Владимир Германздерфер - Путь израильского наёмника

Толпе вокруг не особо нужна неизвестная певица на сцене, они ждут своего кумира. И когда появляется Сиси, зал дружно затягивает её песню. Такая встреча растрогала певицу, и она от счастья заплакала. Взяла микрофон и стала подпевать то, что тянула многоголосая толпа поклонников. Мне сверху было хорошо видно, что это не игра: как дрожат губы певицы и как она сдерживает слёзы. Красивый голос помогал многотысячному залу, а зал помогал ей. Так они и пели, пока не закончилась песня. И в тот же миг, как финальная точка, перед сценой взмыл вверх огонь. В толпе запищала красивая девчонка. Я не слышу её слов, но по губам читаю: «мы любим тебя». Свет вдруг погас. Народ испуганно притих, но яркая вспышка тут же осветила сцену и стоящую на ней полуодетую Сиси. Толпа взвыла от восторга.

– Спасибо, – произнесла певица.

Я чётко вижу своего клиента, а рядом с ним какую-то прыгающую девчонку.

Следующая песня была известным хитом, но Сиси не успела её закончить, как свет опять погас. Прошло несколько минут, и тишина переросла в гневный свист. Начался беспорядок. Толпа в темноте ринулась к сцене. Там кричала испуганная певица, но кто же её услышит в таком шуме, разве только Илия. Я на мгновение улыбнулся. Мелькнула мысль, что именно сейчас у нашего грузина исполнится его желание. Я рад, что ему повезло. В какофонии звуков слышно как полиция пытается остановить разбушевавшуюся публику. Включился свет, толпа притихла. Но прожектора загорелись всего на пару секунд и снова погасли.

Этого мне хватило. Больше тут делать нечего.

Собрал всё то, что принёс с собой. Поднял свою гильзу и бросил другую. В проливном дожде скользнул вниз по лестнице. С этой стороны никого нет, лишь невзрачный автомобиль, ожидающий меня. Осторожно спускаюсь вниз. Тороплюсь. Ступенька за ступенькой мелькают под ногами. Запыхался. Чёрт, надо заканчивать с этими гамбургерами. Коснутся асфальта, огляделся.

– Ждёшь?

– Сейчас охранник вернётся. Садись.

Дверь хлопнула.

– Задание выполнено.

– Молодец, – больше шофёр со шрамом на лице не сказал ни слова.

Невзрачная на вид машина развила невероятную скорость. Через небольшое время мы были на противоположной стороне города. Водитель остановился у автобусной остановки.

– Выходи. Езжай домой. У твоей жены украли кошелёк.

Я удивился, и тут же представил, как такой же нанятый солдат ворует в толпе кошелёк. И всё это ради определённой цели. Я выскочил под дождь и сел в автобус. Мой проездной позволил ехать бесплатно, а человек со шрамом растворился в расплывающихся по стеклу дождевых потоках.

Утром по телевизору показали сорванный концерт и счастливого Илию спасшего свою Сиси. На пустыре нашли сожжённую машину, так похожую на ту, в которой я ехал. Жизнь продолжалась своей чередой. Сорванный концерт Сиси очень быстро забыли. Ещё быстрее забыли странное убийство молодого человека в толпе, и уже вся страна обсуждала поднятые цены на молоко.

Шабат. Как много в этом слове для ушей еврейских, и судя по всему для арабских тоже. То ли у них террористы закончились, то ли задумались – а зачем с нами связываться? Не знаю. Молчат. Не стреляют, не нарушают. А может, притаились? Тоже не знаю. Сейчас не спит только один террорист – это Илия. Медленно открываю глаза. Белый потолок показывает мне свои маленькие тайны-трещинки. Это он просит, чтобы побелили: «Покрась меня, я старенький уже! Скоро как рухну на твою башку дубовую! А ну покрась меня, чего смотришь? Или тебе в таком свинарнике нравится спать?». Закрыл глаза. Всё исчезло. Остался только храп Илии и ещё посапывание Андрея. Сегодня все тихо. Кажется, не будет ничего. Шабат правит страной Израиль. Нельзя ничего делать. Можно только пукать, извиняюсь за такую подробность, и кушать. Тишина – великая сила. Захватила собой всё. Почти всё. Нет, ну это невозможно…

– Илия, перестань храпеть! Черт, ты чё не слышишь? А ну замолчи!

