Георгий Брянцев - Это было в Праге

Сегодня Гофбауэр не рассчитывал на приезд гостей. Он приметил, что два дня кряду никто из них не появлялся. Поэтому он позволил себе выспаться вдосталь и поднялся с постели в начале двенадцатого. Он любил понежиться под одеялом, и если не спал, то просто лежал, предаваясь всевозможным размышлениям. Да и старое тело, уже побитое ревматизмом и другими недугами, неизбежными в таком возрасте, все чаще и настойчивей требовало отдыха. К тому же и работы по дому было немало. Не всякий молоденький выдержит. Надо было ежедневно стирать пыль с мебели, с подоконников, с картин, в определенное время выносить и выбивать ковры, протирать оконные стекла и двери.

Сегодня Гофбауэр решил помочь истопнику. Снегу за ночь навалило основательно, и надо было расчистить дорогу от ворот до крыльца виллы и боковые тропинки, проложенные к службам.

Когда Гофбауэр вышел во двор, истопник уже работал, орудуя деревянной лопатой. Стоял чудный декабрьский день с бодрящим морозцем, расцвеченный яркими, но почти не греющими лучами зимнего солнца. Искрясь на нетронутом снегу, оно слепило до боли в глазах.

Гофбауэр наглухо застегнул свою короткую охотничью куртку, сощурился от яркого света, несколько раз глубоко вдохнул в себя морозный воздух, свежо и ароматно пахнущий, и сказал громко:

— Ну и денек!

Истопник прервал работу и оглянулся.

— Доброе утро!

— Очень доброе, — отозвался Гофбауэр. — Давно такого не было. Настоящая зима. У тебя есть другая лопата? Я тоже хочу снежок покидать. Приятная и полезная для здоровья работа.

Истопник отдал ему свою лопату, а сам пошел за другой.

Через какие-нибудь минуты разгоряченный Гофбауэр сбросил куртку.

Но поработать в полное удовольствие ему не довелось. Скрипнула калитка, и появился полотер. Пожелав обитателям виллы здоровья, он несколько минут наблюдал за их работой и потом, не сказав ни слова, пошел в дом.

Гофбауэр последовал за ним.

— Что нового? — спросил полотер, когда они вошли в кабинет Гоуски.

— Ничего значительного. Вчера был иностранец. Сидел допоздна. Я уж был уверен, что он заночует у нас, да нет, смотрю, выбрался.

— Так и не удалось узнать, кто он такой?

— Не удалось.

— Жаль. А ну-ка опишите его внешность поподробней. Надеюсь, запомнили?

Гофбауэр почесал за ухом, вызвал в своей памяти образ иностранца и стал рассказывать.

— Упитанность выше средней, недоеданием, очевидно, не страдает. Ростом с меня, не выше. Глаза светло-голубые. Голос мягкий, рокочущий, баритон. Говорит громко, слова выговаривает отчетливо. Походка плавная, танцующая. Носит пальто с бобровым воротником и бобровую шапку. Вот, кажется, и все, что помню.

— Этого достаточно. Сдается мне, личность знакомая. По всем признакам, приезжал американец Сойер. Вы как-нибудь невзначай подслушайте, как его называет Гоуска.

Во второй половине дня подошла автомашина без пассажира. Шофер привез продовольственные запасы. Среди этого изобилия были копчености, консервы, сыры, фрукты, вина, сигареты. Гофбауэр распределил товар по местам и отпустил шофера.

А с наступлением сумерек, когда Гофбауэр отправился отдохнуть, у ворот снова раздался требовательный автомобильный сигнал. Наскоро надев пиджак и натянув на ноги ботинки, Гофбауэр бросился в переднюю.

Вошли Гоуска и Крайна.

«Вот оно как получается, — отмечал Гофбауэр, закрывая дверь за прибывшими, — зачастили каждый день. Прибавилось мне хлопот».

Хозяин и гость, не снимая пальто, прошли через столовую и гостиную в кабинет.

Гофбауэр давно приметил, что Крайна никогда в передней не раздевался. Его примеру следовал и хозяин.

Немного спустя Гоуска вышел из кабинета и спросил старика:

— Машина днем приходила?

— Приходила.

— Привезла?

— Да.

— Поставь, что надо, на стол в гостиной и ложись спать, старина.

— Слушаюсь.

Старые «друзья» понимали друг друга с полуслова.

Когда Гоуска вернулся в кабинет, Крайна стоял у радиоприемника и вертел головку регулятора.

— Снимите пиджак, у меня тепло, — посоветовал Гоуска.

Гость щелкнул выключателем. Свет в приемнике погас. Крайна отошел от приемника и сел на диван. Он не внял совету хозяина и не снял пиджака, хотя в кабинете действительно было жарко. Он казался сильно озабоченным.

— Вы мне спутали сегодня все карты, — пожаловался Крайна.

— Ничего не могу поделать, — развел руками Гоуска. — Борн уже третий день настойчиво требует исчерпывающей информации. Он хочет знать ваши ближайшие планы.

— Чтобы изложить их письменно, — сказал Крайна, — мне потребуется не меньше двух дней. Это не слишком простая задача.

— Пусть вас не тревожат сроки. Мне поручено передать вам, что письменный доклад вы можете представить позднее, а пока изложите устно. Я перескажу Сойеру.

Крайна немного подумал.

— Это мне подходит. Остается надежда, что я не сорву встречу с штабс-капитаном Тейхманом. Она назначена сегодня на одиннадцать ночи.

Гоуска посмотрел на часы и присвистнул.

— В вашем распоряжении около четырех часов, и можно не беспокоиться. Кстати, на этого Тейхмана можно положиться?

— Вполне, — заверил Крайна. — Его организация крепко сколочена, боеспособна и готова к действию. Сам Тейхман человек волевой, рассудительный и в любых ситуациях остается на высоте положения. Я в нем уверен больше, чем в штабс-капитане Благе, с которым вас познакомил на прошлой неделе мой секретарь.

— Почему? Блага произвел на меня неплохое впечатление, — заметил Гоуска.

Он придвинул свое любимое глубокое кресло к дивану и устроился против Крайны.

— Курить будете?

Крайна сделал отрицательный жест.

— Как вам ответить? — произнес он. — Блага тоже на своем месте, но все-таки он не Тейхман. В Тейхмане меня привлекает масштабность, размах, оперативный риск и в то же время, как это ни странно, строгая пунктуальность. Он педант в полном смысле слова. У него заранее все расписано. Все его люди знают свои объекты и только ждут команды. Он уже составил списки большинства сотрудников Корпуса национальной безопасности.

— Отлично, — сказал Гоуска. — Такая активность, безусловно, будет одобрена и поощрена нашими шефами.

— Я хочу пить. У вас нет какой-нибудь минеральной воды? — спросил Крайна.

— У меня все есть. Быть может, вина?

— Нет, только не вина. Я попрошу воды.

Грузный Гоуска без особого рвения поднялся с кресла и принес бутылку воды и стаканы.

Крайна жадно выпил два полных стакана и со вздохом облегчения откинулся на спинку дивана.

— Что ж, если вы желаете, я могу набросать вам общие контуры плана, — заговорил он. — Принципиально он согласован со всеми…

— Конкретнее. С кем персонально? Борну это важно знать, — предупредил Гоуска.