Николай Черушев - Из ГУЛАГа - в бой

Как видно из материалов дела, в начале следствия Тальковский в предъявленном ему обвинении виновным себя признал полностью и показал, что в заговор он был вовлечен командармом Якиром. Одновременно он назвал в числе своих «сообщников» начальника штаба дивизии майора А.П. Кравченко, командира 7-го стрелкового полка майора И.А. Руба-нюка, начальника военно-хозяйственного снабжения майора С.В. Зайцева, начальника ветеринарной службы военврача 1-го ранга В.А. Громкова и начальника финансовой части Щербакова, заявив при этом, что все названные лица в состав антисоветской организации были завербованы лично им. В последующем, однако, Тальковский от этих показаний, данных им в Крымской тюрьме (г. Симферополь) отказался, утверждая, что участником военного заговора он никогда не являлся и никакой преступной работы против Советской власти не проводил. Решительно отвергал он и обвинение в том, что будучи участником заговора, проводил вредительство в дивизии [72] ЦАФСБ. АСД А.А. Тальковского. Т. 3. Л. 190—193. .

Несмотря на все ухищрения следователей связать концы с концами и подвести Тальковского под серьезную статью Уголовного кодекса, сделать это им так и не удалось — обвинения в его адрес легко рассыпались при первой же серьезной проверке. Например, комбриг И.Ф. Куницкий узнал о принадлежности Тальковского к заговору от комкора С.А. Туровского, однако по показаниям последнего бывший командир 3-й Крымской стрелковой дивизии совсем не проходит. Другое обстоятельство — члены так называемой националистической татарской организации в ходе следствия от своих показаний отказались, и уголовные дела на них были прекращены. Командарм 1-го ранга И.Э. Якир, якобы завербовавший в заговор Тальковского, на самом деле никаких показаний на этот счет не давал [73] ЦАФСБ. АСД А.А. Тальковского. Т. 4. Л. 136. .

Убедившись в шаткости позиций обвинения в адрес каждого отдельно взятого арестанта, подчиненные Л.П. Берии в начале мае 1939 года объединяют дела девяти человек, проходивших по делу Тальковского, в одно следственное производство, надеясь тем самым создать эффект серьезной деятельности по раскрытию крупной вредительской организации в одной дивизии ХВО. Военная прокуратура округа почему-то «не заметила» вопиющих нарушений в данном деле, на что ей и было строго указано со стороны ГВП. Такая щепетильность Главной военной прокуратуры в октябре 1939 года и удивляет, и настораживает — ведь раньше (в 1937—1938 годах) такого там служебного рвения не наблюдалось.

В результате следственное (групповое) дело № 4882, полученное ГВП от военной прокуратуры ХВО для направления по подсудности в Военную коллегию, возвращается обратно в Харьков с задачей выполнения в полном объеме статьи 206 УПК.

«Военному прокурору ХВО

Возвращаю след. Дело № 4882 по обв. Тальковского, Кравченко и др. всего в количестве 9 чел. — по ст.ст. 58—1 «б», 58— 7, 58-8 и 58-ПУК.

Всем обвиняемым по настоящему делу инкриминируется то, что они, работая на руководящих командных должностях в войсковом соединении 5299 — являлись участниками заговорщической контрреволюционной группы, созданной по заданию немецкой разведки и врага народа — Якира.

По делу допущено грубейшее нарушение ст. 206 УПК, в силу чего дело не может быть направлено на рассмотрение Военной коллегии Верхсуда...

Большинству обвиняемых было объявлено об окончании следствия в период с 13.IV по 25.IV.39, а следственные действия и приобщение различных документов к делу продолжалось до 20.V.39 г. Из дела видно, что обвиняемые знакомились только с материалом, относящимся к их индивидуальному обвинению, не зная весь материал дела. Об этом свидетельствует постановление от 7.V.-39 года об объединении дел обвиняемых в одно следственное производство.

