Михаил Федотов - Разведка продолжает поиск

— Вот видишь, — оживился Иван Митрофанович, — наши с тобой мнения совпали по всем кандидатурам.

Прибыв в расположение разведки, командир распорядился созвать к нему всех, кто был на месте. Когда ребята собрались, Иван Митрофанович поднялся из-за стола, окинул разведчиков внимательным взглядом и сообщил:

— Мы с политруком Федотовым только что получили задание — взять «языка» в Бешенковичах.

На минуту ребята задумались: особенно озадачило и вызвало недоумение то, что «язык» нужен из Бешенковичей. Помкомвзвода Григорий Гусаков задал тот же вопрос, что и мой командир задал Фидусову: почему за «языком» надо идти в Бешенковичи, если его проще захватить в Улле или Фролковичах?

Попов так же, как и командир отряда, правда, без всяких комментариев ответил:

— Обязательно из Бешенковичей. Это — приказ командования бригады.

Все молчали. Молчали и мы с командиром. Каждый осмысливал задание. Потом разведчики стали советовать, каким образом можно успешнее выполнить его. Много было и добровольцев пойти в Бешенковичи.

Иван Митрофанович внимательно выслушивал каждого. Но по его лицу я заметил, что план этой операции у него уже созрел и теперь он старается узнать у разведчиков какие-либо полезные для предстоящего дела детали. Затем Попов поднялся и сказал:

— Задание ответственное, к его выполнению нужно отнестись со всей серьезностью. И хотя Бешенковичи не «наш» гарнизон, разведчики его тоже знают.

Конечно, все помнили, как ровно три месяца назад партизаны разогнали немецкую охрану и уничтожили кирпичный завод, который выпускал продукцию для строительства вражеских укреплений за Витебском. Гитлеровцы сначала оказали сопротивление, затем не выдержали натиска и разбежались. А совсем недавно наши же хлопцы в самих Бешенковичах, как говорится, из-под носа фашистов вывезли целый кожевенный завод с различными химикатами, оборудованием. И даже директора захватили.

— Как видите, не так страшен черт, как его малюют, — сказал Попов. — В сам поселок не так уж трудно проникнуть. Сложнее будет захватить «языка». Еще сложнее выйти с ним из гарнизона. — Он выдержал паузу и добавил: — На выполнение задания пойдут Михайлов, Киреев, Пашковский и политрук Федотов.

Командир одним взглядом дал понять, что это — приказ.

Разведчики, которых назвал Иван Митрофанович, остались в хате, остальные ушли. В деталях мы обсудили план операции, изложили его на бумаге и, немного передохнув, рано утром поехали в Ратьково.

Командование отряда придирчиво рассматривало наш план: много было вопросов и у командира, и у комиссара, и у начальника штаба. В конце концов план они одобрили.

Тем временем Михаил Михайлов, Иван Киреев, Степан Пашковский готовились к операции, продумывали все до мелочей — вплоть до кляпа, веревки, ножей. Подогнали обувь и одежду, проверили оружие, наметили маршрут туда и обратно. Примерно половину пути до Бешенковичей решили ехать на повозках: так быстрее прибудем к месту и сэкономим свои силы.

25 ноября 1943 года рано утром на двух повозках мы выехали на задание. Напрямую от Ратьково до Бешенковичей около 30 километров. Из Дыболей отправили повозки назад, а сами переправились на правый берег Уллы. Здесь уже требовалась осторожность: кругом гитлеровские гарнизоны. И действительно, подходя по речке Свечанке к Дуковщине, обнаружили в деревне вражеское гнездо. Это на дальних подступах к Бешенковичам, а ведь вокруг самого городского поселка гарнизоны почти во всех деревнях. Чем же такое вызвано? — гадали мы.

Рассуждая, незаметно приблизились к Пятигорску. Постояли, прислушались, присмотрелись. И вдруг оттуда — пулеметная очередь. Обнаружить себя нельзя ни в коем случае. Значит, и в этой деревне противник.

Когда подошли к Залужью, уже начало темнеть, да и погода выдалась пасмурная. Осторожно подобрались к этой деревне и отчетливо услышали немецкую речь, следовательно, и здесь гарнизон.

Повернули к Дроздам. Эту деревню знали хорошо: в ней приходилось бывать, тут у нас имелись надежные люди. Но, по всей вероятности, и там гитлеровцы прочно обосновались, нужно быть предельно осторожными.

Тихонько переговариваясь, подыскали в кустарнике место для ночлега.

На рассвете все же решили подойти к Дроздам. Деревня одним концом выходила к Западной Двине. Улица прямая, дома добротные, видно, только перед самой войной сюда сселились хуторяне. Осторожно высунулись на край кустарника, и все — как на ладони. Смотрим, из первого дома выбежали гитлеровцы — на зарядку. На бугре возле деревни виднелись небольшой бункер и окопы, а сама высота была изрыта траншеями и ходами сообщения. Да, нелегко будет возвращаться, если фашисты по тревоге поднимут окрестные гарнизоны…

На дневку обосновались в глубине этого же кустарника, так как до Бешенковичей оставалось совсем немного. Медленно и напряженно потянулось время. К вечеру низко опустились облака, пошел мелкий дождик. Как только стемнело, стали пробираться вперед по кустарнику.

Большое дело — натренированность разведчика. Походка у него выработана осторожная, подкрадывающаяся. Под ногами не треснет веточка или сучок, не чавкнет грязь. Такой не оступится в яму или лужу, не отпустит от себя ветку, иначе она хлестнет идущего сзади товарища. Любой разведчик хорошо ориентируется на местности и днем и ночью. У него натренированный слух. По приметам он может определять погоду на завтра.

К полуночи подошли к Мамойкам — это в 5–6 километрах от Бешенковичей. Залегли и внимательно прислушивались, стараясь определить, что делается в деревне. Впереди ни огонька, тщательная светомаскировка и в Бешенковичах. Неожиданно засветились ракеты, затрещали пулеметы. Обычная тактика фашистов — пострелять, чтобы попугать кого-нибудь, и успокоиться.

Посоветовавшись, решили как можно ближе проникнуть к поселку и начать изучение обстановки. Операцию намечали осуществить вечером, как только стемнеет. Но это так намечалось, а как получится, подскажут обстоятельства.

Всю ночь из поселка доносился гул моторов, автомашины двигались в сторону Витебска и обратно. Слышались крики, возня, топот ног, иногда какая-то музыка, пьяные песни.

Когда рассвело, неподалеку от себя мы увидели контрольно-пропускной пункт — будку и шлагбаум. Это на окраине поселка при въезде на шоссе, ведущее на Лепель. По-моему, у всех нас мелькнула одна и та же мысль: именно тут судьба нам взять «языка». Притом какого! Самого что ни на есть полноценного. Потому что ни один «язык» не может знать того, что знают служащие контрольно-пропускного пункта. По долгу службы они пропускают в гарнизон и выпускают из него автомашины, повозки, солдатские подразделения. Проверяют документы у гражданских лиц, у шоферов и даже у офицеров. На КПП они — полные хозяева. Мы знали из опыта, что на контрольно-пропускных пунктах несут службу одни и те же люди. Значит, и здесь должно быть так.