Василий Еловских - В родных местах

«Почему же у меня такое скверное настроение? Не предчувствие ли?» Отмахнулся: «А, чепуха!»

— Устал я, — сказал шофер.

— Отдыхай, Андрей. Приходи завтра утречком.

Заместитель председателя, она же главный агроном колхоза Екатерина Петровна Хомякова сидела у себя в кабинете. Хомякова почему-то упорно не хотела сидеть в кабинете председателя даже тогда, когда Федоров уходил в отпуск.

Екатерине Петровне тридцать восемь, а выглядит она на все пятьдесят: полное лицо с морщинами, усталая поступь. Была Хомякова на удивление спокойной и там, где надо бы сказать что-то резкое — от руководителя это иногда требуется, — ограничивалась обычными для нее деликатными фразами. У нее удивительная память. Федоров не встречал другого человека с такой цепкой, свежей памятью: знает всех колхозников по имени-отчеству, кто где живет, сколько имеет детей, чем увлекается. Может по памяти без конца перечислять цифры, факты, ничего не путая.

Всех ребятишек в деревнях знает и, конечно, они ее. На полях, на улице, на фермах заводит короткий разговор с прохожими: «Здравствуйте, Анна Павловна! Ну, как дочь растет?», «Как дела, Степан? Сколько нынче зайцев застрелил?», «Что пишет Андрей из армии?» Людям это нравится, и Екатерину Петровну уважают.

«Женщины более чутки и аккуратны, чем мы, мужчины», — подумал к чему-то Федоров.

Хомякова часто оставалась за председателя, и Федор Федорович чувствовал неловкость от того, что она работает за него, а он все ездит, где-то заседает, перед кем-то отчитывается или делится опытом.

Принесли документы, подготовленные ему на подпись бухгалтерией и инспектором по кадрам. Запрашивало сведения о работе райсельхозуправление.

«Много же требуют от нас отчетов. Особенно по зоотехнии, — подумал Федор Федорович. — Сплошной поток циркуляров и бумаг. А ведь всякая бумага тянет за собой ответную, Запрос писать проще».

Перед обедом позвонили из райсельхозуправления.

— Федор Федорович, нас интересует сохранность скота…

— Почему не звоните зоотехнику?

— Его телефон не отвечает.

— Но ведь в месячном отчете все было указано.

— Надо кое-что уточнить.

Ох, уж эти уточнения! Они тоже отнимают немало времени. Колхоз отправляет около десятка разных отчетов в месяц — в райсельхозуправление, в банк, в статистическое управление — мало ли куда. По животноводству, полеводству, о ремонте сельхозмашин, расходе горючего и о многом другом.

Разговор с райсельхозуправлением не клеился. У Федорова не было под руками нужных документов. Кроме того, надо было еще позвонить в две бригады, кое-что выяснить. Подошла Хомякова и быстро ответила на все вопросы. По памяти.

Потом он обедал, ездил в бригады. По дороге мучительно раздумывал: «Выключил ли я газ?» Последнее время его часто донимали вопросы: «Выключил ли я газ?», «Закрыл ли я дверь?», «Положил ли в сейф документы?». Возвратившись под вечер, зашел к Хомяковой, и та сообщила:

— Вас вызывают на совещание в сельхозуправление. Завтра в одиннадцать.

— Да что это такое? Я же только из района.

— Совещание у… — Хомякова назвала фамилию начальника райсельхозуправления. — Просили без опоздания.

Взглянув на хмурое лицо Федорова, Екатерина Петровна добавила с едва заметной усмешкой:

— Завтра в шесть у нас профсоюзное собрание. По плану.

Позвонил редактор районной газеты:

— Федор Федорович! Мне сказали, что вы будете в сельхозуправлении. Не смогли бы вы после совещания зайти к нам в редакцию? Наши журналисты хотели бы встретиться с вами, задать вам ряд вопросов о делах колхоза. Отчет о встрече мы дадим в газете. Ну и, естественно, снимочек. Задержитесь ненадолго.

Какой нелепый день! Голова тяжелая, как котел. Прошлой ночью он почти не спал, так… чуть-чуть. А днем никогда не ложился — все равно не уснуть, только голова разболится. Вспомнилось… В молодости Федор Федорович спал так крепко, даже днем, что мать не могла его разбудить и, рассердившись, хватала за ноги и таскала по избе. Вскочит, бывало, в голове свежо, на душе радостно и хочется прыгать. Всему свое время. Отпрыгался.

Под вечер был еще один звонок из райцентра. Федоров услышал голос председателя райисполкома. Тот интересовался, как идет уборка, спрашивал о кормах для скота, о вспашке зяби. Пообещал приехать в колхоз. Федор Федорович всегда радовался его приезду: председатель райисполкома поможет и советом, и делом. Не чинодрал, не зазнайка, славный, обходительный человек.

Трубка помолчала секунды две-три:

— Жалуются тут на вас, Федор Федорович. Кто? Да директор СПТУ. Учащиеся очень хотели бы послушать ваше выступление. Он дважды обращался к вам, но вы отказываетесь. Конечно, сейчас не до выступлений, и я ему сказал об этом. Но при случае… Когда-нибудь поедете в сельхозуправление или райком. Совсем отказываться нельзя, я думаю. Ведь вы теперь у нас становитесь знаменитостью.

— Я им что — Олег Попов?

— Эспэтэу готовит кадры для сельского хозяйства. Об этом мы не должны забывать.

— На мою долю, Семен Петрович, в отдельные месяцы выпадает до десяти-пятнадцати собраний и заседаний. Согласитесь, что это все-таки много. Столько времени уходит. Если собрание в районе, надо еще доехать. На многих собраниях приходится выступать. И почти к каждому выступлению готовишься.

— Заседаем мы, конечно, немало. Но никто вроде бы не жалуется.

— Да, кое-кому нравится ездить и заседать.

— Учтем, дорогой Федор Федорович, учтем.

Говорит дружески, весело. Их району повезло: все руководители здесь общительные, добрые, бюрократов нет.

«Бюрократов нет, а бюрократизм есть», — подумал Федоров. А вслух проговорил:

— Если нет особой надобности, не нужно отрывать председателя колхоза от работы. Особенно в дни хлебоуборки, заготовки кормов и сева.

Он сказал о многочисленных отчетах, телефонных звонках и добавил:

— Я тут хронометраж проводил на прошлой неделе. Что получается? Затраты рабочего времени, не связанные непосредственно с производством, составили у меня тридцать шесть процентов.

В трубке послышался вздох:

— Ну, не все же время так.

— Верно! Бывают недели, когда значительно больше тридцати шести процентов.

— Не хотите ли вы сказать, что собрания вообще никакой пользы вам не приносят? И что не нужны никакие отчеты!

Сейчас голос у председателя райисполкома был уже иным — громким и сердитым.

— Я этого не сказал. Только зачем мы на собраниях часто повторяем одно и то же? Общие, всем понятные слова. Длинные доклады. Бесконечные прения. Да хоть бы дело говорили. А то большинство выступающих переливают из пустого в порожнее. И на какие только собрания не приглашают? Дней десять назад я был на собрании, где обсуждался вопрос об охране памятников истории и культуры. Ну, какие у нас в колхозе могут быть памятники? Правда, я один был из председателей колхозов.