Александр Проханов - Военные приключения. Выпуск 4

Поэтому клиентов вначале было мало. Стеснялись, не верили, побаивались. И приходили в основном старики, женщины да дети, простодушные, наивные и отчаявшиеся. Из тех, кто не знал, куда жаловаться, и из тех, кто знал, да уже не верил.

Тем не менее по мелочам, по пустякам, но кооператив действовал, трудно зарабатывал себе будущий авторитет, неукоснительно при этом соблюдая главный принцип: око за око. И принцип этот, как ни странно, оказался весьма действенным вопреки официальным утверждениям специалистов, вопреки общественному мнению.

Впрочем, судите сами. Приплелась как-то тихая старушка и безнадежно пожаловалась на верхнего соседа. Сей злостный меломан, приходя с работы, врубал обыкновенно на полную мощность зарубежные колонки и системы, а сам уходил на балкон ужинать и заниматься любимым столярным делом. Не раз слезно просила пощады бедная старушка, у которой не приживались кошки и канарейки, прыгала в шкафу и сама собой лопалась посуда от взрывов современных ритмов. Но в ответ получала бабуля только грубо-непечатные слова, сопровождаемые соответствующими действиями, в результате которых оказывалась она на своем этаже гораздо быстрее, чем естественным путем.

Жалобу беспристрастно и оперативно проверили. Один из секретарей побывал у старушки на квартире со специальным приборчиком и огорченно присвистнул, когда тот зашкалил, не выдержав напора немыслимых децибелов. Секретарь заверил хозяйку, что завтра же это хамство и безобразие кончатся навсегда. Старушка не очень-то поверила, но перекрестилась, закрыла за ним дверь и снова заложила уши ватой.

Сам же страстный мелохулиган, когда неустановленное нейтральное лицо высказало ему те же претензии, только буркнул в ответ: «Имею право за свои деньги до одиннадцати часов. Пошел вон с моей жилплощади!»

На следующий день, на работе, он получил по телефону неожиданное, но тем более приятное известие о том, где, когда и какие именно интересующие его диски и кассеты он может приобрести с необременительной наценкой. Меломан, естественно, помчался по указанному адресу, а тем временем из его квартиры исчезли записи с так горячо любимыми мелодиями. Впрочем, записи эти были владельцу скоро возвращены в том же виде, в каком и были взяты, но, правда, они ему больше не понадобились.

Далее события развивались еще проще. Ответчик оказался в звукоизолированном подвале, куда он был спущен тем же способом, каким расправлялся с надоевшей ему бабкой, и где в течение трех суток, без сна и отдыха, прослушивал многократно усиленные и без конца повторяемые любимые мелодии.

Заметим в скобках, что в точно таком же соседнем помещении в это время добивались остатки городских рокеров, которые тоже вместо пищи и сна получали в огромных дозах лишь грозный, то нарастающий, то убывающий рев любимых боевых машин.

По окончании музыкальной экзекуции меломан был выпущен на волю с напутственными словами: «Порядочным человеком надо быть всегда, а не только после двадцати трех часов», и ему были возвращены его собственные кассеты, при виде которых их владельца безжалостно вырвало.

Были и вовсе курьезные случаи, например, когда повариху детского дома заставили съесть состряпанные ею для младших ребят котлеты, и с ней после этого приключился медвежий конфуз прямо на главной улице.

Были и другие факты. Они учащались, но даже если становились достоянием общественности, никому еще не приходило в голову, кроме, конечно, непосредственных участников, связывать их с деятельностью нового кооператива.

Я привожу ниже лишь наиболее характерные эпизоды на пути кооператива к главной цели.

С е д ь м о г о ф е в р а л я Генерал лично принял молодую, очень красивую и гордую женщину, с которой беседовал при закрытых дверях. В порядке исключения он зарегистрировал ее заявление, где содержалась лишь просьба о помощи без изложения обстоятельств дела, суть которого потерпевшая изложила ему устно.

Выслушав жалобу, Генерал, сузив глаза от бешенства, вызвал секретаря шесть (Автандила Г.) и поручил ему проверку и исполнение. Затем встал, подошел к женщине и, положив твердую руку ей на плечо, внимательно посмотрел в лицо:

— Вам сообщат о принятых мерах. Мы поможем вам, верьте. Этот негодяй будет наказан беспощадно.

Женщина глубоко вздохнула и вдруг благодарно прижалась щекой к его руке.

В тот же день в кабинет начальника снабженческой конторы весело, без доклада ввалился молодой энергичный проситель с открытым загорелым лицом. Угостив начальника хорошей сигаретой, горячо одобрив его мужской вкус, имея в виду молоденькую секретаршу, он обаятельно добился решения своего вопроса, не скупясь на обещания, и, чтобы не быть голословным, пригласил в качестве аванса провести вечерок в одном интимном кооперативном кафе под названием «Грация».

Согласие последовало с быстротой, свидетельствующей о том, что начальник очень правильно его понял, оценил предупредительность и был далеко не чужд мирских утех и соблазнов.

Ближе к вечеру к конторе подкатил новенький «жигуленок», еще без номеров. Через пятнадцать минут новые приятели в отдельном зашторенном кабинете кафе потягивали доброе винцо и внимательно смотрели по «видику» прекрасное шоу-стриптиз, дружески, со знанием дела, обмениваясь замечаниями по поводу тех или иных достоинств его солисток.

Вскоре, однако, молодой человек заметно загрустил, налил себе полный бокал «хванчкары» и почти весь выпил залпом.

Начальник снаба, напротив, все больше оживлялся, сучил коротенькими кривыми ножками и не замечал, что по его подбородку-пипочке стекает похотливая слюна.

— Хороши девочки! Ах, хороши! Ни одну бы не пропустил. Да что ты все вздыхаешь? Не мужик, что ли?

Молодой человек допил вино и указал на экран пустым бокалом:

— Вон та, крайняя, длинноногая, совсем, как моя соседка. Полжизни бы отдал за одну ночь с ней!

— Так в чем же дело? — спросил начальник, не сводя туманного взгляда с экрана.

— Не дается, стерва. Никак.

— Ребенок ты! Подходов не знаешь. Подари ей что-нибудь. Или денег дай.

— Пробовал. По морде схлопотал.

— Не может быть! — заржал начальник снаба. — Видно, мало предложил, обиделась.

— Не мало, «Волгу» могла купить нищему дураку-мужу.

— Сама, значит, тоже дура. И ты — дурак. Не унывай, другие пути ищи, творчески надо работать. Нет такой бабы, которую нельзя взять, если очень хочется.

— Тебе легко говорить, дорогой, ты так не обжигался, тебе, верно, отказа не было.

— Это точно, я своего всегда добьюсь. У меня вон была одна трудная, в моей конторе работала. Тоже долго ломалась. Разожгла так, что я даже с собственной супругой снова стал спать. И чего только не применял к ней: и кнут, и пряник! Премий лишал, на овощную базу чаще других посылал, сынишке путевку в лагерь зажимал, оклад обещался прибавить, уволил наконец… Ну, никак не давалась! Мужа, говорит, люблю, а вас нет. Нужна мне ее любовь!