Ну вот, теперь я без подушки. Надо вставать. Чёрт, этот бегемот нарушает весь шабат. Иногда хочется его придушить. Но тогда, кто потащит пулемёт? Нет, пусть живёт. Открываю в темноте глаза.

– Покрась меня? Да знаю я, знаю потолок твой крик. Но шабат. Ты сам понимаешь что можно только… Так что, как-нибудь в другой раз. Чёрт, темно то как! Луна! Могла бы хоть ты шабат не соблюдать. Вышла бы, подсветила в окошко. Куда это моя подушка упала? Какой ты, Илия, большой!

– Ты чего, Влад, шаришь по мне?

– Тише, Илия! Вот, рядом лечь хочу. Может, займёмся любовью?

– Ты чего, Влад! А ну слазь с моей кровати!

– Ты меня не любишь, Илия?

– Отстань.

– Не, ну я хочу услышать ответ.

– Ну, как командира – да. А как человека – нет.

– Значит, будешь и дальше безнаказанно в шабат храпеть? Да?

– Я за себя днём не отвечаю, а ночью и подавно. Так что, Влад, если хочешь, чтобы начальство не увидело бланш под твоим глазом – топай на свою кровать. А ну, живо слазь с меня!

– Влад, Илия! Шабат же! Дайте вы поспать! И вообще, чего это вы на одной кровати полуголые улеглись?

– Ну вот! Андрей, спи, давай. А то и к тебе сейчас пристану.

– Вы чё? Я никому не скажу. Могила! Раз у вас любовь – любитесь на здоровье, только спать не мешайте.

– Ну вот, Илия. Видишь, что ты натворил своим шумом?

– Нет, я таки тебя стукну, Влад!

– Эээ! Поосторожней! Я только за подушкой.

– Ну, всё. Вот твоя подушка. Вали отсюда!

– И чё, даже не поцелуешь? Или ты в шабат не целуешься?

– Всё, ты достал!

– Да я шучу, шучу! Всё, ушёл. Черт, вроде шёл к тебе, стула не было. Какого он теперь на дороге торчит?

– Эй, влюблённые, вы дадите поспать?

– Спи, кто тебе не даёт?

– Вы своими стонами.

– Да ладно, так уж и стонами! Ох, Андрей, и нафантазировал ты себе! Фантазёрка местная.

– Спите вы уже, или обоих на улицу выгоню!

– Понял, Андрей? Он выгонит, он такой!

– Думаешь, он может в шабат?

– Ты хочешь попробовать?

– Неа! А может, не будем соблюдать шабат и подразним Илию?

– Андрей, у меня нет желания с бланшем ходить.

– Да заткнитесь вы уже!

– Ты что, Илия, ревнуешь?

– Вот дураки! Спите уже.

– А может, нападём на него вдвоём?

– В шабат?

– Я ещё не сплю! Я всё слышу!

– Понял? Он не спит. Когда уснёт, тогда свяжем.

– Вы чё? Я вам свяжу! Вы меня ещё пастой намажьте, как в детстве в пионерлагере!

– А что, это идея!

– Ну, всё! Я встаю!

– Андрей, шухер! Капец нашему шабату!

– Да не шабату! Нам капец! И никто не узнает где могилка моя…

– Ты чего, Илия? Шабат же на дворе. Ничего нельзя.

– Вот, пришёл к тебе. Хочу любви.

– И никто не узнает, где могилка твоя…

– Андрей, идиот, не каркай! Да пошёл ты, Илия! Я не тебя, я вот Андрея люблю. И у нас скоро свадьба.

– Что?

– Ой, тоже мне тут, недотрога нашлась.