В. Быстров - Герои подполья. О борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Выпуск первый

Оборудование промышленных предприятий города было эвакуировано в глубь страны. Но многое и осталось. Однако, как ни бились оккупанты, им не удалось восстановить и пустить в эксплуатацию ни одного сколько‑нибудь крупного предприятия. Они смогли лишь организовать авторемонтную, две механические, литейно–механическую и машинно–тракторную мастерские, пивоваренный зрвод, тележно–санное производство, часовую мастерскую, гарнизонную прачечную. Этим и исчерпывается список действовавших в городе предприятий. Рабочие, загнанные на эти «предприятия» насилием и голодом, всячески тормозили их деятельность, при каждом удобном случае срывали распоряжения захватчиков. Так, в марте 1942 года в пустовавшие корпуса орловской межрайонной машинно–тракторной мастерской явился представитель хозяйственной комендатуры и провозгласил себя шефом предприятия. Через биржу труда были мобилизованы рабочие. Несколько месяцев ушло на очистку и ремонт помещений цехов. А когда дошло до оборудования, дело ещё более осложнилось. Станки собирали по всем предприятиям города. Причем на поиски их посылались рабочие, которые нередко, обнаружив пригодный для восстановления станок, доламывали его совсем или заваливали мусором, а шефу докладывали, что «ничего подходящего не нашли». Рабочие «трудились» под лозунгом: «Работай—-лишь бы день прошёл!» За всё время хозяйничанья оккупантов в Орле в мастерской было отремонтировано всего три–четыре трактора, да и те не ушли дальше заводских ворот. Тракторы собирали и разбирали, а готовой продукции не было.

Механическая и машинно–тракторная мастерские считались передовыми предприятиями Орла. Об этом свидетельствует список «лучших предприятий города», опубликованный 5 мая 1943 года в газете «Речь», где наряду с такими «предприятиями», как гарнизонная прачечная, инфекционное отделение полевого госпиталя, значились и названные выше мастерские. И если лучшими считались такие предприятия, где рабочие, рискуя своей жизнью, сводили к нулю усилия оккупантов наладить производство, то можно представить, насколько «эффективно» работали другие мастерские. Нет, не удалось захватчикам ни насилием, ни голодом, ни демагогической пропагандой заставить орловских рабочих сотрудничать с ними!

Особенно распространённым способом уклонения от работы были всевозможные «болезни». Восхищает мужество врачей–патриотов, которые помогали горожанам уклоняться от работы на ненавистных оккупантов. При городской поликлинике по указанию гитлеровцев была создана специальная врачебно–консультационная комиссия, которая имела право освобождать больных от работы на два месяца с последующим продлением этого срока. Через эту комиссию только за один 1942 год прошло 8384 человека, получивших освобождение от работы на длительные сроки. Освобождение приняло настолько массовый характер, что председатель врачебной комиссии был вызван в комендатуру, где ему заявили: «В городе Орле все больные. Некому работать. Если так будет продолжаться, то в городском парке хватит деревьев и для врачей».

Но угрозы не испугали патриотов–медиков. У некоторых орловчан до сих пор сохранились справки об освобождении от работы «по состоянию здоровья», полученные от врачей Свиридовой, Дубровской, Ананьевского и других.

Как и на всей захваченной ими советской земле, оккупанты насильно угоняли на каторгу в Германию молодёжь. Медицинский отбор молодёжи производили сами гитлеровцы. При орловской бирже труда существовала специальная комиссия из врачей–немцев, которая отбирала здоровых и крепких юношей и девушек, способных к длительной и тяжёлой физической работе. Орловские подпольщики распространили по городу листовку: «Матери! Как вы можете отдавать своих детей в неволю?! Находите связь с партизанами, ищите сами пути, спасайте своих детей!» Следуя призывам подпольщиков, юноши и девушки искали способы уклонения от угона в Германию. Одни прятались в потайных подвалах, другие производили себе всевозможные увечья, ожоги кислотой, ошпаривались кипятком. Врач по кожным болезням Н. И. Дубровская давала девушкам рецепты, как вызвать искусственное заболевание кожи и длительное время поддерживать это заболевание. Когда стало известно, что в Германию не берут больных чесоткой и пиадермией, количество «страдающих» этими болезнями резко увеличилось.

Летом 1942 года орловские подпольщики предприняли попытку создать массовую подпольную организацию с централизованным руководством. Ее ядром стали коммунисты: работник пожарной охраны П. А. Оралов, инженер завода имени Медведева В. К. Баха рёв, инженер котлонадзора В. М. Кирпичев, помощник мастера вагонного депо станции Орел С. А. Якунин, Л. Ковалев, беспартийная бывшая работница городского отделения Госбанка А. И. Гаврута.

15 сентября 1942 года на одном из собраний подпольщиков был создан руководящий центр организации, получивший название «Ревком». В него вошли Оралов, Бахарев, Кирпичев, Якунин, Гаврута и Ковалев. Председателем «Ревкома» был избран Оралов, начальником штаба — Г аврута.

«Ревком» поставил перед собой задачу создать массовую вооружённую организацию и при наступлении Красной Армии поднять в городе восстание, захватить железнодорожный узел и воспрепятствовать выводу гитлеровцами подвижного железнодорожного состава, не дать им возможности вывезти из города ценное имущество, не допустить угона оккупантами населения, помешать разрушению города.

Осенью 1942 года «Ревком» объединился с овсянниковской подпольной группой. В организации к этому времени насчитывалось около 180 человек, главным образом коммунистов и комсомольцев. Вся организация была разбита на четыре боевые дружины по 30— 50 человек. Дружиной железнодорожников командовал Е. Якунин, овсянниковской — Г. Ерохин (он был введён в состав «Ревкома»), первой городской дружиной — Л. Ковалев, второй — В. Бахарев.

1 февраля 1943 года части Красной Армии прорвали оборону немецких войск и, развернув наступление, освободили Колпнянский, Дросковский, Покровский, Должанский, Русско–Бродский, Ливенский и Верховский районы области. «Ревком» внимательно следил за успехами Красной Армии, наблюдал за поведением гитлеровцев в городе. В ночь на 6 февраля на квартире у Гаврута состоялось заседание «Ревкома» (пятое по счету), на котором был обсуждён вопрос о вооружённом восстании, разработан и утверждён его план.

Однако этому плану не суждено было осуществиться. В ночь на 7 февраля гестапо арестовало П. Оралова, А. Гаврута и других членов «Ревкома», за исключением Г. Ерохина, которому удалось скрыться. При аресте Оралова и Гаврута гестаповцами были изъяты из тайника списки организации, протоколы заседаний «Ревкома» и план восстания, а также письменные присяги–клятвы подпольщиков. В течение последующих нескольких дней были схвачены многие из членов боевых дружин. Почти все члены «Ревкома», командиры боевых дружин и большинство наиболее активных бойцов дружин были расстреляны, а остальные сосланы в концлагеря.