Юань Цзин - Особое задание

Тем временем Чжу Сян-цзы хлопотала по хозяйству. Хотя она и приходилась родственницей хозяину, но была совсем не похожа на его собственную дочь. «Ординарец» Сюй И-синь помогал ей: колол дрова, растапливал плиту. Время от времени они перебрасывались несколькими словами. Из этой отрывочной беседы Сюй И-синь узнал, что у хозяина есть дочь. Она моложе Сян-цзы на год, но ничего делать не умеет, ленивая и лакомка. Целые дни просиживает на пороге и щелкает семечки. Никто в деревне не зовет ее иначе, как «Дурочка». Сян-цзы сказала также, что в восточной стороне двора есть флигель из трех комнат, в котором обычно живут гости хозяина. В деревне Циншиянь всего десятка два дворов. Крестьяне существуют за счет охоты, продажи дров, лекарственных трав, грецких орехов и изделий из бамбука. Люди действительно очень боятся Чэнь Гуй-шэня.

Хозяин угощал гостей мясом убитого на охоте лося, жареными перепелками и маисовой водкой. У Чжи, в свою очередь, угостил хозяина захваченными с собой лакомствами. После сытного ужина Чэнь Гуй-шэнь потребовал себе трубку с опиумом, а гостей проводил в отведенную им комнату восточного флигеля.

Сян-цзы заранее привела ее в порядок и принесла туда лампу. Так как в горах даже летом ночи холодные, она приготовила для гостей жаровню с углем.

— Садись, отдохни немножко, — предложил ей У Чжи, — мы и сами все сделаем.

Девушка села на низенькую бамбуковую скамеечку и молча начала раздувать огонь в жаровне.

— Ты каждый день ходишь за дровами? — спросил У Чжи, любуясь ее раскрасневшимся личиком.

— Если идет сильный дождь или снег, то не хожу.

— А дорогу хорошо знаешь? Заблудиться не боишься?

Девушка улыбнулась.

— Я с девяти лет хожу с отцом и на охоту и за дровами, так что хорошо изучила наши горы. Конечно, очень далеко заходить мне не приходилось.

У Чжи понравилось, что она охотно отвечает на все вопросы, и он заговорил с ней о ее дяде. Из рассказа девушки он выяснил, что Чэнь Гуй-шэнь здесь живет в старом доме тещи, а в горах Дабашань имеет еще один дом, который он довольно часто навещает и где подолгу живет.

«Это нам может пригодиться», — подумал У Чжи.

Вскоре девушка взяла свою скамеечку и вышла из комнаты, оставив гостей одних. У Чжи поплотнее закрыл дверь, задул лампу и стал обсуждать с Сюй И-синем все, что им удалось узнать за день.

— Я думаю, что эта деревня подойдет для нашего перевалочного пункта, — шепотом излагал свои соображения У Чжи. — Отсюда хорошая дорога к вам. Кроме того, здесь нейтральная зона, и наша работа не вызовет слишком больших подозрений.

— Ты прав. Фактически это ничейная территория, и отсюда всего один день пути до наших передовых постов. Лучшее место найти трудно. Но потребуется известное время, чтобы все наладить. Тебе следует поддерживать самые лучшие отношения с семьей Чэнь Гуй-шэня: и с самим хозяином, и с хозяйкой, и с Сян-цзы, и даже с Дурочкой. А я постараюсь прощупать почву у местных жителей. Нам надо иметь здесь свои уши и глаза.

— Хорошо, если завтра хозяин попросит нас еще погостить у него, то мы «пустим лодку по течению»! Но если он нас не оставит, тогда что?

— А мы все равно останемся! Ты скажешь, что простудился или еще что-нибудь придумаешь. Так или иначе, а завтра мы с места не двинемся.

На следующее утро хозяин стал уговаривать У Чжи погостить у него несколько дней.

