Николай Черушев - Из ГУЛАГа - в бой

Вот что об этом говорилось в докладной записке временно исполняющего обязанности военного прокурора 2-й Отдельной Краснознаменной армии (ОКА), военного юриста 1-го ранга Чебоненко, направленной в середине февраля 1940 года Главному военному прокурору Красной Армии:

«Из Военной коллегии Верховного Суда СССР было передано в военный трибунал 2 ОКА для слушания дело по обвинению бывших сотрудников Особого отдела 2 ОКА Хоро-шилкина, Либермана, Белоусова, Еремичева и др., всего 7 человек по ст.ст. 58—1 п «б», 58—7 и 58—11 УК РСФСР...

В процессе расследования выясняется, что под руководством Хорошилкина, работавшего зам. начальника 00 (особого отдела. — Н.Ч.) 2 ОКА, провокационно стряпались обвинительные) материалы на руководящий состав РККА. Заранее изготовлялись схемы различных контрреволюционных организаций. Хорошилкиным и его сподвижниками писались конспекты показаний, в которые бесцеремонно вписывались составителями фамилии “руководителей”, “соучастников” заговора.

...Цинизм следователей не знал границ. Так, например, комиссара 18 ск (стрелкового корпуса. — Н.Ч.) Перфилова вначале били, чтобы он подписал показания, (что) якобы хотел совершить теракт над Стацевичем (секретарем крайкома ВКП(б). — Н.Ч.) и добились таких показаний. Через две недели начали избивать Перфилова, чтобы он показал, (что) якобы Стацевич состоял в к.р. заговоре. Дело Перфилова мною прекращено, он уже восстановлен в партии и Хорошилкин на очной ставке с Перфиловым вынужден был признать, что дело велось “неправильно”.

На очной ставке с Покусом Хорошилкин также вынужден был заявить, что дело Покуса велось тоже “неправильно”. Характерно отметить, что в деле Хорошилкина еще весной 1939 г. имелись данные о том, что дело Покуса состряпано провокационно. Однако быв. прокурор Погранохраны Хитров, Военная коллегия Верхсуда, в которой находилось дело, — никто не поставил вопрос о пересмотре дела Покуса.

...РККА нуждается в командирах. Хорошилкин и др(угие) избивали честные кадры, за что и идут под суд. Все это установлено, однако группа дел, следствие по коим вел Хорошилкин, была направлена в Военную коллегию и до сегодняшнего дня (дела. — Н.Ч.) не рассмотрены.

Я убежден, что большинство из этих дел должны быть прекращены, как созданные провокационно.

Доводя об этом до Вашего сведения, считал бы необходимым дела, направленные на Военную коллегию, снять с рассмотрения и возвратить в Особый отдел 2 ОКА для пересмотра в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Здесь, на месте, зная, кто из ведших следствие по конкретному делу разоблачен как вредитель по уничтожению партийных кадров, можно будет сразу невинных освободить, тем самым наиболее эффективно выполнив постановление ЦК ВКП(б) и СНКСССР от 17-го ноября 1938 года» [84] АГВП. НП 9984-39. Т. 1. Л. 379-380. .

Сразу возникает вопрос — что это за постановление и о чем там говорится? Видимо, об имеющихся грубых перегибах в работе следственных органов НКВД и устранении выявленных недостатков. Обратимся к такому авторитетному источнику, как «КПСС в резолюциях...». Однако и там, в томах, относящихся к рассматриваемому нами периоду, такого постановления нет. Видимо, оно было чрезвычайно секретным и не подлежало публикации в открытой печати, касаясь такого круга вопросов, которые и для многих партийных органов были тайной за семью печатями. За исключением, конечно, ЦК ВКП(б) и его Политбюро.

Военный юрист Чебоненко подготовил весьма смелую по тем временам докладную записку. Не всякий окружной прокурор тогда осмелился бы на такой решительный поступок, так как тем самым он автоматически ставил себя под подозрение в пособничестве и укрывательстве врагов народа. К сожалению, подобные прецеденты тогда были не единичны. Однако в данном случае все обошлось благополучно, ибо к такому же выводу, что созрел у Чебоненко, пришли и в Главной военной прокуратуре. Причем почти одновременно. Так, еще не успел военный прокурор 2 ОКА отправить свою докладную в Москву (а подписал он ее 15 февраля 1940 года), как на следующий день из ГВП на его имя поступила срочная телеграмма:

«Серия “Г”

Телеграмма

Хабаровск Военпрокурору 2 ОКА

Дело Особого отдела армии HP 11954 на обвиняемых По-куса Якова Захаровича, Стельмах Григория Давыдовича, Ва-сенцовича Владислава Константиновича, Григорьева Николая Ивановича, Седова Сергея Дмитриевича, Агафонова Николая Михайловича, Касаткина Петра Степановича, Шталь Юлис Мартыновича и Волынина Евгения Алексеевича мной уголовном порядке прекращено. Предлагаю своим постановлением перечисленных выше лиц из тюрьмы освободить. Документы почтой. Исполнение телеграфьте. HP 14478. Главвоенпрокурор Афанасьев» [85] АГВП. НП 9984-39. Т. 1. Л. 114. .

Через два дня после получения этой поистине судьбоносной телеграммы Я.З. Покус оказался на свободе. И сразу занялся решением трех главных задач: а) восстановлением в партии; б) восстановлением в кадрах РККА; в) освобождением из заключения своей жены Александры Григорьевны, арестованной через неделю после мужа. И если две первые задачи с большим трудом, но все же удалось выполнить, то с третьей, несмотря на неимоверные усилия, он так и не справился — слишком неравные были силы у противоборствующих сторон.

Относительно исключения Я.З. Покуса из партии. В деле надзорного производства, хранящемся в архиве Главной военной прокуратуры, имеется копия выписки из протокола заседания партийной комиссии при политическом управлении 2 ОКА.

«“Утверждаю”

Зам. нач. ПУ 2 ОКА

Батальон, комиссар Смоликов

...ноября 1938 г.

Выписка из протокола № 16

Заседания ПК 2 ОКА от 16 ноября 1938 года.

Слушали: Дело Покус Якова Захаровича, член ВКП(б) 1919 г., партбилет № 0456021, служащий.

Докладывает тов. Цубко.

Парторганизация № 2 штаба 2 ОКА 4.7.38 г. исключила

Покус из рядов ВКП(б) как врага народа.

Постановили: Исключить Покус из рядов ВКП(б) как врага народа.

п/п Секретарь ПК 2 ОКА Батальонный комиссар (Петров)» [86] АГВП. НП 9984-39. Т. 2. Л. 124. .

Из этого документа явствует, что в данном случае совсем не наблюдалось поспешности в изгнании Покуса из партии, как это происходило с Магером и другими командирами РККА. Здесь понадобилось четыре с половиной месяца, чтобы парторганизация штаба армии, где стоял на учете Яков Захарович, исключила его после ареста из членов партии. Случай этот достаточно редкий, гораздо чаще бывало наоборот — не успели еще за человеком закрыться тюремные ворота, а его уже с позором изгоняли из ВКП(б). Ситуация же с Покусом сложилась, видимо, по причине большого количества арестованных, т.е. ввиду длинной очереди на исключение и существенной дезорганизации работы самих партбюро штаба и партийной комиссии из-за ареста их членов. Других объективных причин подобной затяжки в рассмотрении персональных дел, по всей вероятности, не существует.