Илья Васильев - Александр Печерский: Прорыв в бессмертие

В половине пятого Бжецкий с Геником построят в колонну всех лагерников, как будто для выхода на работу. Половина колонны должна направиться к выходу. В первых рядах пойдут наши «восстанники». Передние нападают на оружейный склад. Остальные идут дальше, прикрывая нападение. Те, кто захватят оружие, нагоняют колонну, опережают ее, снимают охрану у ворот и нападают на караульное помещение.

Может случиться, что охрана спохватится раньше, чем мы рассчитываем, и нам перережут дорогу к воротам и откроют огонь из двух пулеметов, имеющихся у них. Если мы захватим оружие — вступаем в открытый бой, но, если не удастся, надо предусмотреть другой выход.

Недалеко от столярной мастерской, почти у самого ограждения, находится офицерский дом. Надо полагать, что если даже прилегающее к нему поле заминировано, то, скорее всего, сигнальными минами, не представляющими опасности. Вот здесь, у офицерского дома, и надо прорвать проволочные заграждения. Передние должны бросать перед собой камни, мины взорвутся, и дорога, хотя бы частично, будет очищена.

— Таков план, — в заключение обратился я к собравшимся. — Мы с Шлойме продумывали этот план не раз. Лучших вариантов не видим. Пусть каждый из присутствующих продумает, сможет ли он как следует обеспечить то, что на него возлагается. Завтра вечером опять встретимся. Помните товарищи, что никому — ни жене, ни брату, ни кому-то другому вы не должны и словом обмолвиться, о чем мы здесь говорили.

Обсуждения не было. Разошлись поодиночке.

В последние дни я обратил внимание, что отправляющемуся в караул наряду, утром выдают по пять патронов каждому. И потом патроны передаются по смене. Значит, можно было сделать вывод, что охранники, находящиеся вне караула, не имеют патронов. Хотелось в этом убедиться, и я договорился с Бжецким, чтобы меня послали в барак, где размещаются охранники, произвести там какой-нибудь ремонт.

13-го утром в столярную мастерскую пришел Бжецкий и раскричался на Янека, почему в казарме, где находятся охранники, плохо закрываются двери.

— Откуда мне знать, — оправдывался Янек, — мы ведь не имеем туда доступа.

— Всегда у вас наготове оправдания! Дайте мне кого-нибудь из мастеровых, и я сам его проведу.

Легко понять, что мастеровым, который взял ящик с инструментами и направился в казарму, был я. Сперва я обошел казарму, осмотрел все двери. Затем зашел в комнату, где никого не было, и прикрыл дверь, будто для того, чтобы ее проверить, а сам быстро открыл шкаф, где в углу стояла винтовка. Заглянул в магазинную коробку — патронов нет. И патронташ, лежащий на полке, — пустой. В другом шкафу то же самое.

Вернувшись в столярную мастерскую, я поднялся на чердак. Оттуда местность хорошо просматривалась и по ту сторону заграждений. Слева от лагерных ворот проходила железная дорога, за ней — станция, а дальше — лес. Вдоль дороги валялись бревна. Напротив работали поляки, возившие лес. Стало ясно: бежать надо вправо.

В этот вечер было принято решение: завтра, 14 октября, — бежим.

Редко когда в октябре месяце в этих краях бывают такие солнечные и теплые дни, каким выдался день 14 октября 1943 года.

Ночью мы раздали ножи, а также несколько десятков изготовленных кузнецами по нашему заказу небольших топориков, таких, чтобы было удобно спрятать под полой. Нуждающиеся получили теплую одежду. Когда и как идем, было известно только руководителям организации.

Я и еще семь человек работали в филиале столярной мастерской. Через окна филиала хорошо просматривалась территория первого лагеря. В соседнем бараке работал на изготовлении нар Шлойме Лейтман с двадцатью отобранными красноармейцами, вооруженными спрятанными под рубахами ножами.

Была договоренность: в 4 часа в швейную мастерскую должен явиться унтершарфюрер Берг на примерку костюма, который ему там шили. В 4 часа 15 минут, с этой же целью, туда придет начальник лагерной охраны. Начальник третьего лагеря Гетцингер и обершарфюрер Грейшут к четырем часам приглашены в сапожную мастерскую. Ко мне в барак для осмотра изготов-

ленных шкафов должен прийти Френцель. В это же время унтершарфюрер Фридрих Гаульштих будет проверять работу Лейтмана. Явку четырех офицеров во второй лагерь под тем или другим предлогом обеспечивает Борух. Остальных офицеров тоже должны пригласить в мастерские.

Все, кому поручено осуществить ликвидацию офицеров, работали в этот день с Лейтманом. Он их поодиночке направлял ко мне для инструктажа.

Первым явился Калимали-Шубаев. В 1940 году он окончил Ростовский институт инженеров транспорта. Это был высокий, стройный парень лет двадцати пяти, с копной черных кудрявых волос, малоразговорчивый, решительный, простой и хороший товарищ.

— С тобой не надо много говорить, — сказал я ему. — Ты и Беня идете в швейную мастерскую. Берете с собой рубанок, топор и стамеску. Помни, все должно быть сделано так, чтобы немец не пикнул.

— Ясно.

— Иди. Желаю успеха.

Молча мы пожали друг другу руки, и он ушел. Я попросил его прислать ко мне Цыбульского.

— Борис, — обратился я Цыбульскому, — мы вместе сидели в «еврейском подвале» в Минске. Я тебя знаю лучше всех. Тебе поручается самое трудное задание. С тобой идет Михаил. Бжецкий отведет вас во второй лагерь к Боруху. Захватите с собою топоры. Помни, Боря, твой удар — первый. Своим ударом ты должен подбодрить других. Если кто-нибудь из ребят не сможет, замени его другим. К этому никого не следует принуждать.

— Будь спокоен, Саша, все только ждут сигнала.

— Не забудь снять с убитых фашистов пистолеты. Иди, и чтобы было хорошо.

— Должно быть хорошо.

Бжецкий в этот день свирепствовал как никогда. Он расхаживал с резиновой трубкой от противогаза в руках и лупил ею направо и налево. Начальник охраны Грейтшуц подозвал его к себе и угостил пачкой сигарет.

В два часа в первый лагерь явился унтершарфюрер Рыба и забрал Бжецкого и еще троих лагерников. Это нас расстроило. Унтершарфюрер был вооружен автоматом, а обычно на работу сопровождали без автоматов. Что бы это могло означать? Мы это связали с эпизодом, произошедшим час тому назад, и это усилило наше беспокойство.

Янек утром надел свой лучший костюм. Ведь придется бежать в чем стоишь, надо забрать хотя бы лучшее, что имеешь. Френцель его увидел и сказал:

— Ты что, свадьбу здесь справляешь? Чего ты так вырядился?

Я побежал к Янеку в столярную.

— Сейчас же узнай, куда повели Бжецкого.

— Как?!

— Это ваше дело. Как бригадир ты можешь свободнее распоряжаться, чем я.

Целый час прошел в страшном напряжении. Мы же знали, в каком мы положении.

В три часа пришел ко мне капо Геник Чепик и сообщил, что Бжецкого с людьми взяли в северный лагерь складывать бревна. Так как они шли без охраны, то унтершарфюрер взял с собой автомат.