— Я очень рад, что брат У удостоил меня своим посещением, — несколько витиевато начал Чэнь Гуй-шэнь. — И я хочу воспользоваться этим, чтобы просить почтенного брата об одном одолжении… — Он раскрыл сундук и достал оттуда шкатулку, из которой торжественно вынул источенную червями старинную рукописную книгу. Он обеими руками держал ее перед собой, словно драгоценность, а затем вручил У Чжи, сказав, что это так называемая «Подводная книга «Красного братства». К несчастью, книжные черви изгрызли ее, а в селении нет ни одного грамотного человека, который мог бы привести книгу в порядок. Никому постороннему доверить это важное дело нельзя. Поэтому он просит брата У помочь ему.

Просьба хозяина пришлась очень кстати в связи с планом У Чжи, и он охотно согласился подремонтировать этот «бесценный фолиант». Чэнь Гуй-шэнь обрадовался и принес ему для этой цели пачку бамбуковой бумаги местного производства. У Чжи отнес книгу в свою комнату и поделился новостью с И-синем.

— Вот здорово! — обрадовался И-синь. — Значит, хозяин тебе доверяет. Ты поработай, а я пока пройдусь по деревне.

После ухода товарища У Чжи стал просматривать книгу. Оказалось, что она не содержит ничего особенного и состоит из различных легенд, преданий и отрывков из романов «Троецарствие» и «Речные заводи».

Скрипнула дверь, и в комнату вошла Сян-цзы. Она принесла тушечницу, кусочек туши и кисточку. Положив все это на стол, девушка с улыбкой посмотрела на У Чжи. На этот раз она была без платка, и У Чжи впервые увидел ее густые черные волосы, заплетенные в толстую косу. А одета она была во все старенькое, застиранное.

— Дядя велел мне принести тушь и кисть! — объяснила она и, помолчав немного, добавила: — Господин У, тебе больше ничего не надо?

— Немного воды.

Девушка, явно обрадовавшись, выпорхнула из комнаты и вскоре вернулась с подносом, на котором стояли чайник и чашка. Видимо, она решила, что У Чжи хочет пить. Но он налил немного кипятку в тушечницу и стал разводить тушь. Сян-цзы стояла рядом и с интересом наблюдала за каждым его движением. Наконец она робко сказала:

— Ты действительно умеешь писать иероглифы?

— Умею.

— Ты учился в иностранной школе?

— Нет.

— Тогда где же ты научился писать?

— В детстве мне удалось немного поучиться, но потом не было денег на учебу, и пришлось бросить школу, — он помолчал немного, потом спросил: — А почему ты сегодня не пошла за дровами?

— Тетя сказала, что в доме гости и поэтому мне нельзя уходить.

— Тетя с тобой хорошо обращается?

Девушка опустила голову, молча теребя косу. У Чжи понял, что вопрос его был лишним. Разве и без того не ясно? Она целый день, с раннего утра до позднего вечера, хлопочет по хозяйству и вдобавок ходит вся оборванная. Дурочка ничего не делает, а одета хорошо. У Чжи понял свою бестактность И поспешил несколько изменить тему разговора.

— Где твой отец?

— Умер!

— А мама?

— Тоже… — Сян-цзы отвела глаза в сторону и стиснула зубы, стараясь удержать подступившие к горлу рыдания. Справившись с собой, она добавила: — Отец погиб ни за что… от руки Скорохода.

У Чжи спросил ее о том, как это произошло, и девушка, всхлипывая, рассказала:

— Мне в тот год исполнилось тринадцать лет. Мама сильно заболела и три дня в рот ничего не брала. Мы с отцом места себе не находили от беспокойства и, несмотря на сильный снегопад, пошли в лес за дровами. Отец выжег хороший уголь и понес продавать его в деревню, чтобы на вырученные деньги купить маме лекарства. Кто же знал, что ему навстречу попадется это черепашье отродье [38] Черепашье отродье — самое обидное ругательство в Китае, по смыслу: незаконнорожденный (не знающий своих родителей). Скороход.