Александр Проханов - Военные приключения. Выпуск 4

— Ну что? — спросил Дружинин стоявшего на мостике штурмана.

Тот глянул в пеленгатор.

— Выходим в точку…

Все было буднично, как на учениях. Развернулась на корме трал-балка, с ее носика начал потравливаться строп с массивным гаком на конце. Командир отделения минеров старшина 2-й статьи Чапаев быстро подвесил к гаку звенья цепи — ползуны, и трал заскользнул в перламутровую гладь моря, оставляя на воде ярко-красные бусинки буев-носителей.

— Начинаем пахать! — сказал командир и сделал запись в вахтенном журнале:

«07.48. Легли на первый галс. Дали ток в трал. Начали боевое траление».

Казалось, один только командир, в эти минуты оставался спокойным. Но Алтунин видел, что и он тоже то и дело поглядывает на взбаламученную воду за кормой, на подвижный пунктир буев, далеко вправо оттянутых отводителем, скользящим в синей глубине.

Прошел час в напряженном ожидании.

«Повернули на обратный курс. Легли на второй галс. Дали ток в трал. Начали траление», —

снова записал командир в вахтенном журнале. И вдруг вздрогнул от зычного крика сигнальщика-наблюдателя, стоявшего на крыле мостика:

— Два самолета слева восемьдесят, сорок кабельтов!

Самолеты шли низко, почти теряясь в утренней дымке, затянувшей близкий Синайский берег. Дружинин скорее угадал, чем разглядел: израильские «скайхоки». Держась уступом вправо плотно друг возле друга, они пронеслись над мачтами, оглушив ревом двигателей, взмыли вверх, развернулись, снова прошли над самым кораблем и растаяли в синей глуби неба.

— Хулиганят! — сказал капитан-лейтенант Судаков. Он хотел еще что-то добавить, но тут, как и в первый раз, истошно закричал наблюдатель:

— Два самолета слева девяносто, сорок кабельтов!

Теперь это были «миражи» с такими же, что и у «скайхоков», синими шестиконечными звездами в белых кругах на концах крыльев. «Миражи» проделали в точности такие же маневры и скрылись над Синайским берегом.

— А ведь они демонстрируют, — сказал Алтунин, — вот, мол, какие мы, все имеем, хоть «миражи», хоть «скайхоки».

— Не одни мы в заливе, чего они для нас-то демонстрируют, — усомнился Судаков.

— Мы ближе других к Синаю…

— Два самолета слева восемьдесят, сорок кабельтов! — снова прокричал наблюдатель, и в голосе его было удивление.

Все так же, уступом вправо, двойка самолетов нырнула к кораблю, оглушив истошным воем реактивных двигателей. Но это были уже совсем другие самолеты — горбатые, остроносые, с черными подпалинами под хвостами, с почти треугольными, скошенными назад крыльями.

— Вот, пожалуйста, теперь «фантомы» пожаловали, — сказал Дружинин. И добавил: — А ведь они нас пугают!

— Пугают! — подтвердил Алтунин. И заключил: — Пугают потому, что боятся.

— Чего им бояться?

— Что израильтяне, что американцы, что все натовцы так запугали себя советской опасностью, что поднимают тревогу даже при виде безобидного тральщика.

— Это точно, — сказал Дружинин. — Только ты бы, лейтенант, сходил на ют. Нас, конечно, не запугать, но все же…

На юте было, как всегда на учениях: стоял вахтенным у трала командир отделения минеров старшина 2-й статьи Чапаев, стоял вахтенным у динамометра командир отделения тральных электриков матрос Войханский, как и полагалось, не отрываясь, глядели: один — в море на прыгающие по волнам ярко-красные буи с флажками, другой — на белый диск прибора. Корабль шел с тралом, и внимание было теперь главным. Выглядели матросы необычно: в шортах и оранжевых жилетах, надетых на голое тело.

— Ну как? — спросил Алтунин, ни к кому не обращаясь. — Самолеты не больно мешают?

— А пускай летают, — подчеркнуто бодро ответил Войханский, не сводя глаз со стрелки динамометра. — Какая-никакая, а тень.

Алтунин с благодарностью посмотрел на него и вдруг подумал, что это ведь он успокаивает его, замполита. Чтобы не беспокоился за матросов. И отступил за лебедку, собираясь вернуться на мостик, и вздрогнул от незнакомо громкого, испуганного вскрика Войханского:

— Подсечена мина!

Резко обернувшись, Алтунин успел поймать взглядом рывок стрелки динамометра.

— Прямо по корме — мина! — доложил вахтенный у трала.

И все замерло на корабле. Алтунин отыскал на взбаламученной водной глади поблескивающий на солнце черный шар. Мина быстро удалялась, и он с беспокойством оглянулся на кормовую артустановку, стоявшую на камбузной надстройке. Оттуда, из-за серого броневого прикрытия, выглядывали черные стволы и виднелась голова наводчика в каске, прильнувшего к прицелу. Алтунину показалось, что целится наводчик недопустимо долго: все знали, что подсеченная мина будет качаться на волнах всего несколько минут, а затем наполнится водой и затонет.

Сухой треск короткой очереди резанул по ушам, со звоном посыпались гильзы. Снаряды взбили пену возле самой мины. Раздался еще короткий треск. В тот же миг палуба под ногами дернулась, море за кормой вздрогнуло сразу все, грязно-белым холмом вспучилось в том месте, где только что была мина. Холм этот стремительно поднимался все выше. Тяжкий звериный рык, переходящий в шипение, догнал корабль и прокатился дальше, к другим тральщикам, к едва видному вдали низкому Синайскому берегу, серо-дымной полосой отбившему горизонт.

Алтунин восхищенно улыбался, наблюдая, как оседает гора воды. Налетели чайки, роем мошкары замельтешили над местом взрыва. Он шагнул на ют, чтобы взглянуть в глаза минерам, похвалить. И наткнулся на неожиданный перекрик докладов:

— Подсечена мина!

— Прямо по корме — мина!

Снова, сразу после команды с мостика, ударила кормовая установка. Снова вспучилось море, и глухой рык прокатился над морем. Алтунин подождал, не подсечется ли третья мина, и, но дождавшись, пошел на мостик.

— Не пугают, — сказал он Дружинину.

— Что?

— Самолеты, говорю, не пугают. Наши люди, как всегда, на высоте. Пускай, говорят, летают, все-таки тень. — Алтунин засмеялся, но никто его не поддержал, и он замолк. Командир стоял на правом крыле мостика, смотрел за корму. Помощник выглядывал из левых дверей рубки и тоже высматривал что-то за кормой. Две мины подряд всех заставили ждать третью.

Солнце жгло все сильнее. Покосившись на командира, Алтунин расстегнул пуговицы на рубашке и подставил грудь горячему ветру. Командир тоже начал расстегиваться. Из-под козырька его выцветшей пилотки стекали струйки пота и высыхали на подбородке.

С моря, где маячили другие тральщики, докатился низкий гул взрыва. Командир посмотрел в бинокль и опустил его: мина взорвалась на достаточном удалении от корабля, значит, и у соседей все шло как надо.

У трапа, ведущего на мостик, показался боцман с кистью и банкой.

— Разрешите, товарищ капитан третьего ранга?