Георгий Кулаков - Дневник комиссара

— Может быть, там кто-нибудь уцелел?

Но нет, ни одной живой души не осталось в этом страшном месте. На полу погреба, широко раскинув руки, лежала девушка, убитая выстрелом в лицо.

Мы отдали ей последний долг… Потом, когда мы встретились с партизанами Клетнянского отряда, они рассказали нам, какая трагедия произошла в лесничестве.

Предатель донес фашистам о том, что Копылов помогает партизанам. Никто не знал имени доносчика, но несколько позже, когда партизаны расстреляли группу предателей — бывших кулаков, — стало известно, что один из них и донес на отважного патриота. Фашисты бросили на истребление семьи Копылова целый карательный отряд из восьмидесяти человек…

Мы уходили с тяжелым сердцем, жгучая ненависть комом подкатывала к горлу, и казалось, попадись сейчас фашистский отряд хоть в триста человек стерли бы его с лица земли.

Все эти мысли были выражены в маленькой заметке в нашей газете.

Проходя каждый шаг по земле, где ступал фашистский сапог, мы воочию видим, что несет трудящимся оголтелая гитлеровская банда… Сожженные деревни, убитые люди. Только сейчас мы видели убитую женщину. Кто она, мы не знаем. Но это советская женщина, одна из многих тысяч поруганных и убитых наших жен, матерей, сестер. Над ее могилой поклянемся мстить фашистам, истреблять коричневую сволочь. Кровь за кровь!»

Мы идем вперед. Мглистые рассветы сменяются багряными закатами. Под ногами шуршат осенние листья. По утрам лужицы затянуты тонким хрустким ледком. Дожди все чаще. Во всем чувствуется приближение осени. Иногда мы выходим из лесу на берег какой-нибудь безымянной речушки, через которую предстоит переправляться, и тогда ненадолго негромкая красота нашей природы сладко и больно сжимает сердце. Сквозь тонкие стволы просвечивает жемчужная гладь воды. В ней отражены низкие серые облака, сиреневые дали лесов. Темные ветви деревьев опущены, словно намокшие крылья. По-змеиному изгибается оранжевая лента глинистого берега. Покой, покой и тишина во всей природе. И странно и страшно думать, что все это так ненадежно, что рядом война, смерть.

Нет, нам некогда любоваться красотами природы! Краем глаза, частицей сознания отмечаешь прелесть опавшей листвы, грибной дух земли, перламутровый оттенок утреннего тумана. Но все мысли, все чувства о том, как лучше бить врага. Бить врага стало нашей повседневной работой.

Да, война не дает забыть о себе. Каждый день мы слышим отдаленные взрывы, выстрелы. А мы уже далеко от линии фронта. Это действуют местные партизаны. Они подрывают мосты, совершают налеты на гитлеровские части, расстреливают предателей. Земля загорается под ногами оккупантов. И наша задача — разжечь еще больший пожар. Мы должны превратить разрозненные выступления в сплошной организованный поток активных действий.

Опять мы в пути. Я молча иду среди товарищей, иногда перебрасываюсь с кем-нибудь словом и снова молчу и думаю. Вот идет рядом со мной мой бессменный адъютант Саша Красовский, бесшумно шагает своей легкой походкой Староверов, чуть подальше мелькает черноволосая голова казаха Дарбека Абдраимова — нашего отрядного изобретателя, остроумного и находчивого. А там, где Дарбек, безошибочно можно найти Сашу Творогова.

…Бывают на свете такие люди, которые располагают к себе с первого взгляда. Я никогда не забуду нашу первую встречу с Твороговым. Мы только что похоронили замученную фашистами дочь лесника Копылова и собирались идти дальше, как неожиданно из леса вышел невысокого роста человек, одетый в форму старшего лейтенанта. Розовощекий, с едва намечающимся пушком над верхней губой, с большими красивыми глазами, он вполне мог сойти за переодетую девушку, если бы не его мускулистая фигура и короткая мужская стрижка.

Приложив руку к фуражке, он четким строевым шагом подошел к нам и отрапортовал:

— Старший лейтенант Творогов, выхожу из окружения. — И необыкновенно приятная улыбка осветила его лицо. Что-то подкупающее было и в его улыбке и во всей его внешности, и всем сразу стало ясно, что это замечательный парень. Александр Творогов пришел к нам с оружием в руках. Война застала его на западной границе, в одном из подразделений Красной Армии, где он был сотрудником оперативного отдела. Он пришел не один, вместе с ним в отряд влилась большая группа бойцов и офицеров Красной Армии, которые в первые дни войны попали в окружение, но, несмотря на это, продолжали сражаться с фашистами. Они делали все, что могли: жгли автомашины, сеяли панику среди гитлеровцев в занятых врагом деревнях и медленно продвигались к линии фронта.

Все они беспрекословно подчинялись Саше Творогову и стали ценным пополнением в нашем отряде.

Редко встречаются такие скромные, деликатные и в то же время решительные и мужественные люди, как этот молодой, почти мальчишка, командир. Но у каждого человека есть слабости. Саше очень хотелось казаться старше своих, чуть перешедших за двадцать, лет, поэтому он старался быть сдержанным и степенным в движениях и часто морщил лоб. Правда, это ему мало помогало, возраст не прибавлялся, но, несмотря на молодость, Саша пользовался авторитетом, который порой имел далеко не каждый пятидесятилетний.

Александр Федорович Творогов скоро стал начальником разведки нашего отряда. Вот и сейчас он хмурит брови и внимательно слушает, что говорит ему Абдраимов, а тот, видимо, рассказывает что-то веселое, и Саша не может удержаться от улыбки. Вообще многие «крылатые слова», брошенные Дарбеком, прочно вошли в наш лексикон. Ему, например, принадлежит выразительная команда «Делай белый шиворот», пользующаяся неизменным успехом у партизан. Означала эта команда следующее. Во время ночных переходов, когда выбившиеся из сил люди засыпали на ходу и могли потерять друг друга, Дмитрий Николаевич приказал прикреплять сзади на воротнике носовой платок или любую белую тряпку. Тогда, видя белое пятно на спине идущего впереди товарища, боец шел за ним, и колонна сохраняла строй. Как только темнело, Медведев передавал по колонне: «Повесить на спину носовой платок или белую тряпку». С легкой руки Дарбека эта команда превратилась в лаконичную фразу: «Делай белый шиворот».

Также вошла в историю отряда и стала традиционной «болтушка по-казахски», которую Абдраимов мастерски готовил из любого зерна, она всегда получалась одинаково вкусной.

Вообще наш хозвзвод заслуживает, чтобы о нем рассказали особо…

Командовал этим взводом Петр Егорович Латушкин. Спокойный, рассудительный и выдержанный, он прекрасно справлялся со своими весьма разнообразными обязанностями. Ведь хозвзвод занимался не только тем, что обеспечивал отряд всем необходимым. Это было настоящее боевое подразделение, постоянно участвующее в стычках с врагами и, кроме того, проводившее разведку.