Богдан Сушинский - На острие меча

Если бы таким образом его решился понуждать к вопросу кто-либо другой из приближенных, с этой минуты он уже перестал бы быть приближенным. Но с Карадаг-беем хана связывала давняя дружба. Этот человек дважды спасал ему жизнь. Они вместе начинали путь к бахчисарайскому трону, вместе сражались под Перекопом, Бахчисараем, Кафой.

– Можешь считать, что ты услышал этот вопрос.

– Гяур воспитывался в Турции. Владеет турецким языком. Знает нравы Востока. Опытный воин, известный в нескольких странах Европы. Любопытно, что к нему благоволит королева Швеции Кристина. В то же время в Киеве и на Сечи князя будут считать своим, поскольку он тоже русич. Сам Аллах велит воспользоваться тем, что сейчас он на распутье, и пригласить его в Крым.

– Мне лучше знать, что Аллах велит, а чего не… велит. Но ты можешь продолжать.

– Так вот, всемогущественнейший, – упрямо повторил Карадаг-бей, – Аллах велит пригласить Гяура в Крым и сделать его командиром личной гвардии хана. Гвардии, которую Гяур может создать из пленных казаков и ляхов, беглых московитов, из донцов, черкесов и прочего люда, чьи головы не столь ценны, чтобы кто-либо оплакивал их в степях Тавриды.

Ислам-Гирей внимательно присмотрелся к лицу Карадаг-бея. Спокойному волевому лицу воина и… мудреца. Нет, не зря он возвысил его, сына наложницы, до советника и телохранителя, до придворного вельможи.

– К тому же его появление в Бахчисарае поможет нам укрепить союз с Сечью, – добавил он то, чего не успел сказать Карадаг-бей, – который очень пригодится нам в войне с Турцией и в стычках с Буджацкой ордой; в противостоянии с Доном и Московией.

– Ты видишь намного дальше, чем достигает моя мысль. Враг может оказаться соседом, но сосед не должен становиться врагом, всемогущественнейший.

– Вот и отправляйся к Гяуру. Разыщи, склони, убеди. Сделай так, чтобы предстал пред моими очами и сказал: «Я согласен».

– Не смею возразить, всемогущественнейший.

…А пребывание герцогини д\'Анжу в «Лесной обители» в те былые дни явно затянулось. Давно минул месяц, однако покидать отдаленное глухое имение герцогиня не спешила. Правда, Эжен хорошо помнила, что пребывание ее не было обременительным. Расходы на собственное содержание герцогиня восполнила с лихвой. В дела пансиона тоже не вмешивалась, да и разговорами вроде бы не надоедала.

В последние дни маркиза вообще редко видела гостью. Еду ей доставляли в комнату; из особняка она выходила лишь для того, чтобы понаблюдать, как продвигается обучение Дианы де Ляфер или Клавдии д\'Оранж, к которой тоже, в общем-то, потеряла былой интерес. И все же всему свое время. Однажды вечером она зашла к Эжен и неожиданно объявила:

– Все, маркиза, камин угас, пора разъезжаться.

– Это всегда грустно.

– Завтра отбываю в Париж.

– Надеюсь, пребывание в «Лесной обители» не было для вас томительным, – отдала дань вежливости маркиза. Как бы скромно ни вела себя д\'Анжу, все же Дельпомас настолько отвыкла от гостей, что даже не пыталась изображать хоть какую-то степень сожаления. – Надеюсь, что в шумном Париже вам еще долго будут вспоминаться наши вечера. И ночи, естественно, – лукаво поиграла глазками Эжен.

– Решитесь отправиться со мной? Насколько я понимаю, вы уже давно не были в столице.

– Это не входит в мои планы, герцогиня, – без какого-либо колебания объявила Дельпомас. – Присядем. Если у вас возникли какие-либо просьбы в связи с отъездом, то я готова обсудить их…

– Просьбы? Что вы?! Никаких, – благодушно улыбнулась герцогиня. – Кроме, разве что, одной, совершенно пустячной: мне придется увезти с собой Сесилию.

– Сесилию?! – не смогла скрыть удивления Эжен. – Вы, очевидно, имели в виду Диану де Ляфер?

– На кой она мне черт сейчас? – со свойственной ей простоватой грубостью ответила д\'Анжу. – Если де Ляфер и понадобится, то лишь к весне. К тому времени мы подумаем, как и куда пристроить ее. Не скрою, что возлагаю на нее особые надежды.

– Тогда почему Сесилия?

– Видите ли, девочка настолько привязалась ко мне, что придется взять ее на свое полное покровительство.

– Странно, мне казалось, что она не оправдала ваших надежд.

– Это вежливый отказ? – насторожилась герцогиня.

– Что вы?! – неискренне улыбнулась Эжен. – Это было бы неразумно. После того, как выплатите положенную в подобных случаях сумму, покрывающую те взносы, которые пансионат мог бы иметь…

– Считайте, что она уже выплачена, – не стала дослушивать ее герцогиня. – Что еще?

– В таком случае не вижу препятствий. Если, конечно, сама Сесилия согласна оставить пансионат.

– Я увожу Сесилию де Роан по ее настоятельной просьбе, выступая при этом в роли опекунши. Такая формула вас устраивает?

– Вполне. Поскольку не дает повода не только для возражений, но и каких-либо домыслов; да-да, герцогиня, и домыслов – тоже…

– Кроме того, не забывайте, что теперь ваш пансионат всецело зависит от патронессы герцогини де Лонгвиль. Чей патронат будет осуществляться исключительно моими усилиями, – продолжала игнорировать ее намеки д\'Анжу.

– Как же, я помню об этом, прекрасно помню.

Герцогиня умолкла и внимательно посмотрела на Эжен.

«То, что она сейчас скажет, – и есть самое важное, ради чего герцогиня и явилась сюда, – расшифровала этот взгляд маман Эжен. – Ну так помоги ей. Все, что герцогиня выскажет здесь, увезти с собой в Париж она уже не сможет».

– Да и в целом мой выбор оказался удачным, – заговорила д\'Анжу, решив, что действительно пора переходить к главному. – Три пансионессы подсказали мне не только три способа дальнейшей подготовки воспитанниц пансионата, но и три жизненных предназначения ваших девиц.

– Вот как? Прелю-бо-пыт-но… С интересом выслушаю ваши выводы.

– Понятно, что таких, как Диана де Ляфер, в пансионате наберется очень мало. Но для нас они будут наиболее ценными агентами. В будущем это влиятельные салонные дамы, неотразимые невесты для молодых герцогов; соблазнительницы стареющих маркизов и графов. А еще это влияние на тот или иной род, клан, нужных нам министров. Словом, таких, как графиня, следует особенно тщательно отбирать и еще тщательнее готовить. Я бы даже посоветовала предложить Диане самой отобрать пансионесс, которые вошли бы в ее группу.

– То есть предполагается, что они так и будут врастать в высший свет стойкой, хорошо организованной группой, поддерживая связи друг с другом?

– И кто посмеет усомниться в том, что со временем в их руках окажется весь правящий бомонд Франции? И потом, почему бы не предположить, что когда-нибудь графиня де Ляфер сама примется за воспитание подобных себе? В вашем же пансионате.

– Вернемся к самой начальной мысли – о подборе группы, – сухо перевела маркиза эмоции герцогини в сугубо рутинное русло. – Если поручить его Диане, то это ни к чему не приведет, герцогиня. Закончится тем, что де Ляфер забракует даже саму себя, поскольку сомнения и самокритичность ее не знают границ.