Сулико Жгенти - Зеленый склон горы

— В это время я увидел командира батальона, майора Глебова, в которого целился из автомата фашист, — продолжал Костин.

Михаил снова заерзал на стуле:

— Интересно знать, в каком это таком месте он стоял, что мог все и всех видеть, когда вокруг все ходуном ходило.

Саша лежал на земле весь в крови и грязи. С усилием открыл глаза и увидел сначала шапку, потом русые волосы и бледное юное личико Тани Воробьевой, санинструктора роты. Она поднималась по склону, опираясь на немецкий штык. Он не мог пошевелить ни одним мускулом и только смотрел на нее широко открытыми глазами. Ему казалось, что он громко позвал ее, но на самом деле он не издал ни звука. Санинструктор остановилась, перевела дух, потом медленно обернулась и увидела широко открытые глаза Саши. Наклонилась к нему, изумленная, и заплакала:

— Ты живой! Ой, мамочка, что с тобой сделали? Эй, Садиков, скорее носилки! Я же еще утром видела тебя здесь, подумала… Ведь ты лежал с закрытыми глазами. Ах, боже мой! Но теперь ты не бойся, теперь я тебя не оставлю. Раз ты жив, ничего не бойся…

Таня достала из сумки пакет, разорвала на Саше гимнастерку и перевязала рану. Саша прикоснулся губами к ее руке, еле слышно прошептал:

— Спасибо, мама…

Подошли двое санитаров. Один из них, с носилками в руках, взглянул на Сашу и не сдержал удивления:

— Ого! Вечером собирались его хоронить, а он живой! Молодец, парень! Долго жить будешь.

Встреча закончилась. Из клуба выходили люди. Александр, Игорь и Михаил стояли на улице и ждали, пока в дверях не показались ветераны. Среди них были Назаров и Костин. Игорь заговорщически подмигнул Александру.

— Борис! Боря! — позвал он Назарова.

Назаров оглянулся и быстро пошел к Игорю. Было видно, как он радостно возбужден.

— Ну что же вы не пришли? — выговаривал он Игорю и Михаилу, не спуская глаз с Александра. — Было очень интересно. Идем, познакомлю вас с ветеранами-мариновцами. Отличный народ!

Игорь положил руку на плечо Александру и подтолкнул его к Назарову:

— Сначала познакомься с этим ветераном!

Назаров протянул Александру руку:

— Назаров… Борис Акимович.

— Бибилейшвили.

Назаров вздрогнул и, сузив глаза, внимательно посмотрел на Александра.

— Из… извините, как? — запинаясь, произнес он.

— Бибилейшвили.

Назаров на глазах менялся в лице. Нервно задергались брови.

— Ты… Саша? — как можно спокойнее спросил он.

По лицу Александра разлилась улыбка. Назаров бросился к Александру, прижал его к груди.

— Саша, браток, — хрипло бормотал он. — Живой!

Он оттолкнул от себя Александра, отступил на шаг и еще раз внимательно оглядел его.

— Помнишь, как в Новороссийске в нейтральной зоне мы нашли у цементного завода цистерну, полную спирта? Ночью с одной стороны подбирались к ней мы с фляжками, а с другой немцы — с котелками? — спросил Назаров, все еще не веря и как бы проверяя его.

— А помнишь, как вместо патронов ты притащил в траншею ящик со снарядами? — спросил Александр, так и не ответив на вопрос Назарова.

И тут Назаров облегченно и счастливо рассмеялся:

— Да, да, ты и это помнишь? Тяжесть была неописуемая…

К ним подошел Костин.

— Смотри! Воскрес из мертвых и явился сюда. Саша Бибилейшвили, не узнаешь? — спросил его Назаров.

— Бибилейшвили? Живой? — Костин растерянно уставился на Александра: — А меня ты помнишь? А? Вспоминаешь?

Костин смотрел на Александра с надеждой, потом опустил глаза. Александру не хотелось ставить его в неловкое положение, расстраивать. Заставив себя улыбнуться, он сказал:

— Помню, да… Правда, смутно…

— А кто сказал, что он умер у тебя на руках? — спросил Михаил.

— Так и было. Саша, поверь мне! — Костин даже остановился. — Помню, как сегодня. Когда я уложил тебя в овраге, ты не дышал.

— Знаю. Другие тоже думали, что я мертв.

— Ты был на братской могиле? — спросил Назаров Александра.

Александр утвердительно кивнул.

— Что же нам делать теперь с этой надписью?

— Надо убрать ее! — воскликнул Игорь. — Что тут говорить? Видишь, жив человек!

— Ты думаешь, это так легко? — сказал рассудительный Назаров. — Надо будет с архитектором согласовать. И надпись снять так, чтобы не испортить гранит.

— Эх, Саша! Сколько хлопот ты причиняешь людям из-за того, что остался живой! — покачал головой Михаил.

— Этот вопрос я сам урегулирую, — успокоил всех Костин. — Поговорю лично с местным руководством.

…Они шли мимо сквера. На длинных скамейках сидела молодежь, слушала музыку. Заметив среди них Темури, Александр замедлил шаг. Обняв за плечи коротко стриженную девушку, Темури покачивался вместе с ней в такт музыке, Увидев отца, он подошел к нему вместе с девушкой:

— Знакомьтесь: это мой отец, а это Марина.

— Отпусти ее… — сказал Александр. — Не бойся, она никуда не убежит.

Темури снял руку с плеча Марины.

— Ты уже нашел себе друзей? — Александр кивнул в сторону компании.

— Это местные ребята. А ты встретился, я вижу, с фронтовыми друзьями? — спросил Темури, оглядывая отцовскую компанию. — Ого! Но это ведь дядя Миша, батумский садовник!

— Да, но в Батуми я его не узнавал… Ои был старшиной нашей роты. Здесь я сразу его вспомнил, можешь себе представить?

— Что поделаешь, склероз есть склероз, — шутливо заметил Темури.

Александр поморщился, как от боли: его покоробили и слова, и тон, каким они были сказаны.

— Я пошел… Не очень задерживайся.

Он догнал друзей уже у обелиска.

На площадке, в центре зала, самозабвенно танцевали. Александр стоял у входа в кафе и глазами искал Розмари.

Среди танцующих он не сразу узнал Ульрике. Волосы у нее теперь были рыжего цвета и гладко зачесаны назад. Увидев Александра, Ульрике оставила своего партнера и поспешила к нему:

— Добрый вечер!

Они стояли, не зная, о чем и как дальше говорить и как понять друг друга.

— Какой прекрасный вечер! — Александр развел руками и поглядел па небо.

Ульрике по-своему поняла его слова и быстро о чем-то заговорила. Он понял только, что она говорила о Розмари, благодарно улыбнулся ей и кивнул. Ульрике коротко сказала ему что-то по-немецки и побежала к зданию турбазы.

Александр не сводил глаз с дверей, в которые вошла Ульрике, пока не появилась Розмари. Она шла к Александру, издали улыбаясь ему.

Море было тихое и спокойное. Александр и Розмари лежали па воде лицом вверх.

— Сколько звезд… В городе ни звезд не замечаешь, ни луны, — тихо говорила Розмари.

— Да-а, при свете керосиновой лампы человечество яснее видело Вселенную.

— Интересно, смотрят ли па нас оттуда?

— Чаще всего меня спрашивают именно об этом: есть ли еще где-нибудь жизнь?.. Нелегко быть одинокими в такой огромной Вселенной.