Павел Хадыка - Записки солдата

Мое путешествие из Алма-Аты в Кустанай заняло четверо суток. Я ехал по Турксибу через Семипалатинск, Барнаул, Новосибирск, Омск, Курган, Челябинск, Троицк. Мне хотелось посмотреть Турксиб и хоть маленькую часть Сибири. Вот почему я поехал не через Оренбург, а через Новосибирск.

Кустанай в то время был обыкновенным районным городком. Но электрический свет и водопровод уже были. Школа, в которой мне предстояло работать, размещалась в двух просторных зданиях. Курсантов в школе насчитывалось в полтора раза больше, чем в Минске. В основном это были казахи. Учились здесь также русские, украинцы, татары и выходцы из народностей Востока.

В школе было киргизское отделение. Оно комплектовалось Киргизской республикой.

Начальником школы был Миргаил Успанович Успанов. Человек с незаконченным высшим агрономическим образованием. В гражданскую войну он командовал Алаш-Ординским кавалерийским полком у Колчака. Однажды мы как-то вспомнили бой под Оренбургом, Актюбинском, Уральском. Только я был в рядах Красной Армии, а он на стороне белых.

Комиссаром школы был Исидор Минаевич Кукс — бывший командир батальона, затем полка 25-й Чапаевской дивизии. Еще в 1919 году за взятие Уфы его наградили орденом боевого Красного Знамени. Там же под Уфой его тяжело ранило.

Исидор Минаевич Кукс.

Начальником учебного отдела, заместителем начальника школы, до меня был Михаил Пантелеевич Банников — бывший секретарь Оренбургского губкома комсомола.

Преподавательский состав в основном состоял из казахов. Асанов, например, вел спецпредметы, Тугузбаев — политэкономию, Киреев — историю партии, Оразов — казахский язык. Среди преподавателей были и русские. П. М. Кузнецов, С. Н. Житников, Л. П. Емуранов являлись уроженцами республики, хорошо владели казахским языком. Не знали казахского языка только Иосиф Моисеевич Кабак, Иван Иванович Тележкин, Н. И. Зайцев (недавно окончивший Московский государственный университет) и я. Почти все преподаватели имели высшее образование.

Вот в какую среду я попал на новом месте работы.

Учебная база и обеспечение школы были лучшие, чем в Минске. Имелось свое подсобное хозяйство — около ста гектаров земли, один трактор, более двадцати дойных коров, столько же лошадей.

Планирование учебной работы я знал неплохо. Школа мне понравилась. Единственным недостатком была большая отдаленность ее от столицы республики и даже от областного города Актюбинска. Но поговаривали, что скоро школа перебазируется в Алма-Ату.

В январе 1932 года я взял семью в Кустанай. Горсовет предоставил мне вблизи школы отдельный домик. Хотя он был и очень маленький — всего две комнаты, но мы с женой остались им довольны. За время моей поездки за семьей домик отремонтировали.

На второй или третий день приезда семьи произошел непредвиденный инцидент. Вечером я находился в школе, жену пригласил женсовет в клуб, дети остались одни в квартире. Часов в девять вечера мне позвонила дочь (ей было шесть лет), что к нам приехал какой-то дядя с вещами и будет у нас жить. Я тут же ушел домой. За столом в кухне сидел молодой человек и что-то рассказывал детям, все громко смеялись. Поздоровавшись, спросил, как он нашел квартиру и кто ему открыл. Незнакомец встал, назвал себя и рассказал, что он приезжий, из Тургая, студент какого-то техникума, уже несколько лет учится в Кустанае и жил на квартире в этом доме. Хозяин дал ему запасной ключ от входных дверей. Но в этом учебном году опоздал на занятия по болезни. Сейчас он только что с дороги, возница уехал ночевать к своим знакомым, оставив его перед дверями дома. Очень просил разрешить ему остаться у нас до утра. А если нельзя, уйдет ночевать на вокзал, а вещи пусть на время побудут у нас, пока он не подыщет новую квартиру.

Тому, что он студент, по болезни опоздал на учебу и раньше жил в этом доме, я поверил. Дом был частный и совсем недавно по ходатайству школы горсовет предоставил бывшему домовладельцу лучшую квартиру. Хотя мне и показались подозрительными чемоданы и узлы, которых было шесть — восемь штук и едва ли они могли быть собственностью студента, но безукоризненное поведение, просьба оставить в доме до утра хотя бы вещи, убедили меня, что ему можно поверить.

Вскоре пришла жена. Посоветовавшись с ней, мы разрешили ему заночевать у нас. Он разделся, и все стали готовиться пить чай.

В квартире еще не было электрического света, горела керосиновая лампа. Только сели за стол, как к нам постучали. Зашел начальник административно-хозяйственного отдела школы Рудаков и электромонтер с городской электростанции включить свет. Электромонтер сразу узнал нашего гостя и спросил:

— А ты, Ивашко, зачем здесь?

Студент вместо ответа ударил по керосиновой лампе, в темноте кого-то сбил с ног и бросился бежать. Мы сначала растерялись, затем начали погоню.

Взять его удалось только минут через тридцать-сорок. Привели ко мне в квартиру. Вызвали милицию. И тут выяснилось, что Ивашко — крупный вор, в Кустанай прибыла их целая группа с крадеными чемоданами и узлами. Они ограбили в поезде несколько пассажиров и в городе Троицке священника. Среди краденого были кресты, чаши и другое серебро.

Дом, в который я вселился, раньше был воровским центром — «малиной». Группа Ивашко еще не знала, что хозяева дома заменены, и вор попался случайно. Электромонтер раньше работал в уголовном розыске где-то в областном центре и там встречался с Ивашко.

Так состоялось мое первое знакомство с воровским миром Кустаная.

Первый год было тяжело. Знакомился с преподавательским и командным составом школы, с их методикой ведения занятий, привычками. Вникал во все процессы учебной работы. Мой рабочий день продолжался от подъема и до отбоя. Трудности усугублялись еще и тем, что я не знал казахского языка, на котором говорили и в школе и вне школы. Изучение языка давалось с трудом, ему я уделял много времени.

Начальник школы Успанов часто выезжал в Алма-Ату и Актюбинск на различные совещания и конференции. Кроме того, он был большим любителем охоты. Всякие служебные и неслужебные поездки сочетал с посещением дальних лесов и озер.

В летнее время, когда все уходили в отпуск, многие преподаватели и строевые командиры с семьями выезжали в район школьного подсобного хозяйства. Оно находилось в тридцати пяти — сорока километрах от Кустаная. Каждой семье выдавалась военная палатка. Семьи размещались в лесу, отдыхали, а некоторые в меру возможностей работали на полях подсобного хозяйства.

С городом и многими жителями Кустаная я быстро познакомился. Особенно подружился с райвоенкомом Бахтигуловым. Он часто бывал в школе. Узнал и прошлое Кустаная. В 1918—1919 годах борьбу за Советскую власть здесь возглавляли известные вожаки, такие, как Л. И. Таран, достойные наследники легендарного батыра Амангельды Иманова. Город имел богатое революционное прошлое.