Юрий Мишаткин - Схватка не на жизнь

«Надо уснуть», — приказал себе Магура.

Он прилег на топчан, отвернулся к дощатой стене, где висел коврик, и, еще раз повторив про себя «спать!», закрыл глаза…

Проснулся он от слепящего, бьющего ему прямо в глаза луча.

Николай Степанович прикрыл глаза ладонью и попросил:

— Уберите свет!

Луч электрического фонарика дрогнул и начал ощупывать Магуру, словно обыскивал его.

— Шутки неуместны! — рассерженно сказал майор и опустил с топчана на пол ноги.

— Говорили, что Хорек вам нужен. Так я от него буду. Вроде адъютанта или доверенного.

Фонарик лег на угол письменного стола, и луч уперся в потолок.

— Что известно про экипаж «юнкерса»? — спросил Магура. — У вас было достаточно времени, чтобы подготовить ответ.

— Э-э, — протянул Непейвода. — Так не пойдет! Не вы нас допрашивать будете, а мы! Рассказывайте, как на духу, откуда прибыли и от кого.

Магура застегнул ворот рубашки, поискал на ощупь на полу ботинки.

— Если вам что-нибудь говорит название «Валли» и фамилия Гросскурт, то поймете, откуда я и от кого прибыл.

— Этого мало. Требуются подробности.

— Беседовать согласен лишь с Хорьком и с глазу на глаз.

— Хватит увиливать, гражданин хороший! Отчего оружие заимели советского образца? Или получше не смогли получить? — Непейвода подкинул на ладони револьвер, который минуту назад лежал у Магуры в кармане пиджака. — Хорошая штучка, но «парабеллум» лучше: точнее навзлет бьет, и шума от него меньше. — Непейвода оттянул затвор и прицелился в майора: — Желаете глаза завязать, чтоб коленки не дрожали? Или спиной к стене станете? В затылок и мне сподручнее будет стрелять, и вам спокойнее на тот свет уходить.

— Мое начальство лишается большого удовольствия, не присутствуя сейчас на вашем допросе, — сказали из-за спины Непейводы. — В НКВД недооценили службу Канариса, когда решили выйти на Хорька и подослали к нему вас. Неужели рассчитывали, что абвер оставит в беде своего резидента?

— С кем имею честь беседовать? — спросил майор человека за спиной Непейводы.

— Могу представиться: Вилли Опперман, личный уполномоченный полковника Гросскурта. Удивлены? И напрасно. Я ничем не рискую: вместе с вами в могилу уйдут и эти сведения.

— Вы утверждаете, что присланы полковником Гросскуртом?

— Да, чтобы предотвратить затеянную НКВД провокацию, спасти нашего резидента и всю его группу, а вас вывести на чистую воду.

— И вам поверили? — усмехнулся Магура. — Поверили одному вашему голословному утверждению?

Опперман решительно отстранил Непейводу и шагнул к топчану:

— Что вы этим хотите сказать?

— Ведь кто-то из нас лжет. Два связника — слишком много. Насколько я понял, нас столкнули, чтобы выявить провокатора, или, точнее, чтобы он сам себя выдал при беседе.

Единственно верным сейчас решением было захватить инициативу.

Нельзя защищаться, надо переходить в наступление. И, не давая Опперману вставить слово, Николай Степанович продолжал:

— Чем, кроме голословного утверждения, вы можете доказать свою принадлежность к абверу? Удостоверения сотрудника службы Канариса при вас, конечно, нет, хотя русской контрразведке ничего не стоило снабдить своего человека такой «липой». Скажете, что знаете пароль? Но он был передан в эфир, а русские расшифровали передачу. Начнете утверждать, что дошли до Хорька, и это снимает с вас всяческие подозрения? Но кто вас привел к резиденту?

— Меня не надо было приводить! — перебил Опперман. — Я знаю адрес явки.

— Не считайте, что абвер населен олухами, — покачал головой Магура. — Полковник Гросскурт не стал бы рисковать своим ценнейшим агентом в Сталинграде. Связник мог провалиться при переходе линии фронта и на допросе выдать местонахождение Хорька, поэтому ему лучше не знать адрес резидента.

За стеной раздался приглушенный кашель, и Непейвода, как по сигналу, ринулся в соседнюю комнату. Пропадал он там считанные минуты и, когда вновь появился перед стоящими друг против, друга Магурой и Опперманом, грубо сказал:

— Мы не верим вам обоим, граждане! И сейчас запросим штаб «Валли». Не пройдет и пяти минут, как будет абсолютно ясно, кто из вас двоих врет и подкапывается под нас!

— Опять неуместные шуточки! — заметил Николай Степанович. — Запросить «Валли» вы не можете при всем своем желании.

— Это почему же? — удивился Непейвода.

— А потому, что у Хорька лишь односторонняя связь с Густавом, как была до войны односторонняя связь с господином Эрнстом Кестрингом. Кстати, герр Кестринг просил передать Хорьку, что последняя их встреча в Сталинграде не состоялась из-за непредвиденных, не зависящих от самого Кестринга обстоятельств.

В соседней комнате снова послышался кашель. И Магура понял, что это вновь вызывают Непейводу для передачи ему очередного указания. Но кто находится за стеной? Кто направляет Непейводу? Уж не сам ли Хорек, не желающий лично появляться перед связниками и ждущий, когда один из них — подставной — чем-либо выдаст себя? Надо убедить Хорька, что Опперман, явившийся так же с паролем, подослан и поэтому верить ему нельзя, иначе будет раскрыта и прекратит свое существование вся группа, вся агентурная сеть, и Хорек в первую очередь.

Непейвода вернулся быстро, продолжая сжимать в руке револьвер.

— Вы хотите сказать… — несмело начал Опперман.

Он был ошарашен всем услышанным. Обвинения, притом необоснованные, так и сыпались на него, и Вилли не мог опровергнуть ни одного. Когда же русский контрразведчик вспомнил какого-то неизвестного Кестринга, Опперман понял, что еще немного и он окончательно будет загнан в тупик.

— Отчего не пришли к вокзалу? — Вопрос Непейводы относился к Опперману.

— Я знал, что советская контрразведка назначила Хорьку встречу, — процедил Опперман. — Поэтому был вынужден прийти к вам. Я должен был помешать встрече Хорька с ложным связником.

— Между прочим своих агентов в «Валли» готовят куда основательнее, нежели в советской разведке, — добавил Николай Степанович. — Настоящий связник, в отличие от подставного, имел бы строгое указание ни в коем случае — даже если ему грозил провал — не идти на квартиру резидента. Вы же, рассчитывая на нашу доверчивость и наивность, собрались войти в доверие к Хорьку и затем накрыть всю агентурную сеть. Должен польстить: вам многое удалось, теперь вы знаете не только Хорька, но и его людей. Й стоит вам выбраться из этого дома, как все мы, несомненно, будем схвачены.

— Ну нет! — выдохнул Непейвода и, прежде чем Вилли успел оглянуться или отпрянуть, обрушил на его голову рукоятку револьвера. Опперман с грохотом свалился на пол, растянувшись у ног Магуры и Непейводы.

— А говорили, что от русского оружия шума много, — заметил Николай Степанович.