиллерийско-пулеметные батальоны. Форсировать Дон в зоне такого мощного опорного пункта, как Сторожевое, 53-у УРу оказалось не по силам. И сразу создалась критическая обстановка… Теперь все это уже позади…

Проезжаем мимо похоронной команды, собирающей вражеские трупы к общей могиле. Люди работают в противогазах. На полевой дороге то и дело попадаются воронки от бомб, снарядов и мин. Кругом неубранные, вытоптанные поля, покореженные, обгоревшие деревья. В голове пронеслось сравнение со стихийным бедствием и сразу исчезло. Чтобы взорвать и сжечь этот цветущий уголок России, убить и искалечить столько людей, фашисты использовали многое из того, над чем трудился созидательный ум ряда поколений во всем мире…

— Завоеватели! — говорит Иван Григорьевич, — даже по три метра земли не получили…

— Они сражались за «новый порядок», в котором собирались стать господами… А за это надо платить…

Из-за горизонта на небольшой высоте появляется звено «юнкерсов». Над ними высоко в небе барражирует пара «мессеров».

— Что-то важное разведали, идут бомбить с прикрытием… Уж не командный ли пункт нашей армии?

Мы подвернули под дерево и стали наблюдать за самолетами. Они развертываются над лесом западнее села Титчихи. Там возникают столбы дыма, доносится гул разрывов бомб.

— Поехали! Бомбят командный пункт дивизии.

Мы едем на большой скорости.

Только вчера, по распоряжению штаба армии, маскировка нашего командного пункта проверялась с воздуха. Замечаний не было. Может, диверсанты просочились и навели, но кто скажет об этом?.. А рассчитываться надо нам…

На КП нас встречает начальник штаба И. А. Данилович.

— Двое убитых и пять раненых. Надо немедленно уходить. Налет могут повторить.

Штабы для обеих сторон являлись важной целью. Чтобы нарушить управление войсками, на уничтожение командных и наблюдательных пунктов нацеливались диверсионные группы, авиация и артиллерия. Сейчас, когда захват плацдарма уже завершился, во вражеской попытке покончить с нашим командным пунктом усматривалось еще и что-то личное. Так, поверженный в рукопашной схватке враг, очнувшись, хватается за оружие, чтобы сделать последний выстрел…