Николай Гомолко - Лесная крепость

— Теперь не пропадем! Спасибо нашей кормилице! Будем молоко пить, будем есть, будем за бороду козу трясти, да? — радовался Алесь.

Когда посудина наполнилась, Вадим Николаевич погладил козу, потом протянул девочке банку.

— Пей молоко, — подсказал Алесь.

Это были торжественные минуты. Аллочка крепко держала банку обеими руками и жадно пила.

Вадим Николаевич озорно подмигнул Алесю: живем, брат!

— Интересно, как она сюда попала?

— Как ни попала, а теперь наша. От фашистов люди спасались, ну и ее прихватили. А уж как на острове очутилась, один бог знает, как говорят! Может, люди и завезли, сами ушли в другое место, а ее почему-то не взяли… Вряд ли ее бросили, скорей всего сама потерялась.

Девочка не отрываясь пила молоко. Тоненькие белые струйки стекали ей на грудь, и Алесь не удержался, сказал строго:

— Ты аккуратней пей, не разливай.

— Дода, на! — Аллочка отняла банку от губ и радостно засмеялась. Потом опять припала к банке и запрокинула голову, допивая остатки молока.

— Молодец! — похвалил ее Алесь, забирая пустую посудину. — Расти большая, большая…

Вадим Николаевич снова подошел с банкой к козе.

— А теперь кому еще молока?

— Мне! — приложил ладонь к груди Алесь. — Я же отыскал след. Заслужил…

— Конечно, заслужил, — согласился учитель. — Только сам будешь доить.

Алесь растерялся:

— Ой, я не умею.

— Не дури. Не умеешь — так научись.

Пришлось мальчику взять банку и пристроиться возле козы. Она была совершенно спокойна, стояла смирно, только изредка помахивала головой. Видно, по характеру была миролюбивой.

…После сытного «обеда» все трое прилегли на траву отдохнуть. Рядом под тенистой елочкой жевала жвачку коза. Тишину нарушали только далекие, глухие взрывы да еле слышный шум прибоя.

Алесь подсел поближе к учителю.

— Вадим Николаевич. Коза-то у нас без имени. Нужно ее как-то назвать, а то получается не по-хозяйски.

— Вот и придумай.

— Цыганочка — куда лучше, а?

Вадим Николаевич покачал головой:

— Цыганочка? Не подходит. Аллочка не выговорит.

— Ну, Манька?

— Пожалуй… А не назвать ли ее Катей? Это слово девочка знает, так обычно кукол называют. Как ты находишь?

— Конечно, хорошо! Эй, Катя, все жуешь? Тебе нравится здесь? А ну, Аллочка, скажи, как зовут нашу козу: Ка-тя.

— Дода! — сказала девочка и вопросительно посмотрела на Алеся: — Дода.

— Не Дода, а Ка-тя.

— Ка-тя, — повторила девочка и радостно засмеялась.

— Получилось! Молодец! — захлопал в ладоши. — Ну-ка, еще разок: Ка-тя!

— Дода!

— Ка-тя!

— До-да! Ка-тя.

— Так вот, — закончил свой немудреный урок мальчик. — Нашлась и Катя, которая будет нас кормить и поить.

• — Все устроится постепенно, — подтвердил Вадим Николаевич. — Теперь у нас и молоко и рыба…

— И еще рябина! — подсказал Алесь, кивнув на дерево.

— При нашем положении это целое богатство. Пока вопрос с харчами решен. Остается…

— Построить плот, — снова подсказал Алесь, — и мы станем настоящими колумбами. Поплывем искать землю…

— Поплывем воевать с фашистами, хлопче.

— А я что говорю? А как же Аллочка? Возьмем ее с собой на болото? Да и козу тоже.

— Нет, — покачал головой Вадим Николаевич. — Их высадим на берег. Отдадим людям… Ну что, принимается такой план?

— Принимается!

— Плот начнем строить сейчас же. А пока беги к Черному Дубу, посмотри на озеро со своего наблюдательного пункта.

Алесь убежал.

— И нам пора, Аллочка, на работу, — сказал Вадим Николаевич, поднимаясь. — Ты сиди, девочка, играй, а я здесь похожу.

Вадим Николаевич, держась неподалеку от ребенка, стал собирать сухие сучья и длинные обломанные ветки и складывать их в кучу. Если умело связать сучья с камышом, получится плот, который будет держаться на воде.

Отсюда, с полянки, хорошо виднелась верхушка Черного Дуба. Вскоре на ней замаячила знакомая мальчишеская фигура. Алесь сидел на верхнем суку, крепко прижавшись к стволу дерева, почти слившись с ним.

Через некоторое время он вернулся на полянку, вытянулся в струнку по-военному перед учителем, четко доложил:

— На озере тишина и покой. Над болотом висит дымовая завеса. Артиллерии не слышно, самолеты не летают.

— Вольно, — улыбнулся Вадим Николаевич. — Картина ясна, только нам нужно знать обстановку через каждый час. Теперь тебе задача: надрать лыка. Вечером начнем вязать плот.

— Есть надрать лыка! — Алесь лихо козырнул и улыбнулся.

Все, кажется, налаживалось. Если ничто им не помешает, то не пройдет и суток, как они будут на свободе. Учитель уже прикидывал: до какого приозерного села пригнать плот, чтобы там немцев не было и можно найти лодку…

Занятый своими мыслями, Вадим Николаевич не забывал поглядывать на девочку. Она возилась в траве, что-то выискивая там, и лопотала сама с собой. Коза паслась возле дерева. Вдруг она столкнула прислоненное к нему весло и рогами притиснула к стволу.

«Не хватало еще, чтобы она сломала весло», — Вадим Николаевич поднял его, стал осматривать, искать трещину. Первым делом оглядел рукоятку, так как удар пришелся по ней. Рукоятка оказалась целой. Учитель взглянул на торец и удивился. Что такое? В центре его не то вставлен стержень, не то затычка. Вот это любопытно! Если затычка, зачем она тут? Дрожа от какого-то внутреннего возбуждения, он отомкнул от винтовки штык, примостился на камень и нетерпеливо начал расщеплять рукоятку.

Вадим Николаевич не ошибся — в ней была затычка. Он ковырнул штыком несколько раз, и затычка выскочила, упала под ноги. В рукоятке было небольшое отверстие, там что-то белело… Да это же клочок бумаги! Острием штыка Вадим Николаевич достал его, аккуратно разгладил на ладони. Сердце забилось часто. Почему-то оглянулся. Все было по-прежнему тихо, спокойно.

Бумажка мятая, в водяных потеках. Всего две строки: «Егор Климчук — предатель. Он знает план блокады».

Стало ясно, куда и зачем спешил рыбак. Учитель понимал: эти две строки решают судьбу тысяч людей. Сообщение и так уже задержалось больше чем на сутки. Адресовано оно, конечно, дядьке Андрею.

…Егор Климчук? Кто такой? Он его что-то не припоминает и фамилии такой не слышал. Кто же послал записку и кто вез ее в лодке?.. Мудро придумано — спрятать в весло.

Вадим Николаевич снова засунул записку в рукоять весла, приладил па место затычку и позвал Алеся. Тот не заставил себя ждать. Через плечо у парнишки висели длинные лозины.

— Объявляется аврал. Весло-то наше, хлопче, с секретом. Внутри записка к партизанам. Понимаешь, записка! Ее нужно немедленно доставить в штаб дядьки Андрея. Иначе беда. Предатель у них действует. Выдает их планы фашистам. Нужно его немедленно обезвредить. Понимаешь, хлопче, как это важно?