Ури Орлев - Беги, мальчик, беги

— Хвала Иисусу Христу!

— Во веки веков, аминь, — ответили ему. И пригласили войти.

Семейство Врубель сидело за обеденным столом. Хозяин дома посмотрел на Юрека и знаком указал ему присоединиться к трапезе. Хозяйка подала ему тарелку жареной картошки с яйцом. Юрек не забыл уроки красивой женщины. Перед тем как приступить к еде, он старательно перекрестился. Обед проходил в полном молчании, слышались только чмокающие звуки и звон ложек о металлическую посуду. Юрек скосил глаза в тарелку сидевшего рядом светловолосого мальчика лет двенадцати и увидел в ней кусочки мяса.

Когда обед кончился, хозяин обратился к нему:

— Что тебя к нам привело, паренек?

— Я ищу работу.

— Как тебя зовут?

— Юрек Станьяк.

— Что ты умеешь делать?

— Все, что нужно.

— Из какой ты деревни?

Юрек пожал плечами.

— Как это ты не знаешь?

Юрек рассказал им о самолете, который пролетел на телегой родителей.

— Отец с матерью не отвечали. Они лежали неподвижно. И лошадей тоже поубивало. Сначала меня забрали в какую-то деревню, но там хозяин меня бил, поэтому я убежал оттуда. С тех пор я хожу по деревням и работаю. Но если меня бьют, я ухожу.

— Сиротка несчастная, — вздохнула женщина.

— Твои родители, наверно, были из тех, что хотели бежать на восток, когда началась война? — сказал хозяин.

Юрек кивнул.

— Может быть, — сказал он.

— Сиротка несчастная, — повторила хозяйка.

— Ну, что ж, можешь поработать у нас, — сказал хозяин. — Спать будешь в коровнике или в овчарне, а есть с нами.

Матеуш Врубель был большой, толстый человек. Его жена, напротив, — худой и сутуловатой, и ее морщинистое лицо и натруженные руки свидетельствовали о долгих годах тяжелого труда. За столом сидел также высокий молодой парень, их старший сын. Оба они, высокий парень и светловолосый мальчик рядом с Юреком, были очень похожи на мать.

С того дня Юрек начал жить в доме Врубелей. В первые недели он ухаживал за свиньями. Эта работа ему понравилась. Свиньи обычно получали еду в виде варева из грубой муки и картошки, и Юрек сам порой ел с ними это варево. Со временем ему поручили также кормить коров перед дойкой и задавать корм овцам, если этого не мог сделать кто-нибудь другой. Лошадьми в хозяйстве занимались только сам хозяин или его старший сын. Юрек боялся лошадей, но они ему очень нравились. Поэтому он при каждом удобном случае заходил в конюшню и смотрел на них с восхищением. Он даже пробовал подойти к ним и потрогать. Это не было простым любопытством. С тех пор как тот польский крестьянин вывез его из гетто на телеге, Юрек испытывал какую-то особую близость к лошадям. Большое теплое тело, которое быстро несло его тогда по дороге, его запах и прикосновение кожи, покрытой короткой нежной шерстью, глубоко врезались в его память. Франек, младший сын хозяина, заметил, что Юрек часто заходит в конюшню, и уловил его восхищенный взгляд. Однажды он спросил:

— Хочешь, я научу тебя ездить верхом?

— Да, — сказал Юрек.

— Я позову тебя, когда пойду купать лошадей, и тогда научу, — сказал Франек.

Однажды Матеуш заглянул посмотреть, как он работает, и удовлетворенно кивнул.

— Сколько тебе лет?

— Наверно, девять.

— Значит, если я тебя побью, ты уйдешь?

Юрек улыбнулся.

— Меня, когда мне было девять, тоже отправили работать в господском хозяйстве, и я приходил домой только по воскресеньям. Нас было в семье одиннадцать детей. Каждый раз, когда у отца с матерью рождался новый ребенок, нужно было освободить для него место в доме, и того, кому уже исполнилось девять, отсылали из дома на заработки.

Потом он рассказал Юреку, сколько коров, овец и лошадей у него было раньше, до того, как пришли немцы и почти всех забрали.

Все дни недели Матеуш оставался человеком спокойным и приятным. Он дружески похлопывал Юрека по плечу и любовно относился ко всем животным, не только к лошадям. Но по воскресеньям, возвращаясь домой пьяным, он сам превращался в злобное животное. Обычно это происходило после попоек в деревенском трактире. Тогда из дома вдруг вырывались громкие крики, треск разбиваемой посуды и хлопанье дверей. Если Виктор, их старший сын, был в это время дома, он защищал мать от отца, выталкивая пьяного родителя во двор. Во дворе пьяный Матеуш вымещал свою злобу на животных. Он пинал коров, выходивших после дойки, и загонял свиней в свинарник ударами в зад. А если ему удавалось поймать Франека или Юрека, он награждал их оплеухами, дергал за уши или тоже пинал, как коров. Но уже в понедельник он выходил из дому с виноватым лицом, небритый и неряшливо одетый, разыскивал Юрека и спрашивал его:

— Ну, сколько раз я тебе надавал вчера по морде?

Юрек честно вел счет, и Матеуш за каждую оплеуху давал ему один злотый. В понедельник после работы Юрек шел в маленькую деревенскую лавку и покупал себе там на эти деньги конфеты, а раз-другой — еще и коробку спичек. Он помнил, как нуждался в спичках, когда скитался в лесу. Теперь он решил на всякий случай сделать себе спичечный запас.

Однажды Франек услышал, как Матеуш спрашивает Юрека, сколько он надавал ему оплеух. Когда Матеуш отошел, он сказал Юреку:

— Дурак, назови побольше. Он мне тоже платит, иначе я бы сразу убегал, когда он начинает драться. Но за деньги можно и потерпеть.

В тот день они вместе пошли в лавку за конфетами. Мать увидела, как ее сын и Юрек идут по дороге рядом и жуют конфеты.

— Видишь, Франек, — сказала она, — ты всегда хотел маленького братика. И вот он у тебя теперь появился.

Потом она повернулась к Юреку:

— Почему ты никогда не идешь играть с детьми?

— Где?

— Франек тебе покажет.

Франек привел Юрека на пустую вытоптанную площадку за последними деревенскими домами. Летом там соревновались деревенские футбольные команды. Юрек увидел компанию ребят разного возраста, от самых маленьких до подростков, вроде него самого. Были тут и ребята постарше. Все они стояли кружком вокруг двоих, которые изо всех сил хлестал и друг друга кнутами. Юрек никогда в жизни не видел еще такой игры. Они с Франеком тоже стали смотреть. Бой на кнутах продолжался, пока один из сражающихся не крикнул, что он сдается. Тогда взгляды ребят обратились к Юреку.

— Кто этот новенький? — спросил кто-то у Франека. — Откуда он?

— Он работает у нас, — сказал Франек.

— Ну-ка, новенький, иди сюда, — сказал другой. — Давай мы на тебя посмотрим…