Величко Нешков - Наступление

Как раз в это время в канцелярию старосты ввалился Матейчо, забрызганный грязью почти по самые уши.

— Ах, ты здесь, грязная гадина! — Матейчо попытался ударить «капитана» по голове, но Гешо слегка повел плечом, и рука Матейчо повисла в воздухе. — Давайте поскорее его свяжем, и один из вас поможет мне доставить его сейчас же в районное управление.

— Так не пойдет. — Райко недовольно поднял руку и встал между Гешо и Матейчо. — Мы его поймали, мы его и сдадим. На чужой каравай рот не разевай.

— Сами собираетесь пенки снять? Да если хотите знать, я иду по его следам уже пять-шесть дней. Я мог его арестовать еще в селе, — многозначительно подмигнул Матейчо. — Если хочешь знать, я ему даже служебных денег дал… А ну отдавай деньги! — наскочил он на «капитана».

Уже несколько оправившийся от первоначального испуга, мошенник вызывающе ухмыльнулся:

— Как же, жди! Я их ночью проиграл в карты!

— Вы что же, на нашем участке нашли место для своего маскарада? С кем играли? — рассердился Райко.

— Этих людей я не знаю. Они привезли зерно на мельницу, и мы просто проверили, кому повезет.

— Такого в Камено-Поле быть не может, — вызывающе добавил Матейчо, — посмотрите на него, он всю ночь играл в карты…

— Да еще на твои деньги, — зло прервал его Райко.

— Не на мои, не спеши, было распоряжение дать ему служебных денег, чтобы затем проследить за ним, куда он подастся.

— Что-то мне думается, не так все было, — заметил «капитан».

— Скажи, скажи, — поддержал его Райко, ему было очень неприятно появление Матейчо. И, угрожающе подняв листок из тетради, на которой Матейчо записал фамилии «сомнительных лиц» из Камено-Поле, многозначительно подмигнул: — Поспешил ты судьбу стольких людей решить… А ну как я им расскажу обо всем? За что ты нацарапал первым свата Танаса Йончоолу?..

— Матейчо смущенно моргал глазами и беспомощно поглядывал то на Добри, то на Гешо, то на «капитана».

— Бай Кольо, иди домой, извини, что так вышло… — сказал старику Добри.

— Помоги вам бог, сынок, — перекрестился Бейский и нерешительно направился к двери.

Добри повернулся к мошеннику:

— Как тебя зовут, откуда ты и кто по национальности?

— Феро Андреев, господин староста, живу в слободе, из города я.

— В какой слободе? — сердито спросил Райко.

— Нашей, цыганской…

— Ясно, — улыбнулся в усы Добри.

Райко звякнул шпорами и обратился к Добри:

— Господин староста, мы должны поступить в соответствии с законом. Допросим его! За этой пташкой наверняка есть и другие грехи. Тогда и доставим его к начальству.

— Хорошо, — согласился староста.

— Эй, люди, вы испортите все дело! Отдайте его мне, чтобы потом не было разговоров, а я сейчас же отвезу его в областное управление, — сделал Матейчо последнюю попытку склонить их на свою сторону.

Гешо шутливо ткнул его пальцем в грудь:

— Не спеши, молодой человек! Сколько шагов я пробежал через площадь, столько оплеух он у меня получит, а за то, что мой начальник перед ним звенел шпорами, — двойная порция…

На вокзале в Лозене Матейчо не дождался пассажирского поезда. Только что закончил маневрировать и должен был отправиться в город товарный состав. Не спросив разрешения начальника вокзала, Матейчо устроился в товарном вагоне и нетерпеливо спросил:

— До пяти часов будем в городе?

— Откуда мне знать, — немного раздраженно ответил начальник вокзала, — дадут путь — будем.

— Мне надо любой ценой успеть, очень важное дело у меня.

Матейчо повезло, хотя в городе у него не было никакой спешной работы. Поезд остановился на несколько минут только на станции Нижний Сеновец и оттуда без остановок проследовал до города. По дороге Матейчо прикидывал, как представить в невыгодном свете своих лозенских коллег, как создать в управлении впечатление, что обманули не его, а их и что он первый раскусил мошенника.

В областном управлении он застал одного Данчо Данева, который сидел, подперев подбородок ладонями, и смотрел пустым взглядом перед собой.

— Ты не болен? — сочувственно спросил его Матейчо.

— Не знаю, — равнодушно ответил Данчо, — ты откуда?

— О, у этой истории ни начала, ни конца! — сразу же пустился в подробности Матейчо и рассказал, что три дня назад в Камено-Поле появился подозрительный человек в военной форме, а он, Матейчо, сразу же разгадал его махинации.

Данчо, не дождавшись конца рассказа, небрежно махнул рукой и равнодушно добавил:

— Уголовная история. Какие настроения, что говорят люди?

— Фашисты поднимают голову, — категорично заявил Матейчо и уже хотел было рассказать, как вчера камено-польская земледельческая дружба широко раскрыла свои двери перед всеми бывшими фашистами, но тут Данчо поднял голову:

— А Киро Слановский в селе?

— Да что ему делать в селе-то? На фронте он, — удивленно ответил Матейчо.

— Ты откуда сейчас приехал? — холодно спросил его Данев.

— Из Лозена, я же тебе только что рассказал о том жулике, которого чуть было не упустили Гешо и Райко.

— Оставь их, — скривился Данев. — Вчера вечером Киро Слановский вернулся в село. Под Нишем его легко ранили, из больницы его выпустили на несколько дней домой.

— Может, и приехал, я же всю ночь гонялся за этой сволочью, а рано утром подался в Лозен. Если бы не предупредил этих ворон, они упустили бы жулика, хотя признаться в этом не хотят.

— Слушай, ты ведь теперь знаешь, что тебя назначили на эту должность только благодаря мне. Цоньо Крачунов тебя знает еще с тюрьмы?..

— В одной камере сидели с ним и с Божином Шопским, — напомнил ему Матейчо.

— Сидеть-то сидели, а знаешь ли, что у него не очень-то хорошее о тебе мнение? Между нами говоря, он очень колебался, прежде чем дал согласие подписать приказ о твоем назначении.

— Вот оно что! — удивленно и глуповато разинул рот Матейчо. — А я его считал своим в доску.

— Это не имеет никакого значения. Пока я здесь, никто тебя пальцем не тронет…

— Эй, Данчо, может, ты и Калычу рога обломаешь?

— Подожди немного, — так же нервно прервал его Данев. — Что с тобой сегодня, не даешь мне слова сказать… Так вот, Киро Слановский хотел остаться на несколько дней в селе.

— Ну? — спросил Матейчо.

— Ничего особенного. Может быть, ты слышал, что он запутан в одной темной истории, но у нас нет достаточных данных и доказательств, чтобы припереть его к стене.

— Так бы и сказал. Глядишь, помогу тебе чем-нибудь. Знаю я этого Киро Слановского, фашист он до мозга костей. Не случайно его дядька Митьо Ганин защищает Танаса Йончоолу и Денчо Чолаку. Данчо, — наклонился он через стол, — ты знаешь, я твой до гробовой доски, подметки твои буду лизать, за тобой пойду в огонь и воду. Скажи, что делать. На животе буду ползать, а все для тебя сделаю.