Предлагаю тщательно ознакомить обвиняемых с материалами дела в полном соответствии со ст. 206 УПК, исследовать возможные ходатайства обвиняемых по существу дела, после чего вышлите в ГВП — для направления по подсудности.

Приложение: дело в 7 томах.

И.О. Главного военного прокурора военный юрист 1 ранга (Панфиленко)» [74] АГВП. НП 30263-39. Л. 12. .

В прокуратуре ХВО, уязвленные, видимо, такой недооценкой их «титанической» деятельности по выявлению врагов народа, исполнение поручения Главной военной прокуратуры затянули на целых семь месяцев, хотя явная надуманность обвинений бросалась в глаза даже при беглом знакомстве с делом. И только 26 мая 1940 года (на следующий день после освобождения А. А. Талькове кого) военный прокурор ХВО доложил в ГВП:

«Секретно. Экз. № 1 Главному военному прокурору Красной Армии Диввоенюристу тов. Гаврилову На № 17192 от 10/У-40

Доношу, что дело по обвинению Тальковского А.А., Руба-нюк И.А., Громкова В.А. и др. ВП (Военной прокуратурой. — Н. Ч.) ХВО прекращено на основании ст. 197 ч.2 УПК УССР и все обвиняемые из-под стражи освобождены.

Военный прокурор ХВО бригвоенюрист (Грезов)» [75] АГВП. НП 30263-39. Л. 29. .

Здесь уместно упомянуть о дальнейшей судьбе одного из обвиняемых, проходивших по этому делу, — майора Рубаню-ка Ивана Андреевича, до ареста командира полка из дивизии Тальковского. Восстановленный в кадрах РККА, он затем последовательно командует частями и соединениями. В начале Великой Отечественной войны Рубанюк — командир 176-й стрелковой дивизии. В октябре 1942 года, будучи в звании полковника, он получает под свое начало 11-й стрелковый корпус. Войну генерал-лейтенант И.А. Рубанюк закончил в должности командира 10-го стрелкового корпуса. После войны продолжительное время служил в Вооруженных Силах, уволившись по возрасту в отставку генерал-полковником.

Выйдя на свободу и восстановившись в кадрах Красной Армии, Тальковский приступил к исполнению обязанностей начальника курса Военной академии имени М.В. Фрунзе. Однако в конце июня 1941 года (через неделю после начала войны) его снова арестовывают. Как подчеркивалось в заключении Следственного управления КГБ СССР по делу А.А. Тальковского (март 1955 года), основанием к повторному аресту послужили все те же материалы его прекращенного дела. Новое следствие вел сотрудник 3-го Управления НКО СССР младший лейтенант госбезопасности Морозов. Тальковский решительно отрицал все предъявленные обвинения. Он заявлял, что участником военного заговора никогда не был, вредительством тоже не занимался, а его признания в этой деятельности, данные им в 1937—1938 годах, не соответствуют действительности, ибо они получены от него в результате незаконных методов следствия [76] ЦА ФСБ. АСД А.А. Тальковского. Т. 3. Л. 36—43. .

В конце следствия Тальковский с целью доказать несостоятельность предъявленного ему обвинения возбудил ходатайство о допросе в качестве свидетелей В. В. Ауссем-Орлова, И.Ф. Ку-ницкого и B.C. Погребного, а также о возможности дать ему с этими лицами очные ставки. Еще он попросил приобщить к делу показания его бывших подельников — А.П. Кравченко, И.А. Ру-банюка, С.В. Зайцева, В.А. Громкова и других. Однако такие вполне законные требования Тальковского органы следствия в Москве решительно отклонили. Да и как практически это было сделать, если Куницкого, Погребного и Ауссем-Орлова к тому времени уже не было в живых, а приобщать к делу показания бывших подельников Тальковского для следствия представлялось невыгодным, ибо тогда оно совсем рушилось [77] АГВП. НП 30263-39. Л. 49. .