В. Быстров - Герои подполья. О борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Выпуск первый

В Орле выросло и возмужало новое молодое поколение строителей коммунизма. И это знаменательно, когда лучшая на заводе тракторных запасных частей комсомольско–молодёжная бригада слесарей носит имя подпольщика Владимира Сечкина, а передовой комсомольско–молодёжной бригаде швей–мотористок на швейной фабрике № 1 присвоено имя комсомолки–подпольщицы Нины Алексеевой! Подвиги тех, кто боролся, проливал свою кровь и отдавал свои жизни в борьбе за честь и независимость Советской Родины, вдохновляют ныне советских людей на трудовые подвиги во имя построения коммунизма.

Ценою огромных потерь в начале сентября 1942 года фашистские войска заняли почти всю территорию Краснодарского края, за исключением расположенных на Черноморском побережье четырёх районов — Адлерского, Геленджикского, Лазаревского, Туапсинского, а также городов Сочи, Туапсе, Геленджик.

Гитлеровцы полагали, что им без особого труда удастся колонизировать Кубань, превратить её в житницу Германии. Они рассчитывали на выдуманную ими версию о том, будто кубанское казачество настроено оппозиционно к Советской власти и жаждет восстановления частнособственнических отношений. Поэтому в Краснодарском крае оккупанты начали своё хозяйничанье с «пряника», — пытаясь заигрывать с населением, рекламировали себя друзьями казаков, покровителями кавказских народов. Первоначально они даже не прибегали к массовой реквизиции продовольствия и скота у колхозников, не производили гласных обысков и арестов, а убийства советских людей осуществляли скрытно, маскируя свои злодеяния различными клеветническими измышлениями. Так, во второй половине августа 1942 года они уничтожили в Краснодаре группу советских патриотов. Чтобы вызвать у населения антисоветские настроения, фашисты сообщили в печати и по радио, что ими якобы обнаружены в канализационных трубах «жертвы НКВД». Более того, 25 августа 1942 года они организовали похороны этих «жертв» с привлечением армейского оркестра и пяти священников. Но краснодарцы хорошо поняли смысл этой гнусной провокации, и только жалкая кучка изменников с хоругвями в руках прошла под звуки немецкого оркестра по пустынным улицам города.

Захватчики обещали всяческие льготы тем, кто будет поддерживать их. В «Инструкции о новом порядке землепользования» говорилось: «Каждый местный землевладелец, который по своему поведению окажется достойным, может получить землю». Заигрывая с казачеством, оккупанты создавали видимость восстановления «былых казачьих вольностей»: ввели институт атаманов, старост и урядников, набиравшихся из «местных жителей». Как правило, «местными жителями» оказывались озлобленные на Советскую власть бывшие эксплуататоры и преступные элементы.

В станицах, хуторах и аулах появились изгнанные в своё время помещики и кулаки. В Адыгею, например, вернулся бывший помещик, главарь адыгейской контрреволюции Султан Келеч–Гирей, бежавший в 1920 году за границу с остатками врангелевских банд.

На землях совхозов оккупанты создавали имения, где должны были хозяйничать новоиспечённые помещики из числа немецких генералов и офицеров. Некоторые колхозные и совхозные земли оккупанты передали бывшим помещикам и кулакам. Так, на хуторе Северин Тбилисского района стал хозяйничать в бывшем имении своего отца некий пан Терашкевич, прибывший на Кубань вместе с гитлеровцами.

Согласно земельному закону Розенберга колхозы были превращены в так называемые «общинные хозяйства», полностью подчинённые оккупантам. В «общинах» была установлена коллективная ответственность за выполнение работ и сдачу поставок. Кроме того, каждый крестьянский двор должен был ежемесячно сдать 50 литров молока с коровы, 5 яиц в неделю с курицы, 300 рублей с каждого подворья [506] Партийный архив Краснодарского крайкома КПСС (далее: ПАКК КПСС), ф. 4373, д. 10, л. 574. .

Таким образом, фашистский «пряник» оказался не чем иным, как восстановлением эксплуататорских, капиталистических порядков в самых отвратительных и гнусных формах.

Фашисты настолько верили в свои выдумки о неприязни кубанского казачества к Советской власти, что даже вынашивали планы создания специальных казачьих частей для борьбы с Красной Армией. Они прихватили с собой на Кубань бывших казачьих белогвардейских генералов Краснова и Шкуро, полагая, что эти политические мертвецы помогут им осуществить их затею.

Но то, что по мнению захватчиков (и некоторых нынешних буржуазных историков), было благом и должно было привлечь на сторону «нового порядка» кубанское казачество, явилось для него, как и для всего советского народа, величайшим бедствием. Ведь враг пришёл для того, чтобы отобрать у советского народа завоёванную им свободу, лишить его счастья жить без капиталистов и помещиков. Захватчики посягали на самое дорогое для советских людей — на Советскую власть, на социализм. И именно стремление защитить свою свободу, великие социалистические завоевания, свою родную Советскую власть стало тогда решающим источником огромного размаха всенародного партизанского движения на оккупированной фашистами советской территории, в том числе и на Кубани. Этого‑то не могут, а точнее, не хотят понять современные буржуазные историки. Они не жалеют сил, чтобы доказать, будто основной причиной огромного размаха партизанской борьбы была жестокость оккупационного режима. Но ведь на Кубани оккупанты начали с заигрывания с населением. А в результате произошло то же, что и на всей оккупированной ими советской земле: народ поднялся на партизанскую борьбу за свои социалистические завоевания, за свободу своей Советской Родины.

Убедившись в провале заигрывания с кубанским казачеством, захватчики переключились на массовый террор.

В Краснодаре они впервые применили душегубки — автомашины с герметически закрытыми кузовами, где люди отравлялись отработанными газами дизель–моторов. По нескольку раз в неделю, а иногда по два–три раза в день душегубки направлялись в места массовых облав, заполнялись арестованными и следовали в район завода измерительных приборов. Там умерщвлённые сбрасывались в противотанковый ров. Этими чудовищными машинами смерти фашисты удушили около 7 тысяч кубанцев. Гестаповский генерал Херман Юлиус Вальтер Рауфф Бауэрмайстер, ведавший душегубками и занимавшийся их «усовершенствованием», после войны нашёл приют в Чили.

За 186 дней оккупации Краснодара гитлеровцы расстреляли, повесили, умертвили в душегубках и заживо сожгли свыше 13 тысяч советских людей. Перед бегством из города они совершили новое чудовищное злодеяние — подожгли и взорвали здание гестапо с находившимися в нём 300 арестованными советскими гражданами. Фашисты уничтожили в Краснодаре 97 промышленных предприятий, 613 жилых и административных зданий, 18 школ, театры, 2 больницы, здания всех институтов, разрушили водопровод, разграбили ценности научных институтов и библиотек. Свыше 4 тысяч семей лишились крова и почти полностью потеряли своё имущество. Материальный ущерб, причинённый Краснодару, превысил 2 миллиарда рублей (в старых деньгах) [507] См. «Советская Кубань», 12 февраля 1958 г. .