Николай Кожевников - Гибель дракона

Заглушая торжественные звуки гимна, слышались истерические выкрики:

— Русские высадились на Хоккайдо!

— Танки, танки в городе!

Толпа шарахалась.

— Американцы готовятся сбросить атомную бомбу на Токио! — твердил пожилой богато одетый японец, садясь в машину. — Разве я могу рисковать?

— Атомная бомба? Вряд ли, Итаки-сан, — убеждал его молодой человек в европейском костюме. — Их больше нет у американцев...

— Танки! Бомба! Танки! — на разные голоса повторялись в толпе страшные слова.

«Передаем правительственное сообщение, — гремел над городом голос диктора. — Атаки русских повсеместно отбиты. Наши армии перешли в решительное наступление на всех фронтах. Недалек день, когда знамя Страны Восходящего Солнца будет развеваться над Сибирью...»

Но уже никто не слушал и не верил.

Михаил Зотов пробрался в Хайлар из освобожденного партизанами района Маньчжурии с небольшой группой разведчиков. Командованию отряда нужно было связаться с наступающими советскими частями для совместных боевых действий на Хингане.

Выполнив приказ и узнав от отца про Лизу, Михаил в тот же день рассказал все Федору Григорьевичу, а сам решил во что бы то ни стало пробиться в Пиньфань. Но в полдень его вызвал мэр города.

Возле подъезда бывшего японского штаба стоял вооруженный китаец из отряда городской охраны. Он беспрепятственно пропустил Михаила к дежурному, тот направил Зотова к мэру. В кабинете слышались голоса. На тихий стук Михаила никто не ответил, и он, решительно распахнув дверь, вошел.

За столом в уютном кресле полулежал седой китаец. Лицо его показалось Зотову знакомым. Посетители вскоре ушли, закончив какой-то непонятный Михаилу разговор о муке, пекарнях и дровах.

— Что стоишь, Мишка? — приветливо окликнул мэр. — Садись. Ты не к японцам пришел... — и, слабо шевельнув рукой, указал на стул перед столом.

— Ван... Ван Ю?! Откуда?

— Не шибко, Мишка! — улыбнулся Ван Ю, когда Михаил кинулся к нему с объятиями. — Меня нельзя тряхай... трясти... — поправился он. — Контузило.

— Совсем седой!.. И почему ты здесь? Ведь ты уходил туда, в Россию.

— Это потом, Мишка! Потом все скажу, — Ван Ю нахмурился. — Тебе дело есть.

Михаил сел, не сводя глаз с Вана.

— Ты про Лизу хочешь узнать? Так? Ну, я скажу. Была она тут в тюрьме. Сутки. А потом отправили. В отряд Исии.

— Знаю, — помрачнел Михаил.

— Ну, хорошо, — Ван Ю чуть повернул голову и поморщился. — Болит. Фу-у. Своих нашел. В тюрьме... — он помолчал, собираясь с силами. — Тебя никуда не пущу. Ты местный. Из купцов. Ну, ну, — остановил он вскинувшегося Михаила, — тише, Мишка. Купцы все прячут. Хлеб. Муку. Ты повадки купцов знаешь. Должен знать: рос, жил с ними, — Ван Ю поднял палец, заметив, что Зотов хочет возразить. — Надо найти хлеб. Людей кормить надо. Рабочих. Бедноту. Нищих... Так? — требовательно спросил он. — Разве не за это ты воевал? Так?

— Так, — Михаил встал.

— Понял? Шанго. Бери с собой человек пять с оружием. Иди. Без хлеба тебе сюда дороги нет!

По всем дорогам Маньчжурии мчались танки, артиллерия, автомашины с пехотой. Если встречался пункт, пытавшийся оказать сопротивление, его окружала передовая часть и завязывала бой. Но следовавшие за ней полки шли дальше, не задерживаясь. У частей был жесткий график движения, и они выполняли его.

Полк Сгибнева прорвался к перевалам в районе станции Ирэктэ и углубился в горы. Сокращая путь, Сгибнев решил провести полк лесом. Пятнадцать километров нужно было пройти за полтора часа. В ночь на этом направлении, новом для японцев, пойдет за Хинган моторизованная армия. По сведениям, переданным из штаба дивизии, перевал был свободен, его давно уже заняли китайские партизаны отряда Сан Фу-чина.

Эти сведения Сгибнев получил вечером, а ночью, когда полк был в пути, обстановка изменилась. Оказалось, что японская часть, неожиданно смяв малочисленные партизанские заставы, заняла вершину, но не осталась на ней, а спустилась в густой лес, где легко было замаскироваться.

Сан Фу-чину ничего не оставалось, как ограничиться перестрелкой, чтобы успеть увести от разгрома остатки своего отряда и встретить советские войска на опушке леса.

К перевалу полк вышел точно в срок. Почти одновременно из-за поворота показался первый советский танк. Разведчики донесли: дорога идет по открытому безлесному хребту и простреливается на протяжении пятисот метров. Пройти по ней невозможно. Партизаны берутся провести советские войска в тыл японцев, но предварительно нужно миновать открытый участок пути. По краям — пропасти, их не перелезешь и за сутки.

— Попытаемся, — сказал Сгибнев, в раздумье, постукивая по карте карандашом. — Обходный путь составит лишних сорок пять километров.

— Я думаю, эти пятьсот метров все-таки можно проскочить. — Карпов разложил свою карту. — Добраться до этого кустарника и — в лес. Рискуем только потерять машину.

Сгибнев внимательно выслушал его и одобрил план. Карпов отобрал солдат и партизан, заставил их потренироваться. За пятнадцать секунд группа успевала покинуть машину и рассредоточиться.

— Можно отправляться, — решил Сгибнев.

Золотарев затягивал ремешок каски под подбородком. Зайцев заботливо прилаживал санитарную сумку. Карпов достал пистолет и осмотрел его.

— Внимание! — подполковник поднял руку.

Пулеметы, спрятанные в кустах, открыли огонь по перевалу. Машина рванулась. Сидевшие в ней не слышали выстрелов, только фонтаны пыли мелькнули впереди. Машина резко остановилась. Но через мгновение снова понеслась. Теперь столб огня и дыма взметнулся сзади. Однако мотор был уже поврежден, и, проехав еще метров сто, машина, густо и едко коптя, замерла окончательно. Карпов держал наготове дымовую шашку. Он запалил ее, кинул возле машины и скомандовал: «Марш!..»

Солдаты и партизаны под прикрытием дымовой завесы незаметно скрылись в лесу. Пушка японцев молчала.

— Молодцы, ребята! — Сгибнев снял каску и вытер влажный лоб. Разделив людей на две группы, Карпов поставил задачу: скрытно окружить японцев на перевале и по сигналу с дороги атаковать. В случае, если обнаружат раньше, атаковать, не дожидаясь сигнала.

Цепляясь за кусты и обнаженные корни деревьев, солдаты начали взбираться на кручу, заходя японцам во фланги. Поднявшись на вершину, Карпов послал Камалова и еще двух солдат с партизаном на разведку. С обрыва, из-за кустов, был хорошо виден поворот дороги. Над машиной все еще поднимался дым. Разведчики скоро вернулись.

— Пушка рядом совсем, — шепнул Камалов, — а чуть подальше окопы. Пустые.

— Подойти можно?

— Можно!

Задумчивый шум леса скрадывал шорох осторожных шагов. Не утихали ни на секунду птичьи голоса.