Алексей Кирносов - Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове

— Я люблю своих бойцов, — сказал Говоров, — и делаю для них всё, что в моих силах.

— Вижу. Поэтому я тебе личный друг, а не только политический комиссар твоего полка. Ты сможешь делать ещё больше, — продолжал Брылькус, — если искоренишь одно заблуждение.

— Какое?

— Ты думаешь, что сам уже воспитался и теперь обязан только воспитывать других. Нет, дорогой командир. Советую: обучая, учись, а воспитывая, воспитывайся сам. Когда так поставишь дело, тогда ладно уж — можешь считать себя умным человеком.

После этого разговора Леонид Александрович часто думал о себе, как о капитане огромного корабля, который называется полк. Этот корабль должен быть в постоянной готовности к любому, самому трудному плаванию. Можно было разбудить бойцов среди ночи и объявить боевую тревогу — и каждый знал, что ему делать. Однажды приехала внезапно комиссия из штаба военного округа.

— Выводите полк на боевые стрельбы в полной готовности, — сказал Говорову председатель комиссии. — Район операции будет здесь.

Председатель комиссии указал на карте район с самой трудной пересечённой местностью.

Через несколько минут полк был выстроен. Раздались команды командиров батарей:

— Поорудийно, справа за мной, шагом ма-а-арш!

Спокойно и ровно тронулись запряжки, направились к району стрельб. Впереди каждой батареи поскакала разведка и конные телефонисты, чтобы выбрать позицию, разбить фронт батареи и установить телефонную связь. Батареи перешли на галоп, быстро поскакали к своим позициям. Первая батарея, вторая, третья…

С наблюдательного пункта члены комиссии и Леонид Александрович хорошо видели, как сильно прыгали передки и зарядные ящики на ухабах и выбоинах. И вдруг у всех замерло дыхание: один боец упал с передка повозки. Ещё секунда, и его раздавило бы колёсами пушки, но ездовой круто развернул уносы, и колёса вильнули в сторону, объехав лежащего бойца в нескольких сантиметрах.

Сняв фуражку, вытирая вспотевший лоб, председатель комиссии сказал:

— Ездовому объявить благодарность… Даже нет: поощрить именными часами от командующего округом. Виртуоз своего дела!

— Виртуозами без практики не становятся, — заметил комиссар Брылькус.

— Что вы этим хотите сказать? — спросил председатель.

— Только то, — ответил Брылькус с мягкой улыбкой, — что у нас в полку отрабатывают такое упражнение: объезд упавшего номера расчёта.

— Казалось бы, лишняя работа, а в итоге — спасённая жизнь, — сказал председатель комиссии.

Батареи достигли своих позиций и быстро заняли боевое положение.

Начались стрельбы.

Первая батарея поразила сорок шесть целей из пятидесяти. Третья накрыла своим огнём сорок две цели. Вторая батарея стреляла похуже и поразила только тридцать три цели из пятидесяти.

— Позвольте мне поправить дело, товарищ комполка! — обратился к Говорову комиссар Брылькус.

— Вы разрешите? — спросил Говоров у председателя комиссии.

— У вас и комиссар стрелять умеет? — удивился председатель. — Он что, бывший артиллерист?

— Я бывший палубный матрос, — сказал Брылькус, — но стрелять вроде бы немного научился в говоровском полку.

— А ну, давайте! — разрешил председатель. — Любопытно будет посмотреть, не видал ещё, как стреляют политработники.

Пётр Викентьевич вскочил на коня и помчался к позиции второй батареи. Заняв место командира батареи, он поправил корректуру, улыбнулся бойцам, сказал:

— Ну, ребята, не подведите комиссара перед комиссией! Огонь!

Ещё двенадцать целей были поражены, и вторая батарея заняла своё законное второе место.

Комиссия дала отличную оценку боевой подготовке полка. Особо было отмечено, что даже комиссар умеет руководить стрельбой и в боевых условиях способен заменить выбывшего из строя командира батареи.

Есть одна особенность в жизни детей, у которых папы военные: они много путешествуют. Это очень интересно, но так как ничего не даётся в жизни даром, есть в путешествиях и плохая сторона. Другие дети живут всё детство в одном городе, на одной улице, в одном доме. В десять лет у них уже имеются «старые друзья». А тут только успел подружиться — папу переводят в другой гарнизон. Правда, и там появляются друзья, но это ведь не старые друзья , которые понимают тебя с полуслова, по взгляду, по жесту…

А как тяжело бросать в печку игрушки!

Снова переезд, и снова те же неприятности.

— Этот паровоз нельзя в печку, — сказал Володя. — Мне его сам папа сделал!

— Папа тебе ещё сделает, — возразила мама. — А сейчас его всунуть просто некуда, ты должен это понять. Я фарфоровый сервиз соседке подарила! Понимаешь?

Нет. Никак не понятно, как можно сравнивать сделанный папой паровоз с какой-то посудой… Когда мама отвернулась, он быстро засунул паровозик в чемодан под какие-то кофты.

— А куда посадим Мурзика? — спросил Володя.

— Ох, — вздохнула мама и села на этот чемодан. — Котёнка отдай Лёве. Лёва его любит, и Мурзику у него будет хорошо.

— Мурзика я не оставлю! — закричал Володя. — Мурзик мой, я его за пазухой повезу!

— Папа коня оставляет… — В мамином голосе за напускной сердитостью слышится печаль. — Ты хоть это чувствуешь?

Это Володя чувствует, но понять не может. Как расстаться с конём? Как бросить здесь Зайчика, не взять его с собой? Зайчик так их всех любит! Он тихо ржёт и поднимает правую ногу, когда Володя входит в конюшню…

— Мамочка, — сказал Володя. — Ведь коней разрешают возить по железной дороге в специальных вагонах.

— Ну и что?

— Разве папе в Москве конь не понадобится?

— Теперь конь не понадобится, — сказала мама.

— Какой же это командир без коня?.. Разве папа больше не будет командиром?

— Папа будет учиться.

— Зачем? — удивился Володя. — Он уже столько учился! Разве он ещё не всё выучил?

Володя родился в 1924 году.

Дети гражданских быстро понимают, что папа такой же постоянно присутствующий рядом человек, как и мама. Дети военных получают первое понятие о папе из маминых рассказов о нём. Папы нет дома. У папы то поход, то учение, то полевая поездка, то лагеря. Папа возвращается домой, когда ребёнок спит, и уходит на службу, когда он ещё не проснулся.

Убаюкивая Володю, мама между сказками рассказывала ему, как папа оканчивал Курсы усовершенствования командного состава артиллерии. Двухлетний Володя представлял себе папу с саблей в руке. Папа идёт на курсы и машет саблей, а курсы на него злобно рычат. Папа как размахнётся саблей, как… окончит эти курсы! Чтоб не рычали.

Но когда папа служил начальником артиллерии корпуса, потом начальником артиллерии большого укреплённого района и одновременно окончил трёхлетний курс Военной академии имени Фрунзе, Володя кое-что понял. Ему было восемь лет, он пошёл в школу и на себе прочувствовал, что такое